Кто такие чукчи на самом деле? У чукотских - собственная гордость.

Еще в древности русские, якуты и эвены прозвали оленеводов чукчами. Само название говорит само за себя «чаучу» - богатый оленями. Люди, занимающиеся оленями, так себя и называют. А собаководы именуются как анкальыны.

Данная народность сформировалась в результате смешения азиатского и американского типа. Это подтверждает даже то, что чукчи-собаководы и чукчи-оленеводы по-разному относятся к быту и культуре, об этом говорят различные предания и мифы.

До сих пор не определена точно лингвистическая принадлежность чукотского языка, есть гипотезы, что он уходит корнями в язык коряков и ительменов, и древним Азиатским языкам.

Культура и быт народа чукчей

Чукчи привыкли жить стойбищами, которые снимаются и обновляются, как только закончился олений корм. Летом они спускаются поближе к морю. Постоянная необходимость переселения не мешает воздвигать им достаточно большие жилища. Чукчи возводят большой многоугольный шатер, который накрывают оленьими шкурами. Для того, чтобы это сооружения выдержало сильные порывы ветра, люди подпирают весь шалаш камнями. У задней стенки этого шатра устанавливается маленькое сооружение, в котором люди принимают пищу, отдыхают и спят. Для того чтобы, не запариться в своей комнате, они раздеваются перед сном практически догола.

Национальная чукотская одежда - это удобное и теплое одеяние. Мужчины носят двойную меховую рубаху, двойные меховые штаны, также меховые чулки и сапоги из идентичного материала. Мужская шапка чем-то напоминает женский капор. Женская одежда также состоит из двух слоев, только штаны и верхняя часть сшиты между собой. А летом чукчи одеваются в более легкие одежды - балахоны из оленей замши и других ярких тканей. На этих нарядах зачастую встречается красивая обрядовая вышивка. Маленьких деток, новорожденных одевают в мешок, сшитый из оленей шкуры, в котором есть прорези для рук и ног.

Основной и ежедневной пищей чукчей является мясо, причем как в готовом, так и в сыром виде. В сыром виде можно употреблять мозги, почки, печень, глаза и сухожилья. Довольно часто можно встретит семьи, где с удовольствием едят корешки, стебли и листья. Стоит отметить особою любовь чукотского народа к алкоголю и табаку.

Традиции и обычаи народа чукчей

Чукчи - народ, хранящий традиции предков. И совершенно неважно к какой группе - оленеводов или собаководов, - они относятся.

Одним из национальных Чукотских праздников является праздник Байдары. Издавна байдарка была средством добычи мяса. И для того, чтобы воды приняли чукотскую байдару на очередной год, чукчи устраивали некий обряд. Лодки снимали с челюстей кита, на которых она пролежала всю зиму. Затем шли к морю и приносили ему жертву в виде вареного мяса. После чего байдару ставили возле жилища и ходили вокруг нее всей семьей. На следующий день процедуру повторяли и только после этого спускали лодку на воду.

Еще одним чукотским праздником является праздник кита. Этот праздник проводился для того, чтобы извиниться перед убитыми морскими животными и загладить вину перед Кэрэткуном - хозяином морских обитателей. Люди переодевались в нарядные одежды, непромокаемые вещи из моржовых кишок и извинялись перед моржами, китами и тюленями. Они пели песни о том, что это не охотники их убили, а камни, упавшие со скал. После этого чукчи приносили жертву хозяину морей, опуская в морские глубины скелет кита. Люди считали, что таким образом они воскресят всех убитых ими животных.

Конечно, нельзя не сказать о празднике оленя, который назывался Кильвэй. Он устраивался в весенний период. Все начиналось с того, что оленей пригоняли к людским жилищам, ярангам, а женщины в это время разжигали костер. Причем огонь нужно было добыть, как и много веков назад - трением. Чукчи встречали оленей восторженными криками, песнями и выстрелами для того, чтобы отогнать от них злых духов. А во время торжества мужчины забивали нескольких взрослых оленей, чтобы пополнить запасы еды, предназначавшейся детям, женщинам и старикам.

Сейчас очень тяжело найти настоящих чукчей, которые живут так же, как и их предки, именно поэтому далее предлагаем вам взглянуть на жизнь современных чукчей. Пара, с которой мы познакомимся далее, все еще живет вдали от цивилизации, но активно пользуется ее благами, чтобы хоть как-то облегчить свой быт.

Помню в Певеке я пытался найти настоящих чукчей. Это оказалось сложной задачей, так как живут там почти одни русские. А вот в Анадыре чукчей много, но все они "городские": оленеводство и охоту давно сменили на обычную работу, а яранги - на квартиры с отоплением. Говорят, отыскать самых что ни на есть настоящих чукчей крайне проблематично. Советские реформы на Чукотке сильно повлияли на культуру народа. Маленькие школы в поселках закрывали и строили интернаты в районных центрах, отрывая детей от национальных традиций и языка.

Тем не менее, во время нашего экспедиционного круиза мы высадились рядом с островом Ыттыгран, где встретили настоящего чукчу Владимира и его жену Фаину. Живут они одни, в приличном отдалении от внешнего мира. Конечно, цивилизация затронула и их образ жизни, но из всех чукчей, которых я видел до того, эти - самые аутентичные.

Домик чукотского семейства стоит на берегу защищенной от волн бухты:

Фаина очень обрадовалась гостям. Сказала, что они уже пару месяцев не видели людей кроме друг друга, и были очень рады общению. Вообще, мне сложно представить каково это - жить месяцами в одиночестве:

Пока мы были внутри, Владимир выглянул на улицу, убедился, что жена занята с туристами и вытащил из-под матраса журнал. Показал мне обложку со словами: "Смотри, какая красивая чукчаночка":

Кухня у них на улице под навесом. Зимой закрывают проход одеялом и внутри становится тепло от печки:

Владимир очень гордится своей коптильней, которую построил самостоятельно:

В сарае висит копченая рыба:

Иногда к ним заезжают рыбаки и обменивают оленье мясо на китовое:

У Владимира есть туристический домик. Летом его снимают иностранцы и живут тут по паре недель. Наслаждаются безмолвием и наблюдают за животными:

Внутри сейчас все завалено хламом:

Какая-то ритуальная палочка, чтобы оберегать жилище от злых духов, но Владимир использует её в основном для того, чтобы спину себе чесать:

Еще одно строение. Тут живут его родственники, но сейчас они уехали в соседнюю деревню, за несколько десятков километров, так как их ребенок пошел там в школу:

Фаина рассказала о деревце, которое они посадили рядом со своим домом. Обнесли его веревочным забором и сделали табличку: "Особо охраняемая зона". Приглядитесь к фотографии. Рядом с этим деревом живет евражка и часто стоит рядом с табличкой, словно часовой:

Охраняет деревце от воронов:

В паре километров от жилища Владимира и Фаины из-под земли бьет горячий источник.

Пару лет назад они построили тут себе купель:

После купели все спускаются в реку, как после бани:

Живности было немного и я переключился на флору:

Вездесущие грибы:

Вся тундра усеяна ягодами:

Это растение называется пушица влагалищная. Боюсь представить по какой причине возникло это название:

В общем, как мы видим, глобализация дотягивается даже до таких отдаленных уголков на нашей планете. Впрочем, может и нет смысла сопротивляться этим процессам - за время существования человечества возникло и ушло в небытие огромное количество культур...

По мнению антропологов, чукчи сформировались в результате смешения американского и азиатского типа. Эволюционируя в суровых условиях севера, этот народ получил быстрый обмен веществ, высокий уровень гемоглобина, а также усиленную теплорегуляцию. Сами чукчи называют себя «луоратвеланами», что значит «настоящие люди». Название «чукчи» произошло от слова «чаучу», что в переводе означает «богатый оленями».

Чукчи считают себя особенным народом, что подчёркивается в их самоназвании. Из их фольклора моно узнать, что мир сотворил ворон. Он же научил людей выживать в суровых северных условиях. При этом народ луоратвеланов был признан высшим. Стоит отметить, что русских они ставят на одну ступень с собой. По мнению исследователей, таким образом чукчи решили оправдать то, что их земли оказались в составе Российской империи.

Чукчи считают себя высшей расой и на одну ступень с собой ставят только русских // Фото: russian7.ru

Согласно одному из чукотских мифов, бог-отец назначил своего младшего сына русского главенствовать над его старшими братьями якутом и эвеном. А другая легенда говорит о том, что пусть русских можно назвать ровней чукчам, изначально они были сотворены для того, чтобы изобрести и торговать с ними вином, табаком, железом, сахаром и прочими благами цивилизации.

К слову, русские не смогли победить в войне с чукчами. Колониальная война, продлившаяся с 1730 по 1750 год окончилась победой северного народа. Чукчи были покорены при Екатерине Великой и не военной силой, а «огненной водой», железом, сахаром, табаком и тому подобным.

Быт, обычаи и воспитание детей

Из-за появившихся в СССР анекдотов про чукчей, большинство думает, что представители северного народа невероятно наивны, прямолинейны и даже глуповаты. На самом деле это совсем не так.

Чукчи вынуждены вести кочевой образ жизни. Это связано с тем, что основой их экономики являются олени. Как только олени съедают весь корм, чукчи вынуждены менять место стоянки. Живут чукчи в многоугольных шатрах, покрытых оленьими шкурами. Чтобы шатёр не сносило ветром, по периметру его обкладывают камнями. У задней стенки шатра возводится специальное сооружение, где чукчи едят, спят и отдыхают.
Представители северного народа от мала до велика одеты в оленьи шкуры и мех. Новорожденных детей также помещают в специальный мешок из оленьей кожи с прорезями для ног и рук. Примечательно, что изобретение детского подгузника исследователи приписывают именно чукчам. Поскольку матерям было довольно сложно держать своих детей в чистоте в условиях низких температур, они стали насыпать в пелёнки древесные стружки, а также ягель, обладающий антибактериальными свойствами.

основой экономики чукчей являются олени // Фото: asiarussia.ru

Что касается детей, то воспитываются они в более чем суровых условиях. Мальчиков учат быть храбрыми воинами. Из-за этого начиная с шестилетнего возраста их заставляют спать стоя. Кроме того, отцы подкрадываются к спящему ребёнку с раскалённым железом в руках, которое готовы пустить в ход, если мальчик не проснётся. Так детей учат молниеносно реагировать на любой шорох. Обряд инициации проходит у чукчей следующим образом: мальчику-подростку даётся здание. Обычно убить на охоте какого-то зверя. Вслед за ним отправляется его отец. Выждав удачный момент, родитель стреляет в сына. Если мальчик заметил слежку, и сумел увернуться, он остаётся в живых.

Прославленные воины

За свою историю чукчи показали себя храбрыми воинами. Они совершали набеги на соседние племена эскимосов, каряков, юкагиров и другие. Любимым оружием северного народа является лук. Они сражались в доспехах, украшенных крыльями. Когда стрелы заканчивались, чукотские воины сбрасывали с себя доспехи, а иногда и тяжёлую меховую одежду, чтобы ничего не сковывало их движения.

Чукчи пользуются славой храбрых и сильных воинов // Фото: cyrillitsa.ru

Чукчи не боятся смерти. Они уверены, что каждый из них обладает несколькими душами, и обязательно переродится. Умереть своей смертью для представителей северного народа настоящая роскошь. Примечательно, что рай возможен для чукчи только если он падёт в бою либо умрёт от рук товарища. Когда к чукче обращается друг с просьбой его убить, тот не медлит, и совершенно спокойно её выполняет.

Чукотские женщины не менее суровы, чем мужчины. Если враг одержал победу, они убивают своих детей, родителей, а затем совершают суицид.

Конечно, современные чукчи уже не настолько суровы, как в древности. По словам жителей северных регионов, чукотский народ отличается необыкновенным трудолюбием, а также как и прежде очень страдает из-за «огненной воды». Всё дело в том, что организм северных народов неспособен вырабатывать фермент, расщепяющий этиловый спирт. Именно поэтому чукчи становятся заядлыми алкоголиками буквально после первых ста грамм водки или других крепких спиртных напитков.

Чукчи один из народов, который больше всего ценит в человеке чувство юмора. Встретить грустного чукчу практически невозможно. Ещё в древности считалось, что если человек грустен, значит им завладел злой дух. По этой причине представителям северного народа оставалось только радоваться жизни несмотря ни на что.

У каждой народности, живущей вдали от цивилизации, есть традиции и обычаи, которые непосвященным людям кажутся как минимум странными. Сейчас, в эпоху глобализации, своеобразие малых народов стремительно размывается, но некоторые многовековые устои все-таки сохраняются. Например, у чукчей весьма экстравагантная система брачно-семейных отношений.

Чукчи - коренной народ Крайнего Севера - живут по законам левирата. Это брачный обычай, который не позволяет семьям, потерявшим кормильца, остаться без поддержки и средств к существованию. На брата или другого близкого родственника умершего мужчины возлагается обязанность жениться на вдове и усыновить ее детей.


Очевидно, действием левирата объясняется популярность традиции группового брака. Женатые мужчины договариваются объединить семьи, чтобы оказывать друг другу трудовую и материальную поддержку. Разумеется, бедные чукчи стремятся заключить такой союз с богатыми друзьями и соседями.


Этнограф Владимир Богораз писал: «Вступая в групповой брак, мужчины спят, не спрашиваясь, вперемешку с чужими женами. Обмен женами чукчи обычно ограничивают лишь одним или двумя друзьями, нередки, однако, примеры, когда такого рода близкие отношения поддерживаются со многими».


Дети, родившиеся в семьях, состоящих в отношениях группового брака, считаются родными братьями и сестрами. И опекают их все члены большой семьи. Так что групповой брак - настоящее спасение для бездетных пар: бесплодному мужчине всегда поможет завести детей его друг. А рождение малыша для чукчей - всегда очень радостное событие, независимо от того, кто его биологический отец.

Самый северный район Дальнего Востока — Чукотский автономный округ. На его территории живет несколько коренных народов, пришедших туда тысячелетия назад. Больше всего на Чукотке самих чукчей — около 15 тысяч. С давних пор они кочевали по всему полуострову, пасли оленей, охотились на китов и жили в ярангах.

Сейчас многие оленеводы и охотники превратились в работников ЖКХ, а яранги и байдарки сменили на обычные дома с отоплением. Жители разных районов Чукотки рассказали специальному корреспонденту DV Ивану Чеснокову, как сейчас живёт их народ.

Огурцы по 600 рублей за килограмм и десяток яиц за 200 — современные потребительские реалии отдаленных районов Чукотки. Пушное производство закрыто, так как не вписалось в капитализм, а добыча оленины, хотя и идет до сих пор, дотируется государством — оленье мясо не может конкурировать даже с дорогостоящей говядиной, которую привозят с «большой земли».

Похожая история — с ремонтом жилого фонда: строительным компаниями невыгодно браться за ремонтные подряды, так как львиная доля сметы — расходы на транспортировку материалов и рабочих по бездорожью. Молодежь, уезжающая из сел, и серьезные проблемы со здравоохранением — советская система рухнула, а новая толком не создана.

Вместе с тем — социальные программы канадской добывающей компании, возрождение интереса к национальной культуре и благоприятные последствия губернаторства Аркадия Абрамовича — миллиардер создал новые рабочие места и отремонтировал дома, а китобоям мог запросто подарить пару моторных лодок. Из такой пестрой мозаики и складывается сегодняшняя жизнь чукчей.

Предки народа

Предки чукчей появились в тундре еще до нашей эры. Предположительно, они пришли с территории Камчатки и нынешней Магаданской области, затем двинулись через Чукотский полуостров в сторону Берингова пролива и остановились там.

Столкнувшись с эскимосами, чукчи переняли их морской зверобойный промысел, впоследствии вытеснив их с Чукотского полуострова. Оленеводству на рубеже тысячелетий чукчи научились у кочевников тунгусской группы — эвенов и юкагиров.

Наш первый собеседник — режиссер-документалист, опытный зоотехник и знаток Чукотки Владимир Пуя. Зимой 2014 года он отправился работать на восточный берег Залива Креста — части Анадырского залива Берингова моря у южного берега Чукотского полуострова.

Там, рядом с национальным селом Конергино, он снимал фильм о современных чукотских оленеводах, — в прошлом самых богатых, а сейчас почти забытых, но сохранивших традиции и культуру предков жителях Чукотского автономного округа.

«Сейчас попасть в стойбища оленеводов Чукотки не легче, чем во времена Тана Богораза (известного российского этнографа, который в начале XX века описывал жизнь чукчей, — DV). В Анадырь, а затем в национальные поселки можно долететь на самолете. Но потом из поселка добраться до конкретной оленеводческой бригады в нужное время очень сложно», — объясняет Пуя.

Стойбища оленеводов постоянно перемещаются, причём на большие расстояния. Дорог, чтобы доехать до мест их стоянки нет: передвигаться приходится на гусеничных вездеходах или снегоходах, иногда на оленьих и собачьих упряжках. Кроме того, оленеводы строго соблюдают сроки перекочевок, время своих обрядов и праздников.

Потомственный оленевод Пуя настаивает, что оленеводство — «визитная карточка» региона и коренного народа. Но сейчас чукчи в основном живут не так, как раньше: промыслы и традиции уходят на второй план, а на смену им приходит типичная жизнь отдаленных регионов России.

«Наша культура сильно пострадала в 70-е годы, когда власти посчитали, что в каждом селе дорого содержать средние школы с полным набором преподавателей, — рассказывает Пуя. — В районных центрах построили школы-интернаты. Их причисляли не к городским заведениям, а к сельским — в сельских школах зарплаты в два раза выше. Я сам учился в такой школе, качество образования было очень высоким. Но детей отрывали от жизни в тундре и приморье: мы возвращались домой только на летние каникулы. И поэтому теряли комплексное, культурное развитие. Национального воспитания в интернатах не было, даже чукотский язык не всегда преподавался. Видимо, власти решили, что чукчи — советские люди, и свою культуру нам знать ни к чему».

Жизнь оленеводов

География проживания чукчей сначала зависела от передвижения диких оленей. Люди зимовали на юге Чукотки, а летом уходили от жары и гнуса на север, до берегов Ледовитого океана. Народ оленеводов жил родовой системой. Они селились по озерам и рекам. Чукчи обитали в ярангах. Зимняя яранга, которую шили из оленьих шкур, натягивалась на каркас из дерева. Снег из-под нее вычищался до земли. Пол укрывался ветками, на которые настилали шкуры в два слоя. В углу устанавливалась железная печка с трубой. Спали в ярангах в кукулях из шкур животных.

Но Советская власть, пришедшая на Чукотку в 30-х годах прошлого века, была недовольна «бесконтрольным» перемещением людей. Коренным жителям указывали, где строить новое — полустационарное — жилище. Это делалось для удобства перевозки грузов морским транспортом. Точно так же поступали и со стойбищами. При этом, возникали новые рабочие места для коренных жителей, а в поселениях появились больницы, школы, дома культуры. Чукчей обучили письменности. А сами оленеводы жили чуть ли не лучше всех других чукчей — вплоть до 80-х годов XX века.

Название национального села Конергино, где живет Пуя, переводится с чукотского как «изогнутая долина», или «единственная переправа»: морские охотники на байдарках пересекали залив Креста в этом месте за один переход. В начале XX века в Конергино было всего несколько яранг — традиционных переносных жилищ чукчей — и землянок. В 1939 году из села Нутэпэльмен сюда перевезли правление колхоза, cельсовет, факторию. Чуть позже на берегу моря построили несколько домов и склад-магазин, а в середине века в селе появились больница, школа-интернат, детский сад. В 80-х годах открыли школу.

Сейчас жители Конергино отправляют письма на почте, закупаются в двух магазинах («Норд» и «Катюша»), звонят «на материк» с единственного на весь поселок стационарного телефона, иногда ходят в местный клуб культуры, пользуются врачебной амбулаторией. Впрочем, жилые дома села находятся в аварийном состоянии и капитальному ремонту не подлежат.

«Во-первых, денег нам много не выделяют, во-вторых, из-за сложной транспортной схемы трудно доставлять материалы в село», — рассказывал несколько лет назад глава поселения Александр Мыльников. По его словам, если раньше жилфонд в Конергино ремонтировали коммунальщики, то теперь у них нет ни стройматериалов, ни рабочей силы. «Доставлять стройматериалы в село дорого, подрядчик тратит около половины выделенных средств на транспортные расходы. Строители отказываются, им невыгодно работать с нами», — жаловался он.

На вопрос редакции, действительно ли жилые дома в Конергино находятся в аварийном состоянии, в правительстве Чукотского АО не ответили. Впрочем, первый заместитель губернатора округа Анастасия Жукова сообщила, что на территории Чукотки разработаны госпрограммы по переселению из аварийного жилищного фонда, развитию инфраструктуры округа и развитию ЖКХ и водохозяйственного комплекса.

В Конергино живет около 330 человек. Из них около 70 детей: большинство учатся в школе. В ЖКХ работает полсотни местных жителей, а в школе — вместе с детским садом — заняты 20 воспитательниц, учителей, нянь и уборщиц. Молодежь в Конергино не задерживается: школьные выпускники разъезжаются на учебу и работу в другие места. Депрессивное состояние села иллюстрирует ситуация с традиционными промыслами, которыми славились конергинцы.

«Морского зверобойного промысла у нас уже нет. По капиталистическим правилам он не выгоден, — говорит Пуя. — Зверофермы закрылись, и пушной промысел быстро забыли. В 90-х годах производство пушнины в Конергино схлопнулось». Осталось только оленеводство: в советское время и до середины нулевых, пока Роман Абрамович оставался на посту губернатора Чукотского АО, оно было здесь успешным.

В Конергино работает 51 оленевод, из них 34 — в бригадах в тундре. По словам Пуи, доходы оленеводов крайне низкие. «Это убыточная отрасль, денег на зарплату не хватает. Государство покрывает недостаток средств, чтобы зарплата была выше прожиточного минимума, он у нас равняется 13 тысячам. Оленеводческое хозяйство, в котором состоят работники, выплачивает им примерно 12,5 тысяч. Государство доплачивает до 20 тысяч, чтобы оленеводы не умерли с голоду», — сетует режиссер.

На вопрос, почему нельзя платить больше, Пуя отвечает, что себестоимость производства оленины в разных хозяйствах варьируется от 500 до 700 рублей за килограмм. А оптовые цены на говядину и свинину, которые завозят «с материка», начинаются от 200 рублей. Продавать мясо по 800-900 рублей чукчи не могут и вынуждены устанавливать цену на уровне 300 рублей — себе в убыток. «Нет смысла капиталистического развития этой отрасли, — говорит Пуя. — А ведь это последнее, что осталось в национальных селах».

На вопрос редакции, действительно ли в селе Конергино уже не существует морзверобойного промысла, а зверофермы и комплексы, отвечающие за пушной промысел, закрыты, в правительстве Чукотского АО не ответили.

При этом, по словам первого заместителя губернатора, на 14 сельхозпредприятиях округа работают около 800 человек. На первое июня этого года в оленеводческих бригадах паслось 148 000 оленей, а с первого мая на Чукотке оленеводам увеличена заработная плата — в среднем до 30%. Кроме того, заместитель губернатора отметила, что окружной бюджет направит 65 млн рублей на повышение заработной платы.

Евгений Кайпанау, 36-летний чукча, родился в Лорино в семье самого уважаемого китобоя. «Лорино» (по-чукотски — «Льаурэн») переводится с чукотского как «найденное становище». Поселение стоит на берегу Мечигменской губы Берингова моря. В нескольких сотнях километров расположены американские острова Крузенштерна и Святого Лаврентия; до Аляски тоже совсем близко. Но до Анадыря самолеты летают раз в две недели — и то если погода хорошая. Лорино прикрыто с севера сопками, поэтому здесь больше безветренных дней, чем в соседних селениях. Правда, несмотря на относительно хорошие погодные условия, в 90-х годах почти все русские жители из Лорино уехали, и с тех пор там живут только чукчи — примерно 1500 человек.

Дома в Лорино — покосившиеся деревянные строения с облезлыми стенами и выцветшей краской. В центре села стоят несколько коттеджей, построенных турецкими рабочими, — теплоизолированные здания с холодной водой, что в Лорино считается привилегией (если по обычным трубам пустить холодную воду, то зимой она замерзнет). Горячая вода во всем поселении есть, потому что местная котельная работает круглый год. А вот больницы и поликлиники здесь нет — уже несколько лет людей отправляют за медпомощью санитарной авиацией или на вездеходах.

Лорино известно морзверобойным промыслом. Не зря в 2008 году тут снимали документальный фильм «Китобой», получивший приз ТЭФИ. Охота на морского зверя для местных жителей по-прежнему важное занятие. Китобои не только кормят семью или зарабатывают деньги, сдавая мясо в местную общину зверобоев, — они еще и чтут традиции предков.

С детства Кайпанау знал, как правильно забивать моржей, ловить рыбу и кита, ходить в тундру. Но после школы он уехал в Анадырь учиться сначала на художника, а затем на хореографа. До 2005 года он, живя в Лорино, часто ездил на гастроли в Анадырь или Москву — выступать с национальными ансамблями. Из-за постоянных разъездов, перемены климата и перелетов Кайпанау решил окончательно перебраться в Москву. Там он женился, его дочери — девять месяцев.

«Свое творчество и культуру я стремлюсь прививать жене, — говорит Евгений. — Хотя раньше ей многое казалось диким, особенно когда она узнала, в каких условиях живет мой народ. Я и дочке прививаю традиции и обычаи, например, показываю национальную одежду. Хочу, чтобы она знала, что она потомственная чукча».

Евгений теперь редко появляется на Чукотке: гастролирует и представляет культуру чукчей по всему миру вместе со своим ансамблем «Кочевник». В одноименном подмосковном этнопарке «Кочевник», где работает Кайпанау, он проводит тематические экскурсии и показывает документальные фильмы о Чукотке, в том числе Владимира Пуи.

Но жизнь вдалеке от родины не мешает ему знать о многих вещах, происходящих в Лорино: там осталась его мать, она работает в городской администрации. Так, он уверен, что молодежь тянется к тем традициям, которые теряют в остальных регионах страны. «Культура, язык, навык охоты. Молодежь на Чукотке, включая молодежь и из нашего поселка, учится добывать китов. У нас люди живут этим постоянно», — говорит Кайпанау.

Охота

В летний сезон чукчи охотились на китов и моржей, в зимний — на тюленей. Охотились с помощью гарпунов, ножей и копий. Китов и моржей добывали все вместе, а тюленей — поодиночке. Чукчи ловили рыбу сетями из китовых и оленьих сухожилий или из кожаных ремней, сачками и удилами. Зимой — в проруби, летом — с берега или с байдарок. Кроме того, до начала XIX века с помощью лука, копий и ловушек охотились на медведей и волков, баранов и лосей, росомах, лисиц и песцов. Водоплавающую дичь убивали метательным орудием (болой) и дротиками с метательной дощечкой. Со второй половины XIX века начали использовать ружья, а затем — огнестрельное китобойное оружие.

Продукты, которые завозят с материка, стоят в селе огромных денег. «Привозят «золотые» яйца по 200 рублей. Про виноград я вообще молчу», — добавляет Кайпанау. Цены отражают печальное социально-экономическое положение в Лорино. Мест, где можно показать профессионализм и университетские навыки, в поселении мало.

«Но положение народа в принципе нормальное, — сразу уточняет собеседник. — После прихода Абрамовича (миллиардер был губернатором Чукотки с 2001 по 2008 год — DV) стало намного лучше: появилось больше рабочих мест, отстроились дома, наладили фельдшерско-акушерские пункты».

Кайпанау вспоминает, как его знакомые китобои «приехали, бесплатно забрали у губернатора моторные лодки для промысла и уехали». «Теперь живут и наслаждаются», — говорит он. Федеральные власти, по его словам, тоже помогают чукчам, но не очень активно.

У Кайпанау есть мечта. Он хочет создавать на Чукотке образовательные этнические центры, где коренные народы смогли бы заново узнавать свою культуру: строить байдарки и яранги, вышивать, петь, танцевать.

«В этнопарке многие посетители считают чукчей необразованным и отсталым народом; думают, что они не моются и постоянно говорят «однако». Мне даже иногда заявляют, что я не настоящий чукча. А ведь мы — настоящие люди».

Жизнь при Абрамовиче

Став губернатором Чукотки, за которого проголосовало больше 90% избирателей, Абрамович построил на свои средства несколько кинотеатров, клубов, школ, больниц. Он обеспечил ветеранов пенсиями, наладил отдых чукотских детей на южных курортах. Компании губернатора потратили на развитие экономики и инфраструктуры Чукотки примерно 1,3 млрд долларов.

Среднемесячная зарплата в автономном округе при Абрамовиче выросла с 5,7 тысяч рублей в 2000 году до 19,5 тысяч в 2004 году. За январь-июль 2005 года, по данным Росстата, Чукотка со среднемесячной зарплатой в 20 336 рублей была на четвертом месте в России.

Компании Абрамовича принимали участие во всех отраслях экономики Чукотки — от пищевой промышленности до строительства и розничной торговли. Совместно с канадскими и английскими золотодобытчиками разрабатывались золотые месторождения.

Дальневосточный полпред того времени Пуликовский говорил об Абрамовиче: «Наши специалисты подсчитали, что если он уйдет, то бюджет сократится с 14 млрд до 3 млрд, а это для региона катастрофично. Команда Абрамовича должна остаться, у них есть план, согласно которому экономика Чукотки в 2009 году сможет работать самостоятельно».

Каждое утро 45-летняя жительница села Сиреники Наталья (она попросила не называть её фамилию) просыпается в 8 утра, чтобы пойти на работу в местную школу. Она — вахтер и технический работник.

Сиреники, где уже 28 лет живет Наталья, расположены в Провиденском городском округе Чукотки, на берегу Берингова моря. Первое эскимосское поселение здесь появилось примерно три тысячи лет назад, и в окрестностях села до сих пор находят остатки жилищ древних людей. В 60-е годы прошлого века к коренным жителям присоединились чукчи. Поэтому названия у села существует два: с экимосского оно переводится как «Долина солнца», а с чукотского — «Каменистая местность».

Сиреники окружены сопками, и добраться сюда сложно, особенно зимой — только снегоходом либо вертолетом. С весны по осень сюда заходят морские суда. Сверху село выглядит, как коробка с разноцветными конфетами: зеленые, синие и красные коттеджи, здание администрации, почта, детский сад и амбулатория. Раньше в Сирениках было много ветхих деревянных домов, но многое изменилось, рассказывает Наталья, с приходом Абрамовича.

«Мы с мужем жили раньше в доме с печным отоплением, посуду приходилось на улице мыть. Потом Валера заболел туберкулезом, и его лечащий врач посодействовал, чтобы нам по болезни выделили новый коттедж. Теперь у нас евроремонт».

Одежда и пища

Чукчи мужчины носили кухлянки из двойной оленьей шкуры и такие же брюки. Торбазу из камуса с подошвами из нерпичьей кожи они натягивали на чижи — чулки из собачьей шкуры. Шапку из двойного пыжика окаймляли спереди длинношерстным мехом росомахи, не смерзающимся от дыхания человека ни при каком морозе, а меховые рукавицы носили на сыромятных ремешках, которые втягивались в рукава.

Пастух был словно в скафандре. Одежда на женщинах облегала тело, ниже колен она завязывалась, образуя что-то вроде штанов. Надевали её через голову. Поверх женщины носили широкую меховую рубаху с капюшоном, которую надевали её по особым случаям вроде праздников или перекочевок.

Пастуху всегда приходилось беречь поголовье оленей, поэтому животноводы и семьи питались летом как вегетарианцы, а если и ели оленя, то полностью, вплоть до рогов и копыт. Мясо предпочитали вареное, но часто ели и сырое: у пастухов в табуне попросту не было времени на готовку. Оседлые же чукчи питались мясом моржей, которых раньше убивали в огромных количествах.

В Сирениках живет около 500 человек, включая пограничников и военных. Многие занимаются традиционным морзверобойным промыслом: ходят на моржей, китов, ловят рыбу. «Мой муж — потомственный охотник на морзверя. Он вместе со старшим сыном и другими коллегами входит в Соседкую общину. Община ведёт промысел для жителей, — рассказывает Наталья. — Неработающим пенсионерам мясо часто бесплатно отдают. Хотя и так наше мясо не такое дорогое, как привозное из магазинов. А еще это традиционная еда, мы без нее не можем».

Как живут в Сирениках? По уверениям нашей собеседницы — нормально. Безработных в селе сейчас около 30 человек. Летом они собирают грибы и ягоды, а зимой ловят рыбу, которую продают или меняют на другие продукты. Муж Натальи получает пенсию в 15700 рублей, при этом прожиточный минимум здесь — 15000. «Я сама тружусь без подработок, в этом месяце получу около 30000. Мы, бесспорно, живем средне, но что-то я не ощущаю, что зарплаты повышаются», — сетует женщина, вспоминая о завезенных в Сиреники огурцах по 600 рублей за килограмм.

Сестра Натальи, как и половина жителей села, работает вахтовым методом на «Куполе». Это золотоносное месторождение, одно из крупнейших на Дальнем Востоке, находится в 450 км от Анадыря. С 2011 года 100% акций «Купола» владеет канадская компания Kinross Gold. «Сестра раньше работала там горничной, а сейчас выдает маски горнякам, которые спускаются в шахты. У них там есть и спортзал, и бильярдная! Платят в рублях (средняя зарплата на «Куполе» 50 000 рублей — DV), переводят на банковскую карточку», — рассказывает Наталья.

Женщина немного знает о добыче, зарплатах и инвестициях в регион, но часто повторяет: «»Купол» нам помогает». Дело в том, что канадская компания, владеющая месторождением, еще в 2009 году создала Фонд социального развития, он выделяет деньги на социально значимые проекты. Не менее трети бюджета идет на поддержку коренных малочисленных народов автономного округа. Например, «Купол» помог издать словарь чукотского языка, открыл курсы языков коренных народов и построил в Сирениках школу для 65 детей и садик для 32.

«Мой Валера тоже получил грант, — говорит Наталья. — Два года назад «Купол» выделил ему 1,5 млн рублей на огромную 20-тонную морозильную камеру. Ведь китобои зверя добудут, мяса много — испортится. А теперь эта камера спасает. На оставшиеся деньги муж с коллегами купил инструменты на строительство байдарок».

Наталья, чукча и потомственный оленевод, считает, что национальная культура сейчас возрождается. Рассказывает, что каждый вторник и пятницу в местном сельском клубе проводятся репетиции ансамбля «Северное сияние»; открываются курсы чукотского и других языков (правда, в окружном центре — Анадыре); проводятся конкурсы вроде Кубка губернатора или регаты в Баренцевом море.

«А в этом году наш ансамбль приглашают на грандиозное событие — международный фестиваль! Пять человек полетят на танцевальную программу. Это все будет на Аляске, та оплатит перелет и проживание», — говорит женщина. Она признает, что и российское государство поддерживает национальную культуру, но «Купол» она упоминает гораздо чаще. Отечественного фонда, который бы занимался финансированием народов Чукотки, Наталья не знает.

«Нельзя сказать, что социально-экономическое положение чукчей сегодня благоприятно», — утверждает первый вице-президент Ассоциации малочисленных коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (АМКНСС и ДВ РФ) Нина Вейсалова. По ее словам, важная проблема — закрытие национальных поселков либо их объединение, что делается для оптимизации госрасходов. Сокращается инфраструктура и рабочие места, из-за чего местные жители вынуждены переезжать в районные центры, в города: «Ломается привычный жизненный уклад, переселенцам трудно адаптироваться на новом месте, найти работу, жилье».

В правительстве Чукоткского АО факт сокращения национальных поселков корреспонденту DV опровергли: «Это не обсуждалось ни на районном, ни на региональном уровнях».

Другой ключевой вопрос — здравоохранение. На Чукотке, как и в других северных регионах, говорит представитель Ассоциации, очень распространены болезни органов дыхания. Но, по имеющейся у Вейсаловой информации, в национальных поселках закрываются тубдиспансеры.

«Много онкобольных. Существующая ранее система здравоохранения обеспечивала выявление, наблюдение и лечение больных лиц из числа малочисленных народов, что было закреплено законодательно. К сожалению, сегодня такая схема не работает», — уточняет она. Жукова, в свою очередь, на вопрос о закрытии тубдиспансеров не ответила, а лишь сообщила, что в каждом районе и населенной пункте Чукотки сохранены больницы, врачебные амбулатории и фельдшерско-акушерские пункты.

В российском обществе существует стереотип: народ чукчей спился после того, как на территорию Чукотки пришёл «белый человек» — то есть с начала прошлого века. Чукчи никогда не употребляли спиртного, в их организме не вырабатывается фермент, расщепляющий спирт, — и из-за этого влияние алкоголя на их здоровье более пагубно, чем у других народов. Но по словам Евгения Кайпанау, уровень проблемы сильно завышен. «С алкоголем [у чукчей] все, как и везде. Но пьют меньше, чем где-либо еще», — утверждает он.

При этом, говорит Кайпанау, у чукчей действительно в прошлом отсутствовал фермент, расщепляющий спирт. «Сейчас, хотя фермент и выработался, народ все равно не пьет так, как слагают легенды», — резюмирует чукча.

Мнение Кайпанау поддерживает доктор медицинских наук ГНИЦП Ирина Самородская, один из авторов доклада «Смертность и доля умерших в экономически активном возрасте от причин, связанных с алкоголем (наркотиками), ИМ и ИБС от всех умерших в возрасте 15-72 лет» за 2013 год. Согласно данным Росстата, говорится в документе, наиболее высокий уровень смертности от причин, связанных с алкоголем, действительно в Чукотском АО — 268 человек на 100 тысяч. Но эти данные, подчеркивает Самородская, относятся ко всему населению округа.

«Да, коренное население тех территорий — чукчи, но там живут не только они», — поясняет она. Кроме того, по словам Самородской, Чукотка стоит по всем показателям смертности выше, чем остальные регионы — и это не только алкогольная смертность, но и другие внешние причины.

«Сказать, что именно чукча умер именно от алкоголя сейчас нельзя, так устроена система. Во-первых, если люди не хотят, чтобы в свидетельстве о смерти их умершего родственника выставлялась причина смерти, связанная с алкоголем, она не будет выставляться. Во-вторых, подавляющее число смертей происходят на дому. А там свидетельства о смерти часто заполняются участковым врачом или даже фельдшером, из-за чего в документах могут указываться другие причины — так легче написать», — объясняет профессор.

Наконец, еще одной серьезной проблемой региона, по мнению Вейсаловой, является взаимоотношение промышленных компаний с коренным местным населением. «Люди приходят, как завоеватели, нарушая мир и покой местных жителей. Я думаю, что должен быть регламент о взаимодействии компаний и народов», — говорит она.

В свою очередь, вице-губернатор Жукова говорит, что компании, наоборот, заботятся о коренном населении и совместно финансируют фонд «Купол» в рамках трехстороннего Меморандума о сотрудничестве между Правительством, АКМНСС и добывающими компаниями.

Язык и религия

Чукчи, живущие в тундре, называли себя «чавчу» (оленный). Те, кто жил на берегу, — «анкалын» (помор). Существует общее самоназвание народа — «луораветлан» (настоящий человек), но оно не прижилось. 50 лет назад на чукотском языке говорили примерно 11 тысяч человек. Сейчас их число с каждым годом сокращается. Причина проста: в советское время появились письменность и школы, но тогда же проводилась политика уничтожения всего национального. Отрыв от родителей и жизнь в школах-интернатах вынуждали чукотских детей все меньше знать родной язык.

Чукчи издавна верили, что мир делится на верхний, средний и нижний. При этом, верхний мир («облачная земля») населён «верхним народом» (по-чукотски — гыргоррамкын), или «народом рассвета» (тнаргы-рамкын), а верховное божество у чукчей не играет серьезной роли. Чукчи считали, что их душа бессмертна, верили в реинкарнацию, у них был распространен шаманизм. Шаманами могли быть и мужчины, и женщины, но особенно сильными у чукчей считались шаманы «превращенного пола» — мужчины, выступавшие в роли хозяек, и женщины, перенимавшие одежду, занятия и привычки мужчин.

Живущая в Сирениках Наталья сильно скучает по сыну, который отучился девять классов в сиренинской школе, а потом окончил фельдшерское отделение в Анадыре и уехал в Петербург. «Влюбился в этот город и остался. Больше, конечно, тех, кто уезжает», — вздыхает Наталья. Почему ее сын уехал? Было скучно. «Сюда могу только в отпуск прилететь», — говорил молодой человек. А Наталье сложно с ним видеться: в Анадыре живет пожилой отец, к нему надо ездить. Из-за дорогих билетов второй перелет — уже в Петербург — она не потянет.

«Я подумала, что пока отец живой — буду к нему ездить. Это важно. А в Питер… Да, сын тоже по мне скучает и обижается. Но я человек тундровой — мне надо на рыбалку, за ягодой, на природу… На родину».

800 оленеводов

насчитали власти Чукотки в регионе с 2011 по 2015 года. Сегодня их среднемесячная зарплата — 24,5 тысячи рублей. Для сравнения: в прошлом году оленеводы получали на тысячу меньше, а в 2011 году их зарплата была 17 тысяч рублей. За последние пять лет на поддержку оленеводческой деятельности государство выделило около 2,5 млрд рублей.