«Детство» Максима Горького как автобиографическая повесть. Автобиографическая трилогия М

Среди книг, которые оказали значительное влияние на духовное развитие нашего народа, одно из первых мест занимает трилогия Максима Горького «Детство», «В людях» и «Мои университеты». Почти каждого человека со школьных лет сопровождает волнующая история детства Алеши Пешкова, мальчика, прошедшего через столько испытаний, образ его бабушки - один из самых возвышенных женских образов русской литературы.

На каждое поколение по-разному действовали повести Горького, - в них черпали и знание народной жизни, и ненависть к мещанству, к непосильной тяжести рабочего труда и угнетению, и силы протеста против покорности; в этих повестях видели призыв к творческой активности, к самообразованию, к учению, пример того, как, несмотря на нищету и бесправие, человек может пробиться к культуре. Они служили источником веры в силы народные, примером нравственной стойкости.

Повести «Детство» и «В людях» написаны Горьким в 1913–1914 годах и с тех пор вошли в мировую классику автобиографического жанра вместе с такими шедеврами русской литературы, как «Былое и думы» А. Герцена и «Детство», «Отрочество», «Юность» Л. Толстого. Позднее, в 1923 году, были написаны «Мои университеты», и таким образом сложилась законченная, по толстовскому примеру, трилогия.

Если у Толстого история героя - это прежде всего история его исканий, его требований к себе, биография аналитическая, то горьковская трилогия насыщена действием, она автобиографична, она жизнеописание, она состоит из поступков и событий. В то же время это не только описание частной жизни, не история отдельной личности, это именно повести, произведения, имеющие художественную силу обобщения. Их материал при всей точности фактов, событий отобран не по законам памяти и знаний взрослого человека, а по законам писательского таланта. Он создает галерею типов дореволюционной России, образы, живущие независимо от биографии героя.

Горький сообщает нам в «Детстве» не то, что ему известно, а то, что могло быть известно ребенку. Детское видение мира имеет свои пределы, и автор с поразительной точностью соблюдает их. Окружающее открывается перед маленьким Алешей отдельными малосвязными сценами, картинками, смысл и трагизм которых он еще не в силах оценить. Смерть отца, и тут же, у гроба, рожающая мать - это мучительное, невероятное стечение обстоятельств с первой же страницы погружает нас в стихию достоверной жизни. И, начиная с этой сцены, покоряющей силой и особенностью книги становится именно правда, мужество правды. Здесь все подлинно. И в этом отличие ее от других книг подобного жанра. Автор не привносит сюда взрослого своего понимания людей, своих знаний и опыта. Здесь ничего не делается для занимательности, нет никаких литературных приемов, нет обязательной завершенности, сведения концов с концами… Многого из жизни Алеши Пешкова мы так и не узнаем - как, почему расстраивается состояние деда, куда время от времени исчезает мать, почему вдруг приходится переезжать в другой дом… С годами иногда, из рассказов бабушки, какие-то обстоятельства разъяснятся, но многое для мальчика и для нас так и останется неизвестным. И, как ни странно, такая неполнота, непонятность происходящего помогает нам лучше увидеть мир глазами героя.

Трилогия воссоздает огромную панораму жизни рабочей России конца девятнадцатого века. Воссоздает с размахом, с неумолимым реализмом, требующим от писателя не только честности, но подчас художественной смелости.

Одна за другой обступают нас судьбы людей разных сословий, разных профессий - красильщики, иконописцы, приказчики, купцы, прачки, кочегары, матросы, проститутки… Их десятки, нет, наверное, сотни людей, и каждый неповторим, у каждого не только своя история, но и свое понимание жизни, свои противоречия, своя мудрость, западающая в душу мальчика, а затем подростка. Впечатление густонаселенности усиливается еще и яркостью каждого персонажа, они все отдельные, все личности значительные, сильные, бунтари, блаженные, чудаковатые, а если, допустим, и не сильные, то все равно у большинства из них есть что-то особенное, своя загадка, своя идея, свои отношения с богом, с деньгами, с любовью, с книгами… И все это не сочинено и даже не увидено. Это найдено в жизни. Алеша Пешков постоянно, пытливо ищет ответа на вечные вопросы жизни. Ему интересен каждый человек, хочется понять, почему так, а не иначе живут люди. В этом особенность его характера. Он не наблюдатель, не собиратель, он герой деятельный, ищущий. Ответы этих людей - противоречивые, парадоксальные, переливающиеся неожиданным смыслом - плотно насыщают трилогию философской мыслью. В повестях не утихает полемика. Сами того не подозревая, все эти люди полемизируют, высказывания их сталкиваются, сшибаются непримиримо.

«В детстве, - писал Горький, - я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою кто чем мог. Часто мед этот бывал грязен и горек, но всякое знание - все-таки мед».

Многое в жизни Алеши Пешкова сделали книги. Они помогали познать огромность мира, красоту его и разнообразие. Книги не вообще, а книги конкретные. Алеша рассказывает, что именно ему нравилось, что и как он понимал. Он жадно читал все, что попадалось - бульварщину, книги авторов второстепенных, случайных, ныне забытых, вперемешку с классиками: романы Салиаса, Вашкова, Эмара, Ксавье де-Монтепэна, стихи Граве, Стружкина, «Предание о том, как солдат спас Петра Великого», «Песни» Беранже, сказки Пушкина, «Тайны Петербурга», романы Дюма… (Из текста горьковской трилогии можно составить длинные списки прочитанных им книг, с его аннотациями-оценками и провести интереснейшие исследования о круге чтения Алеши Пешкова.)

Он сам учится отличать хорошую книгу от плохой. Ему надо дважды перечесть «Предание», чтобы понять, что книга эта слабая. Интересно следить, как формируется, оттачивается вкус мальчика. В беспорядочном его чтении было свое преимущество - оно тренировало ум; он учился ориентироваться в книжном море, он был свободен от школьных авторитетов. Так он самостоятельно понял, почувствовал гений Пушкина: «Пушкин до того удивил меня простотой и музыкой стиха, что долгое время проза казалась мне неестественной и читать ее было неловко». Надо, впрочем, заметить, что эстетическое восприятие Алеши было подготовлено в значительной мере незаурядным поэтическим даром его бабушки. С детских лет слушая ее песни и сказки, он остро чувствовал игру самоцветным словом, любование красотой, богатством родного языка.

Любимые свои книги Алеша пересказывал кому угодно - денщикам, матросам, приказчикам, читал вслух, и люди жадно слушали его, иногда ругались, высмеивали, но зато и вздыхали и восхищались…

А он взахлеб читал и читал: Аксакова, Бальзака, Соллогуба, Буагобэ, Тютчева, Гонкура… Книги очищали душу, придавали уверенность: он не один, на земле не пропадет. Он сравнивал жизнь с книгами и понимал, что «черный народ» в Париже не таков, как в Казани, держится смелее, независимее, не молится богу так яростно. Но он начинает и критически оценивать выдуманность книжных отношений героев, отделять великие произведения от посредственных.

Ракамболь учил его быть стойким, герои Дюма внушали желание отдать себя какому-то важному делу. Он передает свои впечатления о Тургеневе, Вальтере Скотте. «Бурса» Помяловского похожа на жизнь иконописной мастерской: «Мне так хорошо знакомо отчаянье скуки, перекипающее в жестокое озорство». Или: «Диккенс остался для меня писателем, перед которым я почтительно преклоняюсь, - этот человек изумительно постиг труднейшее искусство любви к людям».

Трудно назвать другие произведения, в которых вот так же подробно описывались бы книги, впечатление от них, их влияние на жизнь человека.

В годы реакции Горький начал писать Автобиографическую трилогию . Первая часть - Повесть «Детство» - появилась в 1913-1914 годах.

Вторая часть-«В людях» - была напечатана в 1916 году, и третья - «Мои университеты» - уже после революции, в 1923 году.

Автобиографическая трилогия Горького - одно из лучших, интереснейших произведений писателя. Первая часть ее посвящена описанию жизни Алеши Пешкова в семье деда до того времени, когда мальчика отдали в услужение в магазин обуви. Вторая часть рассказывает о жизни героя трилогии «в людях» - с 1878 по 1884 год. Третья часть посвящена казанскому периоду - с 1884 по 1888 год.

Автобиографический жанр в русской литературе XIX века был представлен такими выдающимися произведениями, как «Детство», «Отрочество», «Юность» Л. Н. Толстого, «Былое и думы» Герцена, «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука» Аксакова, «Очерки бурсы» Помяловского, «Пошехонская старина» Салтыкова-Щедрина. Творческий опыт классиков русской литературы был унаследован Горьким.

Трилогия Горького представляет огромную ценность для изучения его жизненного пути, для понимания процесса его духовного становления. Горький рассказывает о детских годах своих в семье Кашириных, о всех унижениях и горестях, которые довелось ему испытать, о тяжкой и безрадостной жизни «в людях», о своих мытарствах и напряженных идейных исканиях.

Но в трилогии Горького изображены не только темные и жестокие нравы. Писатель воспел замечательную нравственную силу русского народа, его страстное стремление к справедливости, его душевную красоту и стойкость.

В Повести «Детство» он писал: «Не только тем изумительна жизнь наша, что в ней так плодовит и жирен пласт всякой скотской дряни, но тем, что сквозь этот пласт все-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое, растет доброе - человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой».

Перед читателем проходит галерея простых и хороших русских людей. Среди них: приемыш в доме Кашириных - Цыганок, отважный, веселый человек с большим и добрым сердцем; мастер Григорий с его душевной теплотой и влюбленностью в свое дело; человек, которому дали странное прозвище «Хорошее дело»; пароходный повар Смурый, приохотивший Алешу к чтению; Ромась и Деренков, сблизившие его о революционной интеллигенцией, и многие другие.

Особая роль отведена в трилогии Акулине Ивановне Кашириной - бабушке Горького. Первоначально Повесть «Детство» Горький , даже был намерен назвать «Бабушка». Акулина Ивановна - человек большого ума, яркого художественного дарования и чуткой сердечной отзывчивости.

Главный герой книги - Алеша Пешков . Горький с исключительной глубиной раскрывает процесс его нравственного возмужания, нарастание в нем решительного протеста против пошлой, бессмысленной и жестокой жизни мещанства, жажду иной жизни, разумной, прекрасной и справедливой.

Протест против диких нравов окружающей среды постепенно перерастает у героя трилогии в осознанную борьбу против устоев самодержавной власти, против эксплуататорского строя в целом. Впечатления суровой действительности, книги, революционеры, «музыка трудовой жизни», воспетая писателем в Повести «Мои университеты» , вплотную подводят Алешу Пешкова к революционным выводам. Трилогия в этом смысле становится повествованием о талантливом русском человеке из народных низов, который побеждает все препятствия на своем пути к высотам культуры, приобщаясь к революционной борьбе за социализм.

Таким образом, Горький и в предреволюционное десятилетие энергично и страстно боролся за победу революции, утверждая традиции и идеи передовой литературы.

Скачать критическую статью «Автобиографическая трилогия М. Горького»

Если домашнее задание на тему: » Автобиографическая трилогия М. Горького оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту сообщение у себя на страничке в вашей социальной сети.

• Свежие новости

• Категории

• Новости

• Сочинения по теме

  1. Человек и правда в пьесе М. Горького «На дне». 2. Пьеса М. Горького «На дне» как социально-философская драма. 3. Проблематика добра Что такое эссе «за и против»? Эссе «за и против» (Argumentative Essay or For and Against Essay) - это особый вид Наиболее значительное произведение Брэгга - трилогия о Таллентайтах, включающая романы «Батрак» (The Hired Man, 1969), «Место в Англии» (A Place

  Сюжетно-ролевые игры для детей. Сценарии игр. "С выдумкой идем по жизни" Эта игра выявит самого наблюдательного игрока и позволит им

  Обратимые и необратимые химические реакции. Химическое равновесие. Смещение химического равновесия под действием различных факторов 1. Химическое равновесие в системе 2NO(г)

  Ниобий в компактном состоянии представляет собой блестящий серебристо-белый (или серый в порошкообразном виде) парамагнитный металл с объёмноцентрированной кубической кристаллической решеткой.

  Имя существительное. Насыщение текста существительными может стать средством языковой изобразительности. Текст стихотворения А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье...», в свое

В 1913 – 1916 гг. Горький публикует повести «Детство» и «В людях», где с большой художественной силой запечатлел автобиографию человека из низов, поднявшегося к вершинам культуры, творчества, к борьбе за свободу. В 1922 г. выходит повесть «Мои университеты», продолжающая художественную автобиографию писателя и рассказывающая о казанском периоде его жизни.

В трилогии Горького наиболее ощутимы традиции демократической литературы, с которой его связывала общность жизненного материала, судьба автобиографического героя. Это нисколько не исключает преемственной связи с трилогией Л. Толстого, бывшей для Горького образцом проникновения писателя в психологию героя, художественного исследования «диалектики души». Однако, в отличие от повестей Л. Толстого и С. Аксакова, сосредоточивших внимание на личной жизни героя, трилогия Горького выходит за пределы судьбы главного героя, – в ней столь же глубоко раскрыта диалектика социального окружения, формировавшего характер Алеши Пешкова.

В своей трилогии Горький успешно решил проблему героя времени. Сложность задачи заключалась в том, что типический герой должен был вырасти из автобиографического персонажа, в изображении которого нелегко преодолеть узость и субъективность. Трилогия написана с позиции общественного понимания своей биографии. Многообразное человеческое окружение, в которое поставлен герой, выявляет и формирует его характер.

Горький рассказал о жизни русского народа в 70 – 80-е гг. XIX в., о сложности его пути к новой жизни, о тех лучших представителях народа, которые, преодолевая трудности, шли вперед, пробивались к свету, боролись за лучшую жизнь.

«Человека, – писал Горький в «Моих университетах», – создает его сопротивление окружающей среде». В трилогии и показаны те «свинцовые мерзости», которые вызывают ненависть людей, заставляют читателя задуматься над ними или, говоря словами Добролюбова, клюют глаза, преследуют, мучают, не дают отдыху – «до того, чтобы противно стало читателю все богатство грязи, чтобы он, задетый наконец за живое, вскочил с азартом и вымолвил: «Да что же, дескать, это наконец за каторга! Лучше уж пропадай моя душонка, а жить в этом омуте не хочу больше!»

Особенностями горьковских повестей является то, что мерзостями возмутился прежде всего герой трилогии. Эта ненависть явилась одним из факторов формирования его характера. Но это лишь одна сторона. Если бы Алеша Пешков воспитал в себе только ненависть, только чувство сопротивления, он не отличался бы ни от героев литературы 60-х гг., ни от буйствующих персонажей ранних произведений Горького типа Григория Орлова или Фомы Гордеева. Но ведь «не только тем изумительна жизнь наша, что в ней так плодовит и жирен пласт всей скотской дряни, но тем, что сквозь этот пласт все-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое, растет доброе – человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой».

Жизненный материал, который лег в основу трилогии, требовал акцента на преодолении мерзостей, и герою произведения приходилось очень туго во многом, потому что их носителями были люди, близкие ему; но, с другой стороны, это и облегчало процесс высвобождения от влияния старого мира, ибо мерзости представали перед Алешей во всей их отвратительной сути, не прикрытые даже лицемерными покровами.

Особенно острый гнев вызывает у мальчика мещанство, жажда наживы. Власть денег калечит душу человека. С огромной художественной силой эта истина раскрыта в образе деда Алеши – Василия Каширина. Алеша уважает его за ум, настойчивость, трудолюбие. Горький основное внимание обращает на процесс превращения этого неплохого по сути человека из честного труженика в самодура и скопидома. Алеша видел проявление бунта против самодурства со стороны некоторых членов каширинской семьи, особенно со стороны матери, и это вызывало в мальчике особую любовь и уважение к ней.

Самые светлые воспоминания Горького связаны с образом бабушки, которая сыграла огромную роль в воспитании характера внука. В ней соединилось многое из того прекрасного, что выработал в себе русский народ: стойкость и душевное здоровье, великая любовь к людям и светлый оптимизм, которых не могут одолеть никакие темные силы. Бабушка научила Алешу любить людей, видеть в них хорошее, «насытила крепкой силой для трудной жизни». Однако роль бабушки в воспитании Алеши не стоит переоценивать. Надо было «насытить силой» и для борьбы, а бабушка этого не могла сделать, ибо, чтобы бороться, нужно уметь ненавидеть зло и ни в коем случае не примиряться с ним. Если доля ненависти у бабушки и была, то ее философия смирения и терпения сводила эту ненависть к нулю. Алеша, страдая от несправедливости, жалуется на жизнь людей, а бабушка внушает: «Терпеть надо, Олеша!» Но герой трилогии «был плохо приспособлен к терпению», и это его спасло. Восприняв все лучшее от бабушки, Алеша пошел дальше – на поиски тех людей, которые могли бы помочь ему глубже постигнуть трудную науку жизни.

«Здоровое творческое начало» Алеша видел и в мастере Григории, в замечательном русском парне Ванюше Цыганке, в непонятном, но влекущем к себе человеке по прозвищу «Хорошее дело». Большой и светлый след в его жизни оставили повар Смурый, который пробудил в нем интерес к книге, и особенно овеянная романтической дымкой «Королева Марго», воспитавшая в нем вкус к великой русской и мировой литературе.

Книги расширили кругозор Алеши, открыли перед ним какую-то новую, яркую, необычную жизнь – «жизнь больших чувств и желаний… Я видел, что люди, окружавшие меня, …живут где-то в стороне от всего, о чем пишут книги, и трудно понять – что интересного в их жизни? Я не хочу жить такой жизнью…» А с другой стороны, книги русских писателей помогли понять причину тяжелой жизни народа, к тому же – Алексей Пешков, обладавший не по-детски большим жизненным опытом, имел возможность сравнить жизнь и книги и нередко замечал несоответствие, особенно в произведениях народнической литературы, идеализировавших мужика.

Знание жизни и книг, умение проверить правду книг фактами живой действительности сделало то, чего не могли сделать в то время десятки университетов. Алексей Пешков явился в Казань с определенными убеждениями, с определенным взглядом на жизнь и людей. Вот почему его не смогла ослепить народническая утопия, и в споре с народниками – людьми, имеющими университетское образование, верх одержал «самородок» Пешков.

В «Моих университетах» герой отправляется доучиваться у жизни, у народа. Его устремленность вперед говорит о том, что он найдет свою дорогу и место в жизни. Алексей Пешков выходит победителем потому, что он связан с народом, потому что его судьба – это судьба народа.

Опираясь на новое и растущее, активно сопротивляясь старому и умирающему, Алексей Пешков вырабатывает в себе качества настоящего человека. Глубоко раскрывая жизнь русского народа в условиях 70 – 80-х гг. XIX в., Горький осуждает те черты психологии тружеников, которые были помехой в их борьбе за лучшую жизнь, и отмечает свободолюбие народа, медленный, но упорный процесс роста его самосознания, типизируя лучшие черты народа в образе Алеши Пешкова.

УДК 821.161-321.6

А. Ф. Цирулев

О жанровой специфике трилогий Л. Толстого и М. Горького

Автор исследует проблему жанра трилогии и раскрывает художественную но -визну трилогии М. Г орького «Детство», «В людях», «Мои университеты» и трилогии Л. Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность» с точки зрения их жанровой специфики.

In article is considered problem of the genre to trilogies M. Gorky’s «Childhood», «In folk», «My universities» and trilogies L.Tolstoy’s «Childhood», «Adolescence», «Youth». The Author reveals artistic novelty two trilogies with standpoint their genre specifics.

Ключевые слова: Л. Толстой, «Детство», «Отрочество», «Юность», жанр, М.Горький, «Детство», «В людях», «Мои университеты», новаторство, автобиографизм.

Key words: L. Tolstoy, «Childhood», «Adolescence», «Youth», genre, M.Gorky, «Childhood», «In folk», «My universities», innovation, autobiographysm.

Трилогия «Детство», «В людях», «Мои университеты» появилась в печати спустя более полувека после публикации в «Современнике» толстовского «Детства». Не успела «исповедь» М. Горького стать достоянием широкой публики, как критики едва ли не хором стали говорить о том, что она резко, почти контрастно отличается от толстовского жизнеописания.

Дореволюционные рецензенты активно варьируют тезис о том, что Л. Толстой дает поэтическую, благостную картину бытия, а М. Горький, напротив, ошеломляет читателя вереницей ужасных и жестоких сцен, свидетелем которых оказывается его юный автогерой. «Когда-нибудь, -читаем мы в одной из работ той поры, - для школьных сочинений будет задаваться в гимназиях тема: сравнительный разбор обоих «Детств», и гимназисты победоносно докажут, что усадебное лучше чумазого, толстовское благотворнее горьковского» . Другой автор в тон этому заявлению добавляет: «Читаешь и досадуешь. Невольно вспоминаешь благоуханное детство Льва Толстого. По контрасту. Такое злое и грубое это детство. Дерутся, бьют, порют в каждом фельетоне» . Примерно в этом же духе высказывается обозреватель «Северных записок» А.Гвоздев: «Трудно себе представить более резкий контраст к «Детству» Льва Толстого, чем то, что показал М.Горький в своих очерках детских лет» .

Важно отметить, что многие дореволюционные критики не только «содержательно» противопоставляют трилогии, но и самым решитель-

ным образом разводят две автобиографии по разные стороны «эстетических баррикад». Так, например, Вл. Кранихфельд воспринимает «Детство», «Отрочество», «Юность» как образец классического «рассказа о себе», однако горьковскому «Детству» он отказывает в праве именоваться сочинением автобиографического жанра. У М. Горького, по его мнению, мы видим совершенно особый тип жизнеописания, а именно -автобиографию... без автобиографического героя. «В Николеньке Ир-теньеве, - настаивает автор «Утра жизни», - не только угадывается, но даже виден будущий Лев Толстой. А вот у М. Горького «читатель получает яркое представление о среде, в которой протекали детские годы маленького Алеши Пешкова. Но среди многочисленных портретов людей. личность самого рассказчика как будто намеренно затушевывается » .

В советской критике традиция «жесткого» противопоставления двух трилогий продолжает существовать достаточно долгое время. Тезис Вл. Кранихфельда об «отсутствии мальчика», т.е. автогероя - получает поддержку и развитие в исследованиях таких авторов, как И. М. Нусинов , В. А. Десницкий , Ф. Левин , Н. А. Белкина , Б. А. Бялик , Б. В. Михайловский , Е. Б. Тагер и др.

Заметим, что речь при этом идет именно о жанровой природе этих произведений. Толстовский « рассказ о себе» вышеупомянутые критики трактуют как образец автобиографического жанра. Горьковскую же «исповедь» одни советские авторы (А. Лежнев , Ф. Левин ) сводят к «писательским воспоминаниям», в которых главную роль играет очерковое начало. Другие (Б.А. Бялик , а позднее и С.В. Касторский ) стремятся доказать, что «Детство», «В людях», «Мои университеты» должно воспринимать как «книгу, в которой доминирует галерея портретов» . Третьи (В. А. Десницкий , Г. А. Бровман , И. М. Ну-синов , Н. А. Белкина проводят мысль о том, что М. Горький создал новый, уникальный жанр - нечто вроде «автобиографии-эпопеи». Они видят в трилогии книгу, в которой воссоздана не «история личности», а судьба народная, взятая в целостной полноте, в гуще крупного исторического события. «Содержание автобиографического цикла, - утверждает один из сторонников этой концепции, - не частная, а всеобщая история, не судьба отдельного человека, его родни, его случайных жизненных попутчиков, а судьба народа на данном историческом этапе» . Е. Б. Тагер художественную доминанту горьковского жизнеописания определяет так: «В трилогии есть своя конституция... отбор и компоновка образов обусловлены не требованиями романической интриги, а задачами иного, эпического замысла: каждый новый персонаж, возникающий под пером Горького, представляет собой грань некоего большого целого - эпического образа России, русской народной жизни » .

Однако сравнительный анализ двух знаменитых автобиографий свидетельствует о том, что в плане художественно-поэтическом эти сочинения отстоят друг от друга не так уж далеко, как это может показаться. С нашей точки зрения, Горький - автобиограф в осмыслении своего личностного опыта идет по пути, открытому его великим предшественником. Если Л. Толстой главным средством обрисовки характера, личности своего героя делает показ «диалектики души», то и М. Горький также «не ограничивается изображением результатов психического процесса: его интересует самый процесс, - и едва уловимые явления этой внутренней жизни...» . И в той, и в другой трилогиях мы имеем дело с поэтической структурой, основу которой образует воспроизведение внутренней духовной истории личности автогероя. Иначе говоря - фабульную основу обеих автобиографий образует история роста человеческого сознания. Наряду с изображением среды и картинами русской жизни оба художника блестяще воссоздают, что и как чувствуют их герои, как растет их познающая мысль и как этот процесс отражается на их нравственности и духовном самоопределении.

Вместе с тем говорить о художественном тождестве двух трилогий не приходится. Оба писателя обращаются к показу внутренней, духовной эволюции своих героев. Однако толстовская «диалектика сознания» отнюдь не идентична горьковской «диалектике сознания», ибо писатели ставят перед собой разные эстетические задачи.

Основу толстовского жизнеописания составляет «поэтизация жизни», которая самым тесным образом связана с неуемным стремлением художника заразить своего читателя подлинно нравственным отношением к жизни. Вся толстовская автобиография проникнута духом преклонения перед жизнью, перед различными ее формами и проявлениями. Любовь к жизни, восторг перед нею, отношение к ней как высшей и несоизмеримой ценности человеческого бытия пронизывает все три книги трилогии. С отсечением эпизодов и фрагментов, связанных с образной реализацией идеи поэтизации жизни, трилогия как единое художественное целое распадется и превратится в некий философско-этический трактат.

В соответствии с этой установкой Л. Толстой осваивает совершенно уникальную форму своей «художественной исповеди». Он создает особую - «поэтическую» автобиографию, в которой акцентированы этические проблемы бытия. Неповторимое соединение двух планов -«поэтического» и этического (т.е. нравственного), выраженных через диалектику сознания, и образует оригинальный дух, «неповторимую жанровую физиономию» его трилогии.

В отличие от Л. Толстого, создатель «Детства», «В людях», «Моих университетов» уповает не столько на внутренний дух человека, сколько на радикальное обновление всей русской жизни в целом. Для того, чтобы

вскрыть несостоятельность общественного мироустройства, М. Горький активно насыщает свою исповедь «эпической стихией». Он вводит в повествовательную ткань широкие картины русской жизни, обрисовывает драматические судьбы многих «спутников жизни» Алеши и создает панорамное полотно российской жизни накануне неизбежных, по мысли автора, социальных перемен.

В результате этого горьковское жизнеописание приобретает масштабы «автобиографии-обобщения». Автор «Детства», «В людях», «Моих университетов» выступает с концепцией «Русь», т.е. дает трактовку всей русской общественной жизни изображаемого периода. Такой социальной масштабности, такого уровня художественной обобщенности в трилогии Толстого, как, впрочем, и во всей догорьковской автобиографической традиции, нет. Все это говорит в пользу того, что М. Горький создает особый тип художественной автобиографии, в которой «рассказ о себе» соединен с выражением неких социальных идей, образующих концепцию «спасения», обновления Руси. В его «исповеди» критика «старого, больного мира» уравновешена, гармонизирована изображением роста той силы, которая рано или поздно взорвет «бесконечную цепь вражды и жестокости» - силы под названием «революционный разум». С рождением нового сознания рождается и новый горьковский Герой.

Итак, «диалектика сознания», показ жизни через анализ внутреннего восприятия, исследование самого механизма зарождения чувств и мыслей маленького человека - это то, что роднит, сближает рассматриваемые произведения и ставит их особняком в русской автобиографической традиции. Наряду с этим, продолжая художественную традицию напряженных поисков в области человеческого разума, М. Горький на основе показа диалектики души и мысли создает автобиографию, которая становится открытием как в плане мировоззренческом, так и в плане художественной формы.

В противовес «этической автобиографии» Л. Толстого, в которой синтез «поэтического» и нравственного начал служит выявлению внутренних возможностей личности, М. Горький создает автобиографию героико-революционного типа, в которой прославляется мысль и которая призвана убедить читателя в необходимости радикального обновления русского мира.

Список литературы

1. Белкина Н. А. Проблема положительного героя в автобиографической трилогии Горького // Горьковские чтения. 1947-1948. - М.: АН СССР, 1949. - С. 88-143.

2. Бровман Г. А. Писатель и жизнь. (Заметки об автобиографической трилогии М.Горького) // Знамя. - 1936. - №11. - С. 268-280.

3. Бялик Б. А. Развитие традиций русской классической литературы в творчестве М. Горького // Творчество М. Горького и вопросы социалистического реализма. - М.: АН СССР, 1958. - С. 5-99.

4. Гвоздев А. «Детство» М.Горького // Северные записки. - 1916. - № 2. -С. 149-154.

5. Десницкий В. А. Автобиографические повести Горького. 1. «Детство». 2. «В людях» // Десницкий В. А. М. Горький. - Л.: Худож. лит., 1935. - С.174-222.

6. Касторский С. В. Горький - художник // Очерки. - М.-Л.: Гослитиздат [Ле-нингр. отд-ние], 1963.

7. Кранихфельд Вл. Утро жизни // Современный мир. - 1914. - № 12. -Отд. 2. - С. 116-133.

8. Левин Ф. Детство Горького // Литературный критик. - 1938. - № 7. - С. 161173.

9. Лежнев А. (Горелин А. В.). Последние произведения М. Горького // Прожектор. - 1924. - № 12. - С. 4-26.

10. Михайловский Б. В., Тагер Е. Б. Творчество М. Горького. - М.: Просвещение, 1969.

11. Нусинов И. М. Правда о жизни (Автобиографические повести М. Горького) // Литературная учеба. - 1937. - № 6. - С.48-64.

12. Сологуб Ф. Заметки // Дневники писателей. - 1914. - № 1. - С. 12-18.

13. Тагер Е. Б. Творчество Горького советской эпохи. - М.: Наука, 1964.

14. Чернышевский Н. Г. Детство и отрочество. Сочинения графа Л.Н. Толстого. Военные рассказы графа Л. Н. Толстого // Чернышевский Н. Г. Собрание сочинений в пяти томах. - М.: Правда, 1974. - Т. 3. - С. 332-346.

«Мои университеты» - заключительная часть трилогии Максима Горького о становлении личности молодого Алексея Пешкова. Работа над ней была завершена в 1923 году, когда писатель находился в эмиграции, по одной из версий, из-за обострения идеологический разногласий с новой властью. Жизнь в Берлине и Праге дала возможность Горькому в спокойной обстановке переосмыслить свое отношение к событиям, происходящим на родине, в Советской России. Не случайно одной из ведущих сюжетных линий повести является участие героя в революционной деятельности.

Герой последней повести – повзрослевший юноша, навсегда распрощавшийся с сиротским детством и отрочеством. Очень трогательно выглядит прощание Алеши с бабушкой, которая просит его не быть строгим и заносчивым, как его дед Василий Каширин, вышедший, по словам бабушки, в дураки. Оба прекрасно осознают, что больше им не суждено увидеться, отчего расставание имеет привкус горечи.

На новом месте, в Казани, жизнь не сразу устраивается, так как совесть не позволяет Алеше жить на нищенскую пенсию матери своего товарища. Понимая, что с мечтой о поступлении в Казанский университет придется пока распрощаться, юноша начинает самостоятельную трудовую жизнь.

Вскоре судьба сводит его с революционерами. Конечно, эта часть произведения создавалась исключительно по личным впечатлениям самого автора, имевшего к тому времени за плечами опыт работы в нелегальном марксистском кружке рабочих на бумагоделательной фабрике. Алеша же принимает участие в работе «тайной комнаты», находившейся в булочной, где юноша не только месил тесто, но и разносил хлеб, раздавая его вместе с запрещенной литературой. Прежде слово «запрещенная» манило его своей таинственностью, но позже он испытал сильное разочарование, попытавшись даже свести счеты с жизнью.

Название повести «Мои университеты», конечно, во многом символично. Так и не поступив в вожделенный университет, Алеша получает более важные знания – свой собственный жизненный опыт. Работая в булочной, в купеческой лавке, грузчиком на пристани, он видит, как оживают на его глазах герои прочитанных когда-то книг.

«Университетами» Алексея становится пестрая, многоликая жизнь. В Казани он познал тяжкий труд и увидел страшный мир трущобы Марусовки, здесь же он понял великую силу труда. Ярче всего это проявилось в сцене разгрузки под Казанью, когда на мель села, проломив днище, баржа с персидским товаром. В ту ночь герой не просто восхищался работой артели грузчиков - его душу «озарило желание прожить всю жизнь в этом полубезумном восторге делания». А еще он начал посещать нелегальный народнический кружок. Вопрос, что надо делать, чтобы изменить жизнь народа, становится для Пешкова основным.

Надо отметить, что трилогии о детстве, отрочестве и юности в истории литературы уже были, но в основном воссоздавали историю молодого человека из дворянской, буржуазной или разночинской среды. Автобиографическая же трилогии Горького посвящена истории молодого пролетария – выходца из народа, которому предстояло принять активнейшее участие в борьбе против царской власти и буржуазии.

Вообще, с именем Максима Горького в литературе связывают новую концепцию личности. Человек не просто реагирует на окружающую его жизнь, но также созидает ее, реализует себя не в сфере частной жизни, а на общественном поприще. А еще в реализме нового типа, утверждаемом Горьким, в качестве типичных обстоятельств, оказывающих воздействие на становление личности, проявляется и историческое время, а человеку, герою новой литературы соцреализма, доверено выступать творцом новейшей истории.

Писатель в своем творчестве намечал два возможных типа взаимоотношений с историей: контакт со временем и отчуждение от него. Алеша Пешков на протяжении всего своего личностного становления преодолевает отчуждение и оказывается как будто вровень с ним. Он распахнут навстречу времени, вбирает его в себя. Его судьба поставлена в центр повествования каждой части трилогии, но при этом молодой человек вступает в прямой контакт с эпохой, а это, конечно, возлагает на него огромный груз исторической ответственности.

Еще одной особенностью повести «Мои университеты» является изменение мировосприятия главного героя. Когда он жил в доме Кашириных, то часто сталкивался с проявлением отталкивающего и дрянного. Однако бабушка все же помогла вырасти Алеше настоящим человеком: она воспитала в нем умение не просто уважать – любить людей. Порой в сознании взрослеющего юноши не укладывались противоречия между книжной выдумкой и реальной действительностью. Но он упорно старался переосмыслить сложные жизненные явления и факты, самостоятельно искал выход из самых трудных ситуаций.

Писатель оставляет открытым финал и повести, и всей трилогии: Алексей даже не пробует поступать в университет, а наоборот, вместе с Бариновым отправляется в самую гущу рабочего люда – в рыболовецкую артель у берегов Каспия. В этом и проявляется способность героя принять время, а не отвергнуть его, что для Максима Горького становится важнейшим критерием оценки личности.

• «Мои университеты», краткое содержание повести Максима Горького