Сражение у Фолклендских островов. Фолклендский бой

В ночь с 7 на 8 декабря 1914, когда вице-адмирал Шпее начал атаку на базу Порт-Стэнли, "Nürnberg " и Gneisenau выдвинулись вперёд для разведки, где их поджидал неприятный сюрприз: капитаны судов увидели в гавани Порт-Стэнли мачты и трубы, что означало, что британцы ввели немцев в заблуждение своими радиопереговорами. Завидев два тяжёлых крейсера, оба немецких судна отступили назад. Шпее попытался отступить как можно скорее на восток, но адмирал Фредерик Доветон Стэрди начал погоню: линейный крейсер "Inflexible ", крейсера "Cornwall ", "Kent " и "Carnarwon ", а также лёгкие крейсера "Glasgow " и "Bristol " устремились за немцами. В 12:00 они открыли огонь по немцам. В 12 ч 45 мин "Inflexible " открыл огонь по заднему мателоту германского отряда, крейсеру "Leipzig ", находившемуся от него в расстоянии 17 000 ярдов (85 кб), 10-ю минутами позже начал стрелять и "Invincible ".

Крейсер "Kent " начал нагонять "Nürnberg " около 5 ч дня, когда последний открыл огонь из своих кормовых орудий. Форсируя ход, "Nürnberg " сжег два котла, и скорость его упала до 19 уз, тогда как "Kent " во время преследования развил до 25 уз - скорость, превышавшую предел, который был дан его машинами на приемных испытаниях в 1902 году (24,1 уз).

В 5 ч оба крейсера шли на SO при ветре WNW/3, легкой пасмурности и начинающемся дожде. "Kent " открыл огонь из передней башни (2 - 6" орудия) в 5 ч 10 мин, при расстоянии 11 000 (55 кб), употребляя снаряды с обычным зарядом. Когда расстояние между крейсерами уменьшилось до 6200 ярдов (5 ч 45 мин), "Nürnberg " повернул влево на 8 R и открыл огонь своим левым бортом, "Kent " также повернул влево, но лишь на 6 румбов и, продолжая сближаться и обгонять своего противника, к 6 ч дня уменьшил расстояние до 3000 ярдов (15 кб). Не выдержав сильнейшего огня своего противника "Nürnberg " стал отводить вправо (чтобы открыть огонь другим бортом), но "Kent " последовал за ним, стремясь сохранить дистанцию и накрыл их залпом всех своих орудий - два 152-мм снаряда, одновременно разорвавшихся на полубаке, смели носовую артиллерию и ее прислугу. В 6 ч 10 мин "Nürnberg " круто повернул влево, желая, по-видимому, таранить своего противника. Но ход последнего был больше, и он прошел у германского крейсера под носом, разошелся с ним на контргалсах, при расстоянии 4000 ярдов (20 кб) и, повернув на 16 R, продолжал бой левым бортом. Ход германского крейсера в это время сильно уменьшился, передняя мачта упала, на нем начался пожар, и огонь поддерживали только два орудия правого борта. В 6 ч 30 мин "Kent " снова повернул на обратный курс, так как расстояние быстро увеличивалось.

В 6 ч 36 мин "Nürnberg " перестал стрелять и остановился, имея большой крен (до 40 градусов) на правый борт и сильно сев кормой, из-под полубака и мостика вырывались громадные языки пламени, Kent также прекратил огонь, но через 10 мин, приблизившись почти вплотную, возобновил его, т. к. уже наступала темнота, а германский крейсер не спускал флага. Стрелявший с 5 ч 45 мин лиддитовыми бомбами, "Kent " теперь вернулся на общий боезапас, но "Nürnberg " уже не мог оправиться; пожар на нем разгорался, и в 6 ч 57 мин крейсер спустил флаг, а в 7 ч 27 мин лег на правый борт и затонул. Подходивший к нему с носа, "Kent " сейчас же спустил оставшиеся целыми шлюпки и до наступления полной темноты (9 ч веч.) поднял из воды всего 12 человек, в том числе 5 трупов. Прочие (315 офицеров и матросов) погибли в бою, ледяной воде или были заклеваны альбатросами. Офицеры "Kent " видели, как перед самым погружением в воду на корме крейсера несколько человек размахивали германским флагом. За время двухчасового боя корабль получил не менее 60 попаданий.

Крейсер затонул в точке с координатами 53°28s/55°04w, из экипажа крейсера погибли 327 человек, спаслись только 7.

После боя у Коронеля дислокация морских сил Антанты, разверстых против германских крейсеров, была следующая.

В Тихом океане и у берегов Сев. Америки, идущие на юг, 1 японский крейсер и 2 английских.

Около Гонолулу - 2 японских бр. крейсера.

У островов Фиджи - австралийская эскадра - лин. кр. Australia (дред.) и 2 крейсера (1 фр. и 1 англ.).

У Маршальских островов - 3 японских бр. крейсера.

У Каролинских о-вов - японские 1 лин. кор. и 2 крейсера.

В Атлантическом океане - у Пернамбуко и севернее Рио-де-Жанейро по 1 англ. крейсеру для защиты от Карлсруэ.

У о-вов Зеленого Мыса - англ. кр. Carnarvon (под флагом адм. Стоддарта).

Таким образом, против эскадры Шпее в разных направлениях было развернуто 17 крейсеров, из коих один дредноутного типа.

Но задача их была нелегка. Они должны были сторожить германские крейсера в разных направлениях: инициатива была на стороне последних, и Шпее мог на громадном пространстве океана, пользуясь внезапностью появления, иметь много шансов на успех потому, что противник не успеет во время и в нужном месте сосредоточить свои силы.

Конечно, долго так не могло продолжаться. По меткому выражению Черчилля, эскадра Шпее была срезанным цветком, обреченным на смерть . Материальная часть, в конце концов, должна была сдать. Бой, поскольку он был сопряжен с крупными повреждениями, обрекал корабли на гибель, ибо починиться им было негде. Питание углем, хотя оно и было хорошо организовано, но всегда сопровождалось риском, так как назначение рандеву, слежка за угольщиками, и пр., все это могло дать противнику сведения и нарушить скрытность передвижений.

Чтобы покончить с Шпее, англичане решились на крайнюю меру: они откомандировали из Гранд Флита два новых линейных крейсера Invincible и Inflexible (дредноутного типа), тем ослабив свои главные силы, и послать их для борьбы со Шпее. На Invincible поднял флаг адмирал Стэрди, назначенный главнокомандующим морскими силами Южно-Атлантического и Тихого океана, который должен был объединить все действия против германских крейсеров. Ему было приказано идти к Фолклендским островам и, базируясь на них, найти и уничтожить неприятеля.

7 декабря Стэрди, соединившись с крейсерами адмирала Стоддарта, прибыл на Фолклендские острова, где таким образом были сосредоточены лин. крейсера Invincible и Inflexible бр. кр. Defence, Carnarvon, Cornwall, и Kent, легкие крейсера Bristol и Glasgow. Кроме того, туда же прибыл лин. кор. Canopus, который свез часть своих орудий на берег для усиления береговых батарей, сам же расположился при входе на рейд, чтобы стрелять перекидным огнем в случае появления неприятеля и попытки его атаковать временную базу английской эскадры.

Сосредоточение крупных английских сил на Фолклендских островах оставалось неизвестным Шпее. Мало того, ничего не подозревая, он решил под давлением командира Гнейзенау (хотя сам он не сочувствовал этой операции) идти на Фолклендские острова, разрушить там радиостанцию, склады и взять в плен английского губернатора, чтобы отомстить за недостойное обращение англичан с захваченным ими германским генерал-губернатором о-вов Самоа.

26 ноября германская эскадра с тремя угольщиками вышла из бухты С. Кентен, чтобы обогнуть мыс Горн и идти к восточным берегам Америки.

Подойдя к м. Горн, эскадра встретила жестокий шторм. Для пополнения запасов угля, Шпее решил зайти в одну из бухточек к NO от м. Горн. Но здесь попытка скрыть национальность им не удалась, германская эскадра была обнаружена, и о ней тотчас донесено англичанам. Погрузка задержала Шпее на 4 дня.

Предполагалось, что Гнейзенау подойдет к проходу в Порт-Виллиам (английскую базу на Фолклендских островах), спустит шлюпки, протралит вход, после чего в порт войдет Нюренберг, разрушит склады и возьмет необходимые для эскадры, запасы.

Эти два корабля утром (в 7 час. 50 мин.) 8 декабря и были замечены английскими наблюдательными постами.

Неожиданность для англичан была полная. Суда их не были готовы к выходу: Invincible и Inflexible грузили уголь, из других - кто перебирал машины, кто чистил котлы и пр.

Glasgow и Bristol получили приказание немедленно поднимать пары, прочие корабли начали срочно готовиться к выходу.

Когда немцы подошли каб. на 50-60, Canopus открыл огонь, будучи для них совершенно невидимым, так как он стрелял через берег.

В это время вышел и Kent. Немцы повернули в море, начали было уходить, но затем вернулись вновь к входу, как бы намереваясь атаковать Kent.

В 9 час. 40 мин. Гнейзенау увидел внутренность гавани. Помимо громаднейших столбов дыма, валивших из труб английских судов и показывавших, что там стоит не то, что немцы могли ожидать, они рассмотрели характерные мачты-треноги английских крейсеров дредноутного типа. Эти последние свидетельствовали о присутствии мощных кораблей, от которых эскадра Шпее, находившаяся вблизи, ни уйти, ни спастись не могла. Увидел это командир Гнейзенау, как раз тот командир, который настойчиво советовал Шпее идти к Фолклендам, поняв теперь, к чему привели его советы, сразу повернул и пошел на соединение к своему флагману. Нюренберг пошел за ним. В море они соединились со Шпее. Glasgow и Kent вышли вслед за немцами.

К 10 часам английские суда начали выходить из гавани: Invincible, Inflexible и Cornwall.

Glasgow, значительно опередивший Kent, все время доносил о движении немцев.

Немцы - в стремлении уйти, англичане - стараясь догнать, усиленно дымили. Дым был настолько густ и обилен, что временами совершенно заволакивал часть горизонта, и немцы, которых хорошо можно было видеть, т.к. погода была ясной, временами скрывались в дыму.

Англичане определенно нажимали. Помимо того, что скорость новых линейных крейсеров превосходила скорость немецких, сказывалось состояние котлов и механизмов последних, не получавших за свое продолжительное крейсерство ремонта.

Старые английские крейсера, отставая от дредноутов, все-таки имели некоторое преимущество перед германскими.

Стэрди, видя, что немцам все равно не уйти, уменьшил ход, чтобы дать подтянуться другим судам. Но так как средняя скорость противника в тот момент не превышала 15 узлов, то он, сбавив до 19 свой ход, спокойно стал нагонять его и на этом ходу. Соединившаяся немецкая эскадра шла хорошо сохраняя строй: Шарнгорст и Гнейзенау - головными, легкие крейсера - за ними.

В 12 час. 50 мин. Стэрди приказал увеличить ход до 25 узлов и открыть огонь.

Когда расстояние достигло 80 каб., Inflexible открыл огонь, а за ним и другой дредноут - Invincible. Концевой корабль немцев, Лейпциг сильно отставал. Он весь был закрыт столбами падений 12"" снарядов английских лин. крейсеров.

Адмирал Шпее, отчетливо сознавая, что при столь неравных силах бой долго продлиться не может, принял решение, делающее ему честь. Он решил пожертвовать собой и двумя броненосными крейсерами (Шарнхорстом и Гнейзенау), отпустив легкие крейсера в надежде, что они смогут уйти и затем нанести вред английской торговле.

Около 1 час. 20 мин. он поднят сигнал: Легким крейсерам уходить к южно-американскому побережью ,- а сам повернул на 6 румбов и пошел полным ходом в океан, идя на сближение с мощным противником.

Но такой маневр был предусмотрен английским командованием заранее, в период подготовки и обсуждения возможных обстоятельств боя. Английские крейсера без сигнала погнались за легкими крейсерами немцев, а линейные - вступили в бой с Шарнхорстом и Гнейзенау. Invincibles стрелял по первому, Inflexible - по второму. Расстояние было около 70 каб. Английские крейсера не стремились уменьшать его, т.к. на этой дистанции они могли безнаказанно расстреливать немцев, снаряды которых даже не долетали.

Однако, на короткое время Шпее удалось уменьшить дистанцию до 65 каб., и германские снаряды начали попадать, после чего Стэрди вновь увеличил расстояние.

Немцы берегли снаряды в этот период боя, так как количество их, не пополненное после Коронеля, оставалось ограниченным.

Густой дым сильно мешал английской стрельбе, и она была малоуспешной. В 2 часа, когда расстояние увеличилось до 90 каб., бой на время прекратился.

Немцы, временно закрытые дымом, повернули и пошли на S, в том направлении, где скрылись их легкие крейсера. Снова началась погоня.

В 2 часа 45 мин., приблизившись на 75 каб., оба англичанина снова открыли огонь. 5 минут Шпее продолжал идти прежним курсом, не отвечая на огонь, но затем начал поворачивать влево на 9 румбов, очевидно желая быстро сблизиться с противником, чтобы ввести в бой свою среднюю артиллерию. Через несколько минут дистанция уменьшилась до 62 каб. и немцы открыли огонь из всех орудий.

Это была отчаянная схватка совершенно неравных сил. Шпее со своими двумя слабыми кораблями дрался и дрался самоотверженно, с мощным противником, разносившим его своими 16 - 12 орудиями.

12 орудия скоро сделали свое дело. В 3 ч. 10 м. Гнейзенау начал крениться, а у Шарнхорста была сбита труба, он в нескольких местах горел, стрельба его ослабла.

Дальнейший бой был просто избиением обоих немецких крейсеров, не желавших сдаваться и дравшихся до последней возможности.

Палубы флагманского немецкого корабля , - писал очевидец, - представляли собой груду развороченных, перекрученных кусков стали и железа, через пробоины в борту, даже с большого расстояния ясно виднелись огненные языки, пробивающиеся на палубу между мачтами. Многим казалось, что ему пришел уже конец. Однако, как только крейсер развернулся противоположным бортом, стрельба возобновилась с прежней энергией, и снова заговорила его средняя артиллерия, т.к. дистанция опять уменьшилась ...

Шарнхорст сильно отставал и разрушался английской стрельбой. Он все еще поддерживал оживленный огонь из оставшихся орудий. Вдруг он неожиданно замолк, подобно ярко горевшей свече, которою вдруг задули , рыскнут вправо, в сторону английских судов, видимо переживая последние минуты, а затем повалился на бок.

Гнейзенау на минуту задержался у гибнувшего товарища, затем лег на прежний курс. Стэрди остался недалеко от лежащего Шарнхорста, ведя бой с Гнейзенау, пока первый (в 4 ч. 17 м.) не погиб.

Затем оба крейсера, с расстояния 50-60 каб., сосредоточили огонь по Гнейзенау. К ним подошел еще брон. крейсер Carnarvon и тоже принял участие в стрельбе.

После 5 часов Гнейзенау, весь разбитый и исковерканный, с сильным креном и объятый пожаром, все-таки временами открывал огонь из отдельных орудий. Наконец, он замолк. Стэрди поднял сигнал: Прекратить огонь . Однако, противник не хотел еще кончать боя и снова сам начал стрелять. Англичане вновь открыли огонь. Но через 1/4 часа доблестный бой Гнейзенау закончился. Он замолчал окончательно. Английские корабли пошли к нему 20 узловым ходом, но не успели дойти, как он лег на борт.

На Гнейзенау из 850 чел. 600 было убито или ранено. Все орудия были выведены из строя, но мысли о сдаче не возникало. Когда не осталось уже никакой надежды, опасаясь, чтобы крейсер не остался на плаву и не достался англичанам, открыли кингстоны и вызвали всех людей наверх.

С Шарнхорста не был спасен никто. С Гнейзенау было поднято из воды 200 человек.

Тем временем подобная же драма разыгрывалась в двух других местах, где были настигнуты легкие крейсера.

Самым быстроходным германским крейсером был Дрезден, дававший фактически до 27 узлов, Нюренберг - 23,5 узлов, Лейпциг - менее 22. Эти два последние корабля и были настигнуты англичанами, ход крейсеров которых был: Glasgow - более 25, Kent и Cornwall - 23 узла.

В начале погони немцы держались соединенно: Нюренберг, Лейпциг, Дрезден. Броненосные крейсера догоняли медленно.

В 2 ч. 53 мин. Glasgow, находясь в 4 милях впереди броненосных крейсеров в 60 каб. от Лейпцига, открыл по последнему огонь из 6"" орудия. Тот принял вызов, повернул вправо и ответил всем бортом. 6 английские снаряды не долетали, тогда как 4,1 германские могли покрыть эту дистанцию. Glasgow увеличил расстояние и продолжал его удерживать до тех пор, пока Лейпциг не прекратил огонь и не повернул за своими товарищами. Затем Glasgow повторил свой маневр и Лейпциг опять ответил ему, причем дал два попадания. Но при каждом повороте Лейпциг отставал от своих и вскоре сделался добычей подошедших английских броненосных крейсеров.

Увидев, что неприятель догоняет, Нюренберг отклонился влево, а Дрезден, бывший головным, повернул вправо, увеличил ход и скоро скрылся от англичан в юго-западном направлении.

Лейпциг и Нюренберг были обречены. Их уже заранее распределили между собой командиры двух английских бр. крейсеров. Первый должен был стать добычей кр. Cornwall, а второй - кр. Kent.

В 4 час. 15 мин. бронен. крейсера открыли огонь, но снаряды еще не долетали. Лейпциг отклонился вправо, за ним последовал и Cornwall. Сражающиеся разделились на две группы.

Мы не будем описывать всех маневрирований и эволюции Лейпцига - сражавшегося с Glasgow и Cornwall". Это было избиение слабейшего. Лейпциг, то смело переходил на малые дистанции, то англичане оттягивали их, одно время сильный ливень скрыл было врагов и дал время Лейпцигу передохнуть. 4 часа он сопротивлялся, ведя энергичный бой, пока наконец Cornwall, подойдя на 40 каб., не начал по нему стрелять лидитными снарядами.

Результат сказался немедленно: Лейпциг покрылся клубами черного дыма от рвущихся снарядов и через несколько минут загорелся. По словам одного из спасенных немцев, действие этих снарядов было ужасно и вызывало громадную потерю в людях. Однако, крейсер не прекращал огня, и английские суда продолжали приближаться. К 6 час. 35 мин., к моменту получения радио о потоплении Шарнхорста и Гнейзенау, расстояние уменьшалось до 35 каб. и Cornwall, снова открыв огонь из бортовых орудий, наносил противнику сильнейшие повреждения. Попадания следовали без перерыва и Лейпциг весь был охвачен огненными языками, но все-таки, хотя и изредка, стрелял. Только в 7 час. последнее его орудие замолкло. Более доблестного и упорного сопротивления, чем оказал Лейпциг , - пишет английский историк, - трудно себе представить. Когда наши суда приблизились, то он представлял из себя груду развалин. Мачты и трубы были сбиты, палубы, кроме средней части, пылали, но на остатках фок-мачты развевался германский флаг ...

Англичане прекратили было огонь, но видя, что Лейпциг не спускает флага, вскоре возобновили его опять.

А в это время команда Лейпцига, выпустив свой последний снаряд и открыв кингстоны, в числе 150 оставшихся в живых собралась посредине между двумя пылающими конечностями корабля в надежде быть спасенной.

Уже наступила темнота. Немцы показали англичанам два зеленых фонаря, принятые последними как сигнал о сдаче. Англичане тогда прекратили огонь против уже не стрелявшего давно по ним противника и спустили шлюпки. Им удалось спасти только 5 офицеров и 13 матросов, так как большинство оставшихся в живых после боя, умерло в ледяной воде океана, куда они бросились в последний момент.

Потери англичан были ничтожны Cornwall получил 18 попаданий, имел легкий крен, но не потерял ни одного человека. Glasgow получил два попадания, имел одного убитого и 4-х раненых.

В то же время Kent, развив 24 узла (контрактная его скорость 23) гнался за Нюренбергом. После боя, во многом напоминавшего бой Лейпцига, ведшегося Нюренбергом с тем же упорством, около 7 часов, весь избитый, в пожаре, лишившийся артиллерии и давно замолчавший под огнем кр. Kent, Нюренберг спустил флаг и скоро после этого перевернулся. Англичанам удалось спасти только 6 человек.

Три угольщика, о которых ранее упоминалось, были утоплены английским крейсером Bristol.

Таким образом эскадра Шпее была уничтожена вся, за исключением успевшего уйти Дрездена. Но последний ненадолго пережил своих товарищей. Он ушел к западным берегам Америки, где крейсеровал до марта. 19 марта, стоя на якоре в бухте Кумберланд на о-ве Мааса-Фуэра он был застигнут крейсерами Glasgow и Kent, обстрелян ими в нейтральных водах и затем потоплен своей командой.

Фолклендское сражение подтвердило всю рискованность крейсерских операций при отсутствии точной разведки. Шпее сам пошел в пасть врагу, о том не подозревая. Он, может быть, сделал ошибку, что шел соединенно эскадрой, а не предоставил с самого начала каждый корабль своей участи, отправив его на борьбу с торговлей. Результаты, в смысле воздействия на последнюю, были бы значительно больше, и задача союзников в борьбе с ними осложнялась бы. Но Шпее, по-видимому, стремился открытым боем с разрозненными судами и отрядами неприятеля обеспечить себе свободу действий. Он не знал о присутствии дредноутов и полагал, что успех Коронеля может быть повторен им. Но он был безусловно не прав, начиная авантюрную операцию против английской базы, которая в конечном счете, для его главного назначения - борьбы с торговлей - ничего ему не давала, но была сопряжена с большим риском.

Тактический успех англичан в боях не требует комментариев: это было просто избиение, притом, не вполне искуссное, коль скоро оно длилось 4-6 часов. Отчасти это объясняется тем, что англичане не хотели подвергать свои корабли опасности повреждений в бою, в особенности столь ценные, как крейсера-дредноуты. Они располагали возможностью, не торопясь и не рискуя, раздавить противника, не имевшего шансов ни уйти, ни победить. Однако, несмотря на то, что условия видимости (дым) затрудняли английскую стрельбу, она несомненно была неудачной: понадобилось израсходовать почти весь боевой запас дредноутов на бой с бесконечно слабейшим противником.

Оба дредноута несмотря на то, что имели попадания, оказались неповрежденными. Они не потеряли ни одного человека, ни один снаряд не пробил их брони. Также ничтожны были потери и на других кораблях.

В апреле 1982 года между двумя независимыми государствами — членами ООН вспыхнул вооруженный конфликт, за которым напряженно наблюдал весь мир. «Горячей точкой» стала не Юго-Восточная Азия и Ближний Восток — в центре событий оказался небольшой архипелаг в юго-западной части Атлантики. Великобритания, именующая архипелаг Фолклендскими островами, вступила в сражение с Аргентиной, которая называет его Мальвинскими островами.

До континентального побережья Аргентины от Фолклендских островов всего 463 километра, а до Великобритании — 12 000 километров.

В истории Фолклендских островов достаточно много спорных моментов, начиная с их открытия. Великобритания придерживается версии, что архипелаг был открыт в 1592 году английским мореплавателем Джоном Дейвисом . Согласно альтернативному варианту, честь открытия принадлежала испанцам.

Первое поселение на Фолклендах было основано лишь в 1764 году французским мореплавателем Луи Антуаном де Бугенвилем . Поселение на острове Восточный Фолкленд получило название Порт Сен-Луи — сегодня это столица архипелага и его самый крупный населённый пункт Порт-Стэнли.

Капитан Джон Байрон. Портрет художника Джошуа Рейнольдса Фото: Public Domain

В 1765 году английский капитан Джон Байрон , не потрудившись убедиться, живут ли на архипелаге люди, объявил его собственностью английской короны. Год спустя на острове Сондерс было создано первое английское поселение.

И французов, и англичан привлекло главное достоинство Фолклендских островов — они могут выступать в качестве отличного перевалочного пункта на пути из Атлантики и в Тихий океан, а также быть опорным пунктом для контроля над Южной Атлантикой.

Англия диктует свои правила

В 1766 году Франция уступила острова Испании. Испанцы, не желая терпеть присутствие англичан, попытались изгнать их силой, но в итоге была достигнута договорённость, по которой на архипелаге сохранялись и британские, и испанские поселения. При этом и Испания, и Великобритания не отказывались от притязаний на полный контроль за островами.

В последней четверти XVIII века британцы покинули острова, поскольку ресурсы империи были сосредоточены на ведении войны с североамериканскими колонистами. На островах британцы оставили только табличку, которая фиксировала права Великобритании на управление Фолклендами. Испанцы, в свою очередь тоже оставив табличку, покинули острова в 1811 году. С обретением независимости Аргентиной именно эта страна заявила свои права на архипелаг вместо испанцев.

В 1832 году Аргентина попыталась укрепить на островах собственную «вертикаль власти», назначив своего губернатора. Чиновник, однако, был убит в ходе мятежа местных жителей, быстро привыкших к практически независимому существованию. В 1834 году британцы, ещё раз оценившие стратегическое значение спорной территории, положили конец вольнице Фолклендских островов — 10 января 1834 года лейтенант флота Её Величества Генри Смит поднял над городом Порт-Луи флаг Великобритании.

Аргентинские претензии

Аргентинцы не имели возможности помешать англичанам, но от островов не отказались. В 1940-х годах, при подписании Устава ООН, представитель Великобритании с изумлением узнал от дипломата из Аргентины, что Фолклендские острова должны перейти под контроль Буэнос-Айреса.

Но за век английского господства немногочисленное население островов (менее 3000 человек), стало англоязычным, и присоединиться к Аргентине не стремилось. Местные жители занимались овцеводством, поставляя шерсть в Великобританию, и что-либо менять не хотели.

Вялотекущие переговоры между двумя странами продолжались почти 40 лет, но ни к чему не привели.

К началу 1980-х годов Аргентиной управляла военная хунта, и в 1981 году ее новым лидером стал генерал Леопольдо Галтиери . Диктатор получил поддержку США, но в самой стране власть военных теряла авторитет. И тогда генерал решил сыграть на патриотических чувствах, вернув Аргентине Мальвинские острова.

Операция «Росарио»

19 марта 1982 года на необитаемом острове Южная Георгия, управляющемся из столицы Фолклендов Порт Стэнли и находящемся в 800 милях от архипелага, высадилось несколько десятков аргентинских рабочих под предлогом того, что им необходимо разобрать старую китобойную станцию. Они подняли на острове аргентинский флаг.

Представители Великобритании сочли это покушением на свою территорию, и отправили небольшой отряд военных, чтобы выдворить рабочих. Генерал Галтиери в ответ отправил аргентинских военных для защиты рабочих.

Повод для вторжения был найден. 2 апреля 1982 года армия Аргентины провела операцию «Росарио» — десант спецназа и морской пехоты высадился на Фолклендах, и после непродолжительного боя захватил столицу островов Порт Стэнли. Аргентинцы потеряли одного человека убитым и трех ранеными. Среди англичан убитых не было, но 114 человек, включая 70 морских пехотинцев, были взяты в плен.

Аргентина объявила о возвращении Мальвинских островов. 3 апреля Совет Безопасности ООН принял резолюцию 502, в которой потребовал вывести аргентинские силы с островов. Резолюция получила 10 голосов «за» и 1 голос «против» (Панама), 4 страны воздержались (включая СССР).

Аргентинский десант на островах. Фото: www.globallookpress.com

«Железная леди» идет на войну

В мире задавались вопросом — а в состоянии ли Великобритания ответить на силу силой? Скептики были даже на самом Туманном Альбионе. Однако премьер-министр Маргарет Тэтчер не колебалась, отдав приказ военным готовиться к операции по восстановлению контроля над островами.

7 апреля 1982 года министр обороны Великобритании объявил об установлении с 12 апреля 1982 года блокады Фолклендских островов и установлении вокруг островов 200-мильной зоны, при нахождении в пределах которой корабли ВМС и торгового флота Аргентины будут потоплены. В ответ правительство Аргентины ввело запрет на осуществление платежей английским банкам.

Английские подводные лодки вышли на охоту за аргентинскими судами. Надводный британский флот отправился в поход к берегам Аргентины, везя с собой сухопутные силы.

25 апреля 1982 года британские солдаты высадились на острове Южная Георгия, с которого начинался конфликт. Аргентинцы, находившиеся на острове, сдались без боя.

Большие жертвы маленькой войны

2 мая 1982 года английская подводная лодка «Конкерор» торпедировала аргентинский крейсер «Генерал Бельграно». Санкцию на атаку командир подлодки получил лично от Маргарет Тэтчер. Вместе с крейсером погибли 323 аргентинских военных.

Этот удар заставил аргентинское командование отозвать свой флот. Было решено сосредоточиться на ударах авиации с баз на материке. Расчет был на то, что таким образом удастся нанести англичанам неприемлемый ущерб.

4 мая штурмовик «Супер Этандар» ВВС Аргентины противокорабельной ракетой «Экзосет» поразил новейшим британский эсминец «Шеффилд». На его борту возник пожар, погибли 20 моряков. Неделю спустя эсминец затонул.

Наступила пауза. Британцы готовились к высадке десанта и разминировали подходы к островам. Британские «коммандос» успешно осуществляли диверсии, а попытки ВВС Аргентины наносить удары с воздуха оборачивались потерями самолетов.

Переговоры о прекращении боевых действий при посредничестве ООН ничего не дали. Британцы были уверены в военном успехе, аргентинцы не теряли надежды отбиться.

Обломки самолета ВВС Аргентины. Фото: www.globallookpress.com

Триумф летчика Куриловича и позор подполковника Пьяджи

В ночь на 21 мая 1982 года 3-я бригада морской пехоты Великобритании начала высадку в бухте Сан-Карлос. Операция началась успешно, однако утром район был подвергнут ударам ВВС Аргентины. Британцы потеряли фрегат «Ардент», а ряд кораблей получили повреждения.

Однако летчики допусти ошибку — удары в основном пришлись по кораблям прикрытия, а не по десанту, что позволило англичанам развивать операцию на суше.

25 мая 1982 года аргентинцы добились одного из самых крупных успехов за время конфликта. Аргентинский лётчик Роберто Курилович поразил контейнеровоз «Атлантик Конвейер», который затонул с вертолетами и оборудованием для создания аэродрома на захваченном плацдарме.

Английская пехота лишилась главных средств передвижения на острове, где практически не было дорог. Наступать на Порт Стэнли пришлось пешком. Впрочем, кардинально изменить соотношение сил уничтожение контейнеровоза не могло.

28 мая британские части одержали победу в сухопутном сражении за поселок Гуз-Грин. Потеряв 47 человек убитыми и почти 150 ранеными, не получив подкреплений, аргентинский подполковник Итало Пьяджи отдал приказ своим подчиненным сложить оружие. За это решение по возвращении в Аргентину он был разжалован и с позором уволен из армии.

Обложка аргентинского журнала с изображением Маргарет Тетчер в образе пирата. Фото: www.globallookpress.com

Поражение Аргентины обернулось крахом военной хунты

8 июня аргентинские ВВС нанесли авиаудар по двум британским десантным кораблям, оставшимся без прикрытия. Погибли около 50 англичан, а десантный корабль «Сэр Галахэд» впоследствии пришлось затопить из-за полученных им повреждений.

Тем не менее, спустя два дня английские подразделения блокировали аргентинцев в Порт Стэнли.

В течение 12-14 июня британцы штурмом заняли все господствующие высоты в районе главного города Фолклендских островов. Аргентинское командование на островах, оказавшись в безвыходном положении, капитулировало.

20 июня 1982 года британцы высадились на Южных Сандвичевых островах, окончательно завершив операцию.

В ходе конфликта Аргентина потеряла 649 человек убитыми и пропавшими без вести, 11 000 были зарегистрированы как военнопленные. Были потеряны около 100 самолетов и вертолетов, крейсер, подводная лодка, 4 транспортных судна.

Великобритания потеряла убитыми 258 человек. Потери флота составили 2 фрегата, 2 эсминца, 1 десантный корабль, 1 контейнеровоз, 24 вертолета и 10 самолетов.

В Великобритании победа стала причиной национального подъема — жители Туманного Альбиона вновь ощутили себя гражданами «владычицы морей».

В Аргентине поражение привело к падению режима генерала Галтиери, который был арестован и предан суду.

Британские солдаты на островах. Фото: www.globallookpress.com

Война закончилась, спор остался

Сразу после войны Великобритания занялась развитием инфраструктуры острова — строительством дорог и современного аэродрома. Делалось это прежде всего для обеспечения военных нужд, дабы новые попытки силового захвата архипелага были пресечены на корню.

В марте 2013 года Великобритания провела на Фолклендских островах референдум, но который был вынесен вопрос: «Желаете ли Вы, чтобы Фолклендские острова сохранили свой политический статус в качестве заморской территории Соединённого Королевства?»

В волеизъявлении участвовало 1517 из 1672 островитян, имеющих право голоса. В пользу сохранения нынешнего положения , против — только три человека.

Однако Аргентина не отказалась от своих притязаний на Мальвинские острова. Официальный Буэнос-Айрес заявил, что референдум не поменял точку зрения Аргентины.

В 2012 году накануне летней Олимпиады в Лондоне аргентинские спортсмены полуподпольно сняли рекламный ролик в главном городе Фолклендских островов Порт Стэнли.

Такая наглядная агитация вызвала восторг в Аргентине и гнев в Великобритании.

История военного противостояния проявляется самым неожиданным образом. Так, на чемпионате мира по футболу 1986 года в матче Аргентина-Англия аргентинец Диего Марадона забил гол, сыграв рукой. Судья этого не заметил, Аргентина победила, и в ликующей страны многие расценивали победу как «месть за острова».

Марш аргентинских ветеранов войны 1982 года. Фото: www.globallookpress.com

В 2014 году аргентинские ветераны войны 1982 года едва не линчевали команду популярного британского шоу Top Gear. Ведущий Джереми Кларксон прикрепил на свою машину номерные знаки «H982 FKL», что аргентинцы восприняли как издевательский намек на войну за Фолкленды. И хотя англичане уверяли, что это чистое совпадение, им пришлось срочно покинуть страну.

С 2001 года в Аргентине ежегодно 2 апреля отмечается «День ветеранов и павших на Мальвинской войне». В этот день аргентинцы вспоминают погибших и отдают дань уважения живым участникам боев. Аргентина продолжает верить в то, что ее флаг будет поднят над Порт Стэнли.

БОЙ У ФОЛКЛЕНДСКИХ ОСТРОВОВ

Жребий был брошен. Германский адмирал принял роковое решение и обрек на гибель свою эскадру, себя самого и двоих своих сыновей. Он отдал приказ провести операцию, которая была грубой стратегической ошиб­кой. Но, если уж предпринимать такую атаку, ее следо­вало выполнить немедленно после боя у Коронеля, не тратя времени на отдых и бункеровки. Тогда события могли повернуться совершенно иначе. Стэрди мог потратить целые месяцы на поиски германских крейсеров, зате­рявшихся в океане. И, если говорить честно, он сделал все. в озможное, чтобы упустить Шпее. Только слепая уда­ча, которая так долго вела адмирала Шпее, в самый ре­шающий момент переметнулась на сторону противника. Как ядовито заметил Фишер в 1919 году: «Ни один чело­век в истории не попадал на пьедестал так незаслужен­но, как Стэрди. Если бы ему дали собрать все рубашки, которые он хотел захватить с собой, и если бы Эгертон <адмирал сэр Джордж Эгертон, главнокомандующий ба­зой в Плимуте> не получил жесткий приказ, Стэрди искал бы фон Шпее до сих пор!»

28 ноября эскадра Стэрди покинула скалы Аброльос. Линейные крейсера следовали за крейсерами Стоддарта, которые были развернуты широким фронтом, чтобы пе­рехватить противника. Кроме того, приходилось считаться с возможностью встретить вспомогательный крейсер «Кронпринц Вильгельм», который, по мнению англи­чан, действовал в районе Ла-Платы. Вспомогательный крейсер «Орама» сопровождал угольщики. Их прибытие на Фолкленды ожидалось 11 декабря. Главные силы эс­кадры Стэрди прибыли на Фолкленды 7 декабря в 10.30. Губернатор и командир «Канопуса» капитан 1 ранга Грант испытали огромное облегчение, так как они ежечасно ожидали появления германских кораблей. Эта нервотрепка тянулась с 25 ноября как следствие ошибочного сообще­ния, будто Шпее обогнул мыс Горн.

Стэрди обнаружил, что население островов пригото­вилось к обороне настолько, насколько позволяли скуд­ные ресурсы. Грант посадил свой броненосец на отмель, превратив его в непотопляемый форт, и раскрасил борта под цвет окружающего берега. На береговых высотах были созданы наблюдательные посты, связанные с кораблем телефонами. Он отправил на берег несколько 12-фн ору­дий и взвод морской пехоты. Губернатор в свою очередь мобилизовал всех боеспособных мужчин, женщины и дети были отправлены вглубь острова. Но Стэрди не собирал­ся задерживаться на Фолклендах, да и вообще архипелаг его не интересовал. Он был уверен, что Шпее находится в районе Вальпараисо, и спешил к берегам Чили. Поэто­му он сообщил в Адмиралтейство, что заправится углем и вечером 8 декабря снова выйдет в море.

Имеющие малую осадку «Бристоль» и «Глазго» вошли прямо в Порт Стэнли, где сидел на мели «Канопус». Ли­нейные и броненосные крейсера стали на якорь в Порт Вильяме . В море патрулировал вспомогательный крейсер «Македония».

Немцы увидели берега архипелага в 2.30. День обещал быть исключительно хорошим, и это в том районе, где шторма и туманы считаются нормальной погодой, а солн­це выглядит редкой диковинкой. В 5.30 Шпее приказал сыграть на кораблях боевую тревогу и поднять пары, чтобы увеличить скорость до 18 узлов. Больше изношенные машины броненосных крейсеров дать не могли. «Гнейзенау» и «Нюрнберг» отделились для выполнения операции, но Меркер тут же сообщил, что из-за навигационной ошибки его корабли будут в 5 милях от мыса Пемброк только в 9.30, то есть на час позже, чем планировалось. Но пока что немцы не предполагали, что эта задержка может иметь хоть какое-то значение. Примерно в 8.30 Меркер разли­чил мачты радиотелеграфа, который находился между Стэнли и маяком Пемброк. Столб дыма указывал, что какой-то корабль входит в гавань - это был вспомога­тельный крейсер «Македония». Еще Меркер увидел гус­тое облако дыма над островом, но решил, что англичане увидели его корабли и подожгли угольные склады. Толь­ко около 9.00, когда «Гнейзенау» и «Нюрнберг» находи­лись менее чем в 10 милях от Порт Стэнли, капитан-лейтенант Буше, находившийся на фор-марсе «Гнейзе­нау», заметил мачты и трубы в гавани.

Меркер сразу решил, что он был прав, и эскадра Стоддарта не ушла в Южную Африку. Но это не могло вызвать серьезных опасений. Зато Меркер не сразу поверил дру­гому сообщению Буше . Над низкой песчаной косой, ко­торая связывала мыс Пемброк со Стэнли, он увидел медленно двигающиеся треногие мачты. Дредноуты в Южной Атлантике! Это было просто невероятно. Этого просто не могло быть! И Меркер радировал адмиралу, что в гавани вероятно находятся 3 броненосных крейсера типа «Каунти» и 1 легкий крейсер, а также 2 крупных корабля вроде «Канопуса». Однако он продолжал следо­вать к намеченной точке у мыса Пемброк. Один из офи­церов «Лейпцига» вспоминал:

«Мы следовали к Фолклендам. Наш адмирал не пред­полагал встретить там превосходящие силы, и тем более горьким оказалось разочарование».

В распоряжении Стэрди имелись только 2 угольщика. Поэтому к 7.50 заправку завершили только «Карнавон» и «Глазго», линейные крейсера приняли всего по 400 тонн угля. «Кент», «Корнуолл» и «Бристоль» еще только жда­ли своей очереди. Более того, «Корнуолл» и «Бристоль» вообще приготовились перебирать машины. Шпее появил­ся в самый неподходящий момент. Впрочем, на войне всегда так и происходит. Ведь бой, как это достоверно известно, - процесс, происходящий на стыке двух карт. Британская эскадра была совершенно не готова к бою, когда в 7.56 грохнула пушка «Глазго», пытаясь привлечь внимание к сигналу, поднятому на мачте «Канопуса»: «Вижу неприятеля!»

В 8.00 Стэрди узнал, что наблюдатели Гранта с вер­шины Саппер-хилл по телефону сообщили о замечен­ных ими германских кораблях. Первое сообщение гла­сило: «Четырехтрубный и двухтрубный военные кораб­ли на SO идут на север». Британский адмирал почти не сомневался, что это эскадра Шпее. Но это сообщение ничуть его не взволновало. Он спокойно приказал «Кен­ту» поднять якорь и выйти из гавани. «Инвинсибл» и «Инфлексибл» должны были немедленно прекратить погрузку. Всем кораблям было приказано разводить пары и приготовиться дать 12 узлов. После этого адмирал спо­койно отправился завтракать. Наблюдатели Гранта око­ло 9.00 заметили на юге дымы еще 2 групп кораблей. Теперь к островам приближалось 7 кораблей, из них 5 военных.

Прошел еще час, прежде чем линейные крейсера, «Карнавон» и «Глазго» сумели поднять якоря, еще боль­ше времени заняло приведение в порядок машин «Брис­толя» и «Корнуолла». Черчилль так вспоминает об этом:

«Я работал в своем кабинете, когда Оливер принес телеграмму от губернатора Фолклендов. «Сегодня на рас­свете прибыл со всеми кораблями адмирал Шпее и те­перь ведет бой со всем флотом адмирала Стэрди, кото­рый принимал уголь». Мы уже получили столько непри­ятных сюрпризов, что последние слова заставили меня вздрогнуть. Неужели нас захватили врасплох на якоре и, несмотря на наше превосходство, разгромили?»

Адмирал Шпее действительно имел шанс подойти к выходу из гавани, потопить «Кент» и обстрелять осталь­ные британские корабли, стоящие в порту. В этом случае англичане могли использовать лишь малую часть своей артиллерии. Шпее мог нанести противнику серьезные повреждения и помешать ему вести погоню. Но Стэрди предусмотрел и это. Он приказал «Канопусу» открыть огонь, как только «Гнейзенау» и «Нюрнберг» подойдут на дистанцию выстрела. Линейные крейсера получили приказ «быть готовыми открыть огонь в любой момент». «Карнавон» должен был «атаковать неприятеля, как толь­ко тот обогнет мыс».

Прошло еще 20 тяжелых минут, в течение которых тень поражения витала над британской эскадрой. В 9.20 Саппер-хилл передал, что «Гнейзенау» и «Нюрнберг» навели орудия на радиотелеграфную станцию. Когда ди­станция сократилась до 13500 ярдов, гулкое эхо прокати­лось по гавани. Поднятые на максимальный угол возвы­шения орудия «Канопуса» выплюнули 4 тяжелых снаряда. И снова удача улыбнулась англичанам. Один из офице­ров броненосца вспоминает:

«Накануне вечером было приказано готовиться к ар­тиллерийскому учению. Утром мы должны были пока­зать Доветону Стэрди, что сумели решить проблему стрельбы вслепую через мыс по целям в море. Расчет кормовой башни, чтобы опередить извечных врагов из носовой , ночью втихомолку зарядил орудия практичес­кими снарядами. Но на следующее утро начался настоя­щий бой, и времени на перезарядку орудий у них не осталось. Результат этого нарушения дисциплины ока­зался любопытным. «Гнейзенау» находился за пределами дальности стрельбы. Боевые снаряды из моей носовой башни взорвались при падении в воду недолетами. Зато болванки из кормовой башни срикошетировали, и одна из них попала в цель!»

Когда Меркер увидел покидающий гавань «Кент», то увеличил скорость, чтобы отрезать его. Но неожиданное попадание снаряда «Канопуса» в основание четвертой трубы заставило его круто повернуть на восток. В резуль­тате Грант после второго залпа приказал прекратить огонь. «Гнейзенау» и «Нюрнберг» подняли стеньговые флаги и направились к входу в Порт Стэнли. Однако они не успе­ли выполнить этот поворот, как пришел приказ Шпее: «Не принимать бой. Повернуть на курс O -t -N и уходить полным ходом». «Канопус» не успел снова открыть огонь, но свою роль он сыграл. В 9.30 германский адмирал по­вернул всю эскадру на восток и отпустил суда снабже­ния, которые начали уходить на юго-восток. Позднее они получили приказ вернуться на остров Пиктон. На реше­ние Шпее повлияли 2 фактора. Он не желал рисковать, принимая бой с 2 броненосцами, о присутствии которых сообщил Меркер. Попадание в «Гнейзенау» еще более укрепило Шпее в этом. Кроме того, он верил, что его корабли быстроходнее английских, что было довольно странно, ведь адмирал превосходно знал о состоянии машин своих броненосных крейсеров. Скорее всего, он не думал, что «3 крейсера типа «Каунти» рискнут навя­зать бой его кораблям. Поэтому к 11.00 германские ко­рабли построились в неправильную колонну: «Гнейзенау», «Нюрнберг», «Шарнхорст», «Дрезден» и «Лейпциг». Они повернули на юго-запад и попытались развить 22 узла. Лишь теперь Шпее понял, что в составе британской эс­кадры имеются 2 линейных крейсера, которые успеют перехватить его до заката.

В этот день машинные команды британских кораблей действовали выше всяких похвал. «Глазго» развел пары и снялся с якоря в 9.45. Через 15 минут за ним последовал Стоддарт на «Карнавоне», за ним «Инвинсибл» и «Инфлексибл». Последним к ожидающему у мыса Пемброк «Кенту» присоединился «Корнуолл». Когда «Инфлексибл» сообщил, что «противник уходит быстро, как только может», Стэрди скомандовал: «Погоня!» В 11.00 сумел дать ход и «Бристоль». Стэрди ясно представлял ситуа­цию по донесениям «Кента» и «Глазго». Позднее он сам увидел дымы 5 кораблей, корпуса которых пока скрыва­лись за горизонтом. Стэрди понимал, что все козыри у него на руках. Его корабли имели преимущество в скоро­сти около 5 узлов. Хотя противник находился на расстоя­нии около 20 миль, уже через 2 часа он будет под огнем тяжелых орудий «Инвинсибла» и «Инфлексибла». До за­ката еще останется более 8 часов, за это время он вполне успеет расправиться с немцами.

Со своим обычным ледяным спокойствием Стэрди оценил тактическую ситуацию и решил не спешить с началом боя. Чтобы дать максимальный ход, линейные крейсера жгли в топках одновременно нефть и уголь. Из их труб валил такой густой дым, что следить за против­ником было почти невозможно. Поэтому Стэрди снизил скорость до 24 узлов и приказал «Инфлексиблу» выйти на правую раковину адмиральского корабля. «Глазго» в это время находился в 3 милях у него на левом крамбо­ле, откуда следил за неприятелем. Адмирал также при­казал «Кенту» занять место у него на левом траверзе. Вскоре после 11.00 Стэрди снизил скорость до 19 узлов. Это позволило бы тихоходному «Корнуоллу», который еле выжимал 22 узла, догнать линейные крейсера. Шанс присоединиться к эскадре получил и «Карнавон», ко­торый мог дать только 20 узлов. Фактически отменив свой приказ о погоне, адмирал в 11.32 передал всем кораб­лям, что «команда имеет время обедать перед началом боя». Корабли покидали гавань в спешке, линейные крей­сера так и остались запорошены угольной пылью. Эки­пажи кораблей Шпее тоже получили время пообедать, хотя немцам вряд лез кусок в горло. Они понимали, что попались в расставленную западню, и для многих из них этот обед будет последним.

Примерно в 11.30 только что вышедший из гавани «Бри­столь» сообщил, что видит «угольщики или транспорты», приближающиеся к Порт Плезант. Стэрди решил, что нем­цы могут попытаться высадить десант на Фолклендах, и приказал Фэншо взять под команду «Македонию» и «унич­тожить транспорты». Так как эти 2 корабля в бою участия не принимали, мы коротко опишем их действия. Около 15.00 Фэншо обнаружил «Баден» и «Санта-Исабель». Совершен­но забыв «Боевые инструкции» Стэрди, которые недву­смысленно требовали «использовать любую возможность захватить вражеские угольщики», Фэншо, не утруждая себя лишними размышлениями, в буквальном смысле испол­нил последнее распоряжение адмирала. Он снял экипажи и артиллерийским огнем потопил оба судна. «Бристоль» и «Македония» провозились с этим до 19.00, что спасло «Зейдлиц». Наступила темнота, и самое быстроходное из герман­ских судов снабжения сумело удрать. Узнав о судьбе гер­манской эскадры, его командир направился в бухту Сан-Хосе, где намеревался встретиться с «Дрезденом». Когда это не удалось, 18 декабря «Зейдлиц» прибыл в аргентин­ский порт Сан-Антонио, где и был интернирован.

На «Инвинсибле» «примерно в 12.20 капитан пришел на корму и сообщил, что адмирал решил начать бой. Матросы на палубе закричали «Ура!» Видя, что «Карнавон» находится в 6 милях за кормой линейных крейсеров и не может развить более 18 узлов, Стэрди решил начать бой, имея только 2 линейных крейсера и «Глазго». Он решил оставить позади даже делающие 22 узла «Кент» и «Корнуолл». Скорость была постепенно увеличена до 26 узлов, и в 12.47 на мачту взлетел сигнал «Открыть огонь и начать бой». Через несколько минут «Инфлексибл» с дистанции 16500 ярдов открыл огонь по «Лейпцигу», за­мыкающему немецкую колонну.

Старший артиллерист «Инфлексибла» вспоминал:

«Это была изумительная картина: голубое безоблач­ное небо над головой и голубое спокойное море внизу. Воздух был исключительно прозрачным. Два линейных крейсера на полной скорости неслись по тихому морю, оставляя за собой хвосты белой пены. Кипящая вода ча­сто заливала палубы на корме. Масса маслянистого чер­ного дыма валила из труб, и на его фоне резко выделя­лись белые стеньговые флаги. Грохот орудий носовой башни, и над полубаком взлетают тяжелые клубы шоколадно-коричневого дыма. Потом долгое ожидание, и высокие белые всплески вырастают из моря позади да­лекого врага».

Британские корабли шли на юго-восток, а немцы в это время двигались почти параллельным курсом чуть справа по носу. Это означало, что каждый линейный крей­сер мог вести огонь только из 2 башен, то есть давать 2-снарядные залпы каждые полминуты. Англичане распо­лагали только самыми примитивными приборами управ­ления огнем, и потому им потребовалось около 20 ми­нут, чтобы пристреляться.

Но фон Шпее понял, что отстающий «Лейпциг» все равно скоро получит попадание, это лишь вопрос вре­мени. Также стало ясно, что его броненосные крейсера не смогут уклоняться от боя со страшным противни­ком слишком долго. Поход через весь Тихий океан при­вел к большому износу машин «Шарнхорста» и «Гнейзенау», и они не могли развить более 18 узлов. И тогда Шпее принял решение, которое делает честь ему и все­му германскому флоту, хотя, справедливости ради, следует отметить, что это был единственный такти­чески правильный вариант. В 13.20 он сигналом прика­зал «Дрездену», «Лейпцигу» и «Нюрнбергу» «покинуть строй и попытаться спастись». Как только легкие крей­сера повернули на юг, сам адмирал круто развернул броненосные крейсера на ONO и открыл огонь по бри­танским кораблям. Но Стэрди помимо ледяной невоз­мутимости обладал еще одним полезным качеством - даром предвидения. Кроме того, «он специально изучал тактику» (Убийственная характеристика для командного состава Королев­ского флота!). По пути к Фолклендским островам его корабли провели учебные стрельбы, первые с начала войны. Перед выходом со стоянки у рифов Аброльос Стэрди написал «Боевые инструкции», в которых говорилось:

«Мы можем встретить вражескую эскадру, состоящую из 2 броненосных и 3 легких крейсеров и, вероятно, не­скольких угольщиков. Главной задачей линейных крей­серов будет бой с броненосными крейсерами. Британ­ские броненосные и легкие крейсера не должны в нача­ле боя пытаться завязать перестрелку с вражескими бро­неносными крейсерами. Если вражеские легкие крейсе­ра отделятся и попытаются спастись, их задача - бой с легкими крейсерами противника... Линейные крейсера должны атаковать броненосные крейсера врага и вести бой на дистанции от 12000 до 10000 ярдов, сближаясь до 8000 ярдов, когда огонь станет эффективным. Броненос­ные крейсера не должны вступать в бой с броненосны­ми крейсерами врага, пока те не будут повреждены».

Как мы видели, Фэншо забыл эти инструкции, но Люс, Эллертон и Аллен их превосходно помнили. Как только они увидели, что германские легкие крейсера поворачивают, «Глазго», «Кент» и «Корнуолл» поверну­ли вправо и погнались за ними без специального приказа адмирала. Стоддарт сразу понял, что не угонится за ними. Кроме того, 2 броненосных и 1 легкого крейсера было вполне достаточно, чтобы уничтожить 3 легких крейсера немцев, и поэтому «Карнавон» продолжал следовать за линейными крейсерами.

В результате бой распался на 2 независимых столкно­вения. «Глазго», «Корнуолл» и «Кент» гнались за уходя­щими германскими легкими крейсерами, а линейные крейсера и примкнувший к ним «Карнавон» преследова­ли главные силы германской эскадры. Бой начался на параллельных курсах, когда обе эскадры шли на восток. «Инвинсибл» открыл огонь по «Шарнхорсту», а «Инфлексибл» - по «Гнейзенау». Дистанция в этот момент составляла 13500 ярдов, линейные крейсера вели огонь из 6 орудий главного калибра. Хотя неравенство в силах было колоссальным, бой не стал учебной стрельбой по мишеням. Стрельба немцев «была превосходным зрели­щем. Вспышка залпа одновременно пробегала по всему силуэту корабля. Облачко коричневого дыма с яркой точ­кой посередине отмечало выстрел каждого орудия... Их стрельба была превосходной. Они накрывали нас раз за разом», - вспоминает один из английских участников боя. В 13.44 «Инвинсибл» начал получать повреждения. Тут Стэрди сообразил, что его намерение расстреливать про­тивника, не подходя на дальность действия его орудий, сорвано тем, что немцы находятся под ветром. Поэтому дым из труб линейных крейсеров и пороховой дым зал­пов несло на противника, что сильно мешало англий­ским наводчикам. Стэрди не знал, что «Гнейзенау» уже получил 2 попадания, в том числе в подводную часть, и что «Шарнхорст» тоже пострадал. Адмирал не желал да­вать противнику даже тени шанса, поэтому он повернул на 2 румба влево и увеличил дистанцию. Из-за этого в 14.00 бой временно прекратился. Стэрди попытался вы­вести линейные крейсера на более благоприятную пози­цию, но Шпее парировал его маневр, повернув под ве­тер и взяв курс почти точно на юг. Стэрди оставалось лишь гнаться за ним. В 14.45 дистанция снова сократи­лась, и бой возобновился. На сей раз Шпее не пытался уходить от противника, а наоборот, повернул прямо на британские линейные крейсера. Дистанция быстро сокра­тилась до 10000 ярдов, и «Шарнхорст» и «Гнейзенау» су­мели ввести в действие 150-мм орудия.

В этот момент на поле боя внезапно появился новый участник. Это был большой норвежский парусник «Фэрпорт», возвращающийся домой. К своему ужасу норвеж­цы вдруг оказались в самой гуще жестокого морского боя, причем в таком отдаленном районе океана, где этого можно было ждать менее всего. Норвежцы подняли все паруса и постарались побыстрее убраться прочь.

Стрельба немцев была очень меткой. Призовые кораб­ли германского флота полностью подтвердили свою ре­путацию. В 15.15 Стэрди был вынужден описать циркуля­цию, чтобы выйти из густого облака дыма, которое ме­шало стрелять. Дистанция увеличилась до 14000 ярдов. В этот момент осколок срезал фалы, на которых был под­нят флаг Шпее. Меркер сразу запросил «Шарнхорст»: «Почему приспущен адмиральский флаг? Он убит?» Шпее немедленно ответил: «Со мной все в порядке. Вы получи­ли повреждения?» Меркер ответил: «Дым мешает наблю­дениям». После этого Шпее поднял свой знаменитый сигнал, признавая, что попытка атаковать Фолкленды, против которой возражал Меркер, была ошибочной. «Вы оказались совершенно правы». И все-таки, как бы хоро­шо ни стреляли немцы, начало сказываться подавляю­щее превосходство англичан в весе залпа - 6000 фунтов против 3000 фунтов. Германская официальная история говорит:

«Более тяжелые снаряды легко пробивали палубы ка­зематов <германских кораблей> и вызывали огромные разрушения в нижних отсеках. <Хотя> сила взрыва была меньше, чем можно было ждать от 305-мм снарядов, повреждения постоянно росли, особенно в средней час­ти «Гнейзенау». Тяжело пострадали казематы 150-мм ору­дий. Котельное отделение № 1 было затоплено в резуль­тате попадания ниже ватерлинии, и его пришлось поки­нуть. Открылась течь в котельном отделении № 3. В неза­щищенных частях корабля на носу и корме начались по­жары. Тушить их помогали всплески вражеских снаря­дов, падающих рядом с бортом. Массы воды лились сквозь пробоины в палубах».

«Шарнхорст» тоже серьезно пострадал. Он получил большие подводные пробоины в носу и корме и сел на 3 фута. В нескольких местах на корабле пылали пожары. В 15.30 английским снарядом была снесена третья труба. Огонь германского флагмана заметно ослабел. В то же время все попадания в британские линейные крейсера ничуть не снизили их боевую мощь.

Так как многие орудий левого борта германских крей­серов вышли из строя, Шпее повернул на 10 румбов впра­во, чтобы ввести в действие орудия другого борта. Но этот маневр позволил Стэрди пройти под кормой у нем­цев и наконец-то занять подветренную позицию. Адми­рал вспоминал:

«Воздействие нашего огня на «Шарнхорст» станови-s ; лось все более очевидным . Он был окутан дымом пожаров и паром. Когда разорвавшийся снаряд делал в борту большую пробоину, сквозь нее были видны тусклые отблески пожаров. Но, несмотря на все полученные удары, его стрельба по-прежнему оставалась частой и меткой».

В результате нескольких поворотов «Инвинсибл» и «Инфлексибл» поменялись целями. Старший артиллерист «Инфлексибла» вспоминал:

«Хотя множество наших снарядов попадало в «Шарн­хорст», я не мог заставить его прекратить огонь. Сквозь стену брызг от недолетов мы ясно видели вспышки его выстрелов. Орудия вели огонь правильными залпами. Я спросил своего помощника: «Что, черт побери , мы еще можем сделать?» Но тут стрельба «Шарнхорста» резко прекратилась, словно кто-то щелкнул выключателем. Он повернул на нас, и мы увидели, что он имеет сильный крен. Трубы были снесены. Так как он явно тонул, мы прекратили огонь».

Стэрди вспоминает:

«В 16.04 «Шарнхорст» с поднятым флагом резко на­кренился на левый борт. Через минуту стало ясно, что он обречен. Крен увеличивался, и он лег на борт. В 16.17 он затонул».

Это произошло через 5 минут после того, как «Карнавон», наконец, сумел вступить в бой и дать несколько залпов из своих 190-мм орудий. Немецкий флагман зато­нул со всем экипажем, включая отважного адмирала.

К сожалению, Стэрди не мог прекратить бой и за­няться спасением моряков с погибшего корабля - пе­ред ним еще оставался один противник. Меркер успел получить последний приказ Шпее: «Попытайтесь спас­тись, если ваши машины еще действуют». Но все моря­ки на борту «Гнейзенау» прекрасно понимали, что судьба их корабля решена. Первая труба крейсера рухнула на вторую, а в четвертой зияла большая дыра. Фок-мачта была снесена. Повреждения котлов снизили скорость до 16 узлов, и все-таки «Гнейзенау» повернул на юго-за­пад, пытаясь уйти. Но 3 британских корабля, построив­шись кильватерной колонной («Инвинсибл», «Инфлексибл», «Карнавон»), открыли по нему огонь с дистан­ции 10000 ярдов. Густой дым плыл над морем, делая стрельбу исключительно трудной. Но Стэрди упрямо держал корабли в сомкнутом строю, что делало стрель­бу «Инфлексибла» почти невозможной. Примерно в 17.00 его командир капитан 1 ранга Филлимор в отчаянии повернул на 16 румбов, чтобы выйти из дыма флагмана. Какое-то время он вел бой на контркурсах, а потом снова вступил в кильватер «Инвинсиблу» (Этот поступок Филлимора привел к небольшому скандалу. Коман­да «Инвинсибла» была возмущена тем, что «Инфлексибл» попытался якобы удрать. Филлимор после боя потребовал судебного расследова­ния, но Стэрди заявил, что полностью удовлетворен действиями «Ин­флексибла», и суд не состоялся). Избитый «Гнейзенау» держался, пока действовали его орудия. В 17.15 он добился последнего своего попадания в броне­вой пояс «Инвинсибла».

«В 17.30 он повернул прямо на наш флагманский ко­рабль с сильным креном на правый борт и остановился, травя пар. Повсюду поднимались языки пламени и дым от попаданий. Я уже отдал приказ «Прекратить огонь», но прежде чем он был поднят, «Гнейзенау» начал стрельбу. Спорадический огонь вело одно орудие. В 17.40 три корабля приблизились к нему. Флаг, развевавшийся на фор-стеньге, был спущен, но флаг на гафеле оставался. В 17.50 был отдан приказ «Прекратить огонь».

Пока мы приближались, «Гнейзенау» сильно накре­нился и начал тонуть. Он медленно лег на борт, и эки­паж получил достаточно времени, чтобы покинуть корабль. Потом он перевернулся. В таком положении он пла­вал еще секунд 10, а потом <около 18.00> медленно скрылся под водой. Взрывов не было, но пар и дым про­должали вырываться из-под воды и образовали неболь­шую тучу в том месте, где он затонул. Через несколько минут мы начали подбирать уцелевших. Около 200 чело­век плавали, держась за обломки и спасательные пояса».

«Гнейзенау» расстрелял весь боезапас и потерял ход, около 600 человек его команды были убиты и ранены. И только тогда капитан 1 ранга Меркер отдал приказ зато­пить крейсер. Он трижды крикнул «Ура!» в честь Его Вели­чества, и команда покинула корабль. Матросы, держась за плавающие обломки, пели патриотические песни: «Песнь о флаге», «Слава тебе в победном венце» и другие. По оцен­кам одного из офицеров, спаслось около 270 - 300 чело­век, но так как температура воды была всего 39° F , то уце­лели немногие. Всего «Инвинсибл» спас 108 человек, «Инфлексибл» - 62 человека, «Карнавон» - 20 человек.

Вечером Стэрди отправил письмо капитану 2 ранга Поххаммеру, старшему из уцелевших германских офицеров:

«Главнокомандующий очень рад, что вы остались живы. Мы все признаем, что «Гнейзенау» сражался ис­ключительно отважно до самого конца. Мы очень восхи­щены хорошей стрельбой обоих ваших кораблей. Мы со­жалеем о гибели вашего адмирала и такого большого числа офицеров и матросов. К несчастью, наши две стра­ны находятся в состоянии войны. Офицеры обоих фло­тов, которые могли считать себя друзьями, обязаны вы­полнять свой долг перед страной. И ваш адмирал, ко­мандир и офицеры благородно исполняли его до самой смерти».

Ответ Поххаммера был не менее благородным.

«От имени всех наших спасенных офицеров и матро­сов я благодарю Ваше Превосходительство за ваши доб­рые слова. Мы сожалеем, как и вы, об имевшей место битве, так как в мирное время мы хорошо узнали анг­лийский флот и его офицеров. Мы исключительно бла­годарны за ваш теплый прием».

В первое время после битвы Поххаммер вел себя бла­городно. После возвращения в гавань Стэрди пригла­сил его на обед. Под конец трапезы адмирал сказал гостю, что должен предложить традиционный тост «За Короля!», но он правильно поймет Поххаммера, если тот не станет пить. Германский офицер ответил, что, принимая приглашение адмирала, он отлично помнил традицию Королевского Флота. Поэтому очень жаль, что позднее Поххаммер предложил другую версию этого эпизода. Дескать, когда Стэрди предложил свой тост, он с трудом удержался от желания разбить бокал о па­лубу.

Каковы же были результаты боя? «Инвинсибл» из­расходовал 513 снарядов калибра 305 мм, а «Инфлексибл» - 661 такой же снаряд, что составило около 66% боезапаса. Броненосный крейсер «Карнавон», несмотря на свое недолгое участие в перестрелке, выпустил 85 сна­рядов калибра 190 мм и 60 снарядов калибра 152 мм - практически все по «Гнейзенау». Британский флагман «Инвинсибл» подвергся наиболее мощному обстрелу нем­цев и получил 22 попадания, в том числе 12 снарядами 210 мм, 5 снарядами 150 мм и 5 снарядами неустанов­ленного калибра. 11 попаданий пришлись в бортовую броню, 2 ниже ватерлинии, 1 в башню «А», 1 в фок-мачту. Серьезных повреждений корабль не получил, на нем был ранен 1 человек. Самое странное, что наиболь­шие повреждения были причинены снарядами, кото­рые не разорвались. Один попал в носовую часть ниже ватерлинии и затопил 2 отсека. Другой попал в 10 футах ниже ватерлинии под башней «Р», сделал большую про­боину и раскололся о внутреннюю броневую переборку напротив погреба. Был затоплен угольный бункер, и корабль получил небольшой крен. В «Инфлексибл» попа­ли 3 снаряда, нанесшие небольшие повреждения 102-мм орудиям на башнях «А» и «X ». На этом корабле был убит 1 человек и ранено 3.

Таким образом, решение Стэрди вести бой на боль­ших дистанциях дало двоякий результат. Его корабли из­бежали серьезных повреждений, но расход боеприпасов оказался чудовищным. Совершенно неожиданно англи­чане выяснили, что учебные стрельбы мирного времени даже отдаленно не напоминают бой. О страданиях «Инфлексибла», которому мешал стрелять дым собственно­го флагмана, мы уже говорили. Старший артиллерист «Инвинсибла» лейтенант Даннрейтер жаловался, что страш­ная вибрация не позволяла ему пользоваться дальноме­рами. В результате и калькуляторы Дюмареска (прими­тивная система управления огнем) оказались такими же бесполезными.

Теперь посмотрим, чем завершилась погоня «Кента», «Корнуолла» и «Глазго» за легкими крейсерами немцев.Сразу после приказа адмирала «постараться спастись» они повернули вправо и начали расходиться веером, склоня­ясь на юг. Вероятно, им следовало попытаться вообще разойтись в разные стороны, но фон Шёнберг, Гаун и Людеке считали, что самый лучший их шанс - попы­таться добраться до Огненной Земли, где можно будет пополнить запас угля. «Дрезден», хотя его скорость была номинально всего на I узел больше, быстро оторвался от своих товарищей. «Лейпциг», машины которого нахо­дились в самом скверном состоянии, начал отставать. «Кент» оказался самым левым из британских крейсеров, в центре шел «Корнуолл», на правом фланге - «Глазго». Поэтому Эллертон передал Аллену и Люсу: «Я возьму центральную цель («Лейпциг»), если «Корнуолл» возьмет левую («Нюрнберг»), а «Глазго» - правую («Дрезден»)». Но Люс, как самый старший из командиров, имел свое собственное мнение. Он передал Эллертону: «Я опаса­юсь, что двигаюсь слишком медленно. Начав бой с «Лейп­цигом», я считаю, что должен оставаться с вами». Люс опасался, что «Глазго» не сможет догнать «Дрезден», а «Корнуолл» - «Лейпциг». Кроме того, он прекрасно по­мнил действенность огня немцев. Поэтому он решил прежде всего задержать «Лейпциг», чтобы хорошо забро­нированный «Корнуолл» смог вступить в бой с ним. Люс немного сбавил скорость, чтобы не слишком отрывать­ся от Эллертона, и в 14.50 с дистанции 12000 ярдов от­крыл огонь по «Лейпцигу» из носового 152-мм орудия. Поняв, что его корабль не уйдет от «Глазго», Гаун по­вернул, чтобы ввести в действие артиллерию всего борта. В ответ Люс тоже повернул, чтобы задействовать кормо­вое 152-мм орудие.

«Через 20 минут после того, как был открыт огонь, «Лейпциг» получил первое попадание. 152-мм снаряд попал в надстройку перед третьей трубой, пробил верх­нюю палубу и взорвался в бункере, который использо­вали кочегары. Это привело к временному падению давления в котельных № 3 и № 4 <и временному снижению скорости. Мы сумели заделать пробоину матами и тя­желой кадкой с водой. Нашей стрельбе сильно мешало то, что можно было использовать только 3 орудия по правому борту и временами готовое орудие левого борта. На таком большом расстоянии вести наблюдение было очень трудно, и залпы следовали с большими проме­жутками».

Тем не менее, когда Люс приблизился на 11000 яр­дов, меткая стрельба «Лейпцига» не позволила ему по­дойти еще ближе, чтобы ввести в действие 102-мм ору­дия. Командир «Глазго» решил дождаться, пока подой­дет «Корнуолл». Погоня продолжалась примерно час, и дистанция сократилась до 9000 ярдов. «Глазго» получил 2 попадания. Тактика Люса была настолько осторожной, что позднее его прямо обвинили в трусости. Но Люс был отчасти прав. Если уж он решил преследовать только «Лейпциг» и дожидаться, пока откроет огонь «Корнуолл», то ему не следовало напрасно рисковать своим кораблем. Он не знал, какие повреждения получил противник, хотя один из снарядов «Глазго» вызвал на корме «Лейпцига» большой пожар, который команда не сумела потушить. Зато он видел, что «Лейпциг» обстрелял из орудий лево­го борта гнавшийся за «Нюрнбергом» «Кент», когда тот проходил мимо.

Эллертон сумел отдать приказ открыть огонь только в 16.17, и у него оставалось достаточно времени, чтобы уничтожить «Лейпциг» до наступления темноты. Но Люс уже не имел шансов догнать «Дрезден», так как немец­кий крейсер скрылся в дождевом шквале. Кроме того, один из котлов «Глазго» был поврежден, что не позволя­ло крейсеру развить полный ход. Так или иначе, но крей­сер Людеке ушел, чего корабль Гауна сделать не мог. Поэтому он повернул прямо на «Корнуолл» и до конца боя стрелял только по нему, не обращая внимания на «Глазго». Эллертон писал: ?

«В 16.42 «Корнуолл» попал ему в фор-марс и снес его. В 17.03 я повернул вправо и открыл огонь всем бортом с дистанции 8275 ярдов. В результате дистанция снова на­чала увеличиваться, и в 17.13 я повернул влево, чтобы сблизиться. Погодные условия становились все хуже... Вре­менно мы не могли корректировать огонь, но в 17.27 крейсер возобновил стрельбу с дистанции 10300 ярдов. Потом мы сблизились до 9100 ярдов, и когда я увидел, что мы поражаем цель, то снова повернул, чтобы стре­лять всем бортом... Теперь мы постоянно добивались по­паданий... В 18.06 дистанция составляла уже 8000 ярдов. Вскоре после этого мы заметили, что противник горит».

Все это время по «Глазго» никто не стрелял, и крей­сер не получил новых повреждений. Люс, как мог, помо­гал Эллертону, обстреливая «Лейпциг» с того же борта. Когда британские корабли сблизились, их огонь стал эффективным. На «Лейпциге» в районе грот-мачты пы­лал большой пожар, начался пожар и в носовой части. Но германский крейсер продолжал стрелять по «Корну­оллу» до 19.30. Старший артиллерист «Лейпцига»

«прошел по орудиям и выяснил, что боеприпасов не осталось. Он сообщил, что средства защиты «Лейпцига» исчерпаны. Пожары в надстройках и на нижних палубах делали пребывание там невозможным... Поэтому Гаун повернулся к минному офицеру лейтенанту Швигу и ска­зал: «Идите, настал ваш черед». Торпедный аппарат пра­вого борта был подготовлен к стрельбе... С 19.50 по 19.55 были выпущены 3 торпеды, но попаданий не было, так как противник держался слишком далеко. Мы использо­вали свое последнее оружие...»

«Глазго» и «Корнуолл» прекратили огонь и подошли ближе, чтобы удостовериться, что «Лейпциг» тонет. Стень­говые флаги были спущены, однако флаг крейсера все еще развевался на гафеле, и Люс снова открыл огонь с близкой дистанции, чтобы добить «Лейпциг» (Сейчас он осмелел!). Впрочем, это было лишним, Гаун уже приказал открыть кингсто­ны. По словам штурмана «Лейпцига», поведение экипа­жа было превосходным. Все испытывали гордость от того, что крейсер не спустил флаг. Командир произнес корот­кую речь и трижды крикнул «Ура!» в честь Его Величе­ства кайзера.

Последствия стрельбы англичан с малой дистанции оказались ужасными, хотя это было оправдано нежела­нием Гауна сдаваться .

«Она буквально выкашивала столпившиеся группы людей и привела к ужасающей бойне. Многие пытались укрыться за орудийными щитами, но были изрублены на куски осколками снарядов, рикошетирующими от боевой рубки... Другие прыгали в воду и плыли к про­тивнику, но холодная вода убивала их. Никто из них не спасся... Тем временем поднялась волна, и корабль на­чал раскачиваться... Сгустившиеся темнота и туман ме­шали видеть противника. Уцелевшие во главе с капита­ном собрались на полубаке».

Именно им в 20.30 Люс передал: «Спускаю шлюпки, чтобы спасти экипаж». Когда «Лейпциг» начал крениться на левый борт, Гаун отдал приказ покинуть корабль. Крей­сер быстро погружался носом. Наконец его правый винт поднялся в воздух, и «Лейпциг» ушел на дно с подня­тым флагом, унеся с собой капитана. «Я очень сожалею, что этот отважный офицер не был спасен», - написал Эллертон. Всего из экипажа «Лейпцига» были спасены 7 офицеров и 11 матросов.

Эллертон и Люс отдали должное поведению против­ника. Люс сказал своей команде: «После боя 1 ноября нашей единственной мыслью было уничтожить тех, кто нанес поражение оружию Его Величества. И мы должны испытывать удовлетворение, так как сумели принять уча­стие в уничтожении вражеской эскадры, которая нанес­ла нам поражение». «Глазго» и «Корнуолл» потопили «Лейпциг» исключительно малой ценой. Крейсер Люса получил 2 попадания, на нем был убит 1 человек и ра­нено 4. Хотя крейсер Эллертона получил 18 попаданий, его повреждения оказались ничтожными - только 2 за­топленных угольных бункера. Однако оставалось одно ма­ленькое, но очень существенное «но». «Дрезден» ушел, и гнаться за ним сейчас было просто бессмысленно.

Однако пока оставалось тайной, чем же завершилась погоня «Кента» за «Нюрнбергом». Вскоре после 18.00 Стэрди передал по радио, что он потопил «Шарнхорст» и «Гнейзенау», и запросил сведения от остальных своих кораблей. Первым откликнулся Фэншо. Он передал, что «Македония» возвращается в Порт Стэнли с экипажа­ми 2 германских угольщиков. На вопрос, что делать «Бри­столю», Фэншо получил приказ соединиться с флагма­ном. Но больше на запрос Стэрди не ответил никто. Тогда адмирал решил с линейными крейсерами двигаться к мысу Горн. Он отправил Стоддарта на помощь «Ораме», чтобы «Карнавон» мог вместе со вспомогательным крей­сером прикрыть британские угольщики, приход кото­рых на Фолкленды ожидался 10 декабря, от возможного нападения одного из пропавших германских крейсеров. В 21.30 Стэрди получил сообщение от Люса, что «Лейп­циг» потоплен, и приказал «Глазго» и «Корнуоллу» идти к Магелланову проливу. Когда адмирал узнал, что крей­сера почти полностью израсходовали боезапас, а «Кор­нуолл» вдобавок испытывает нехватку угля, то прика­зал им возвращаться в Порт Уильям. Здесь ему стала известна еще одна неприятная новость - «Корнуолл» не может начать погрузку угля, пока не будут осушены за­топленные бункера. На всякий случай Стэрди отправил «Бристоль» осмотреть берега малонаселенного острова Западные Фолкленды. Он подозревал, что германские крейсера могут попытаться использовать его для вре­менной стоянки.

Во второй половине дня 9 декабря на подходах к ост­рову Статен «Инвинсибл» и «Инфлексибл» попали в гус­той туман. Поэтому Стэрди решил, что дальнейшие по­иски в районе Огненной Земли будут бесполезны, и по­вернул на север. Постепенно адмирала начало серьезно беспокоить полное отсутствие новостей от «Кента». По­этому он приказал Люсу прекратить бункеровку, взять «Глазго» и «Македонию» и отправляться на поиски. Но, прежде чем они покинули гавань, корабль Аллена был замечен с вершины Саппер-хилл. В 15.30 «Кент» бросил якорь в гавани, и Стэрди наконец узнал причину столь долгого молчания. Самым хорошим описанием действий «Кента» будет рапорт его командира. Аллен писал:

«Я пошел прямо за ним, приказав в машинное отде­ление развить максимально возможную скорость. Офи­церы и матросы машинной команды предпринимали ре­шительные усилия , чтобы перехватить противника. Все имеющееся дерево - трапы, куриные клетки, рундуки, вымбовки - было разломано на куски и отправлено в топки. Кочегары прекрасно ответили на мой приказ увеличить скорость. Максимальная мощность машин, пока­занная на испытаниях, была превышена на 5000 ЛС, и скорость должна была превысить 25 узлов. Это было со­вершенно невероятное достижение. Вскоре после того, как дистанция до «Нюрнберга» начала явно сокращать­ся, в 17.00 он открыл огонь по «Кенту» из двух ютовых орудий и левого кормового. Я ответил залпом из носо­вой башни на предельном возвышении, однако он лег недолетом. Первые несколько снарядов «Нюрнберга» про­летели над «Кентом» и упали за кормой, но «Нюрнберг» быстро пристрелялся, Дистанция составляла 12000 яр­дов, но теперь его стрельба была замечательно точной. Снаряды падали в море вокруг нас очень близко к борту. Один снаряд попал в кормовую часть «Кента» по право­му борту и взорвался на верхней палубе. Я давал залпы из 2 орудий каждые несколько минут на предельном воз­вышении, пытаясь достать неприятеля. Одновременно я выполнял повороты, чтобы ввести в действие 2 орудия носового каземата правого борта. Дистанция постоянно сокращалась, и в 17.09 противник оказался в пределах досягаемости моих орудий. После этого я перешел на стрельбу залпами.

Мы постепенно сближались, пока дистанция не со­кратилась до 7000 ярдов. «Нюрнберг» повернул на 8 рум­бов влево, чтобы ввести в действие все орудия левого борта. Я тоже повернул влево и сумел привести его пря­мо на траверз. Дистанция сократилась до 6000 ярдов, и я открыл огонь из всех орудий правого борта. Примерно четверть часа мы шли немного сходящимися курсами, пока дистанция не уменьшилась до 3000 ярдов. Стрельба «Кента» была превосходна. Наши снаряды рвались, по­падая в «Нюрнберг».

В 18.02 оба корабля повернули вправо, и дистанция увеличилась до 4000 ярдов. Носовая часть «Нюрнберга» была охвачена пожаром, и он начал терять скорость. В 18.13 я прошел у него под носом на расстоянии 3450 ярдов, дав несколько продольных залпов орудиями пра­вого борта. Я продолжал поворот вправо, и какое-то время мы шли на контркурсах. Когда он оказался примерно в 2 румбах впереди моего правого траверза, я скомандовал право на борт, чтобы остаться у него на правом крамбо­ле. При этом все мои орудия левого борта могли вести огонь. Он практически остановился и в 18.35 прекратил огонь. Видя это, и я приказал прекратить огонь.

Я пошел прямо на него, и когда оказался на расстоя­нии 3350 ярдов, то увидел, что его флаг все еще поднят. Так как не было заметно, что он тонет, то я приказал снова открыть огонь из всех орудий. Через 5 минут он спу­стил флаг. Я немедленно прекратил огонь и застопорил машины. Он сильно сел кормой с креном на правый борт и начал тонуть. Я приказал подготовить к спуску все уце­левшие шлюпки и приготовился спасать уцелевших .

В 19.26 он лег на правый борт, перевернулся и зато­нул. Я видел маленькую группу людей на квартердеке, которые размахивали германским флагом. Я сделал все возможное, чтобы спасти как можно больше людей. 3 моих шлюпки были продырявлены снарядами и оскол­ками, и плотникам было приказано отремонтировать наименее поврежденные. Примерно через 20 минут мы спустили 2 шлюпки. Хотя были подобраны 12 человек, только 7 остались в живых. Остальные скончались вскоре после того, как были подняты на борт (Младшего сына Шпее Отто среди спасенных не было).

Я оставался в районе боя до 21.00, когда почти пол­ностью стемнело, потом поднял шлюпки и пошел к Фолклендским островам. Я ничего не мог передать по радио, так как снаряд попал в радиорубку и повредил передатчик.

Я с сожалением сообщаю, что в ходе боя 4 человека были убиты и 12 ранены. Всего «Кент» получил 38 попа­даний, которые не причинили серьезных повреждений. Мы израсходовали 646 снарядов.

Я очень сожалею, если причиной таких высоких по­терь стало мое сближение с противником на малую дис­танцию. Если я ошибся, подведя свой корабль слишком близко к противнику, это произошло из-за моего слиш­ком сильного желания потопить его, прежде чем он су­меет скрыться, так как до захода солнца оставалось слиш­ком мало времени (В отличие от Люса, Аллен был полностью оправдан в том, что подвел свой корабль близко к неприятелю. «Кент» был забронирован и не мог ожидать помощи). Я не могу в достаточной степени вы­разить свою благодарность и восхищение поведением моих офицеров и матросов. С того момента, как впервые был замечен неприятель, и до конца боя они действова­ли в наилучших традициях британского флота.

В ходе боя на борту произошел один пожар в каземате A3. Снаряд влетел в орудийный порт и взорвался. Загоре­лись несколько картузов внутри каземата. В этот момент на элеваторе также находился картуз, но, к счастью, на­ходившийся там сержант морской пехоты Чарльз Майерс проявил отвагу и присутствие духа. Он отбросил картуз и затопил отсек, помешав распространению огня (За этот акт героизма он был награжден Медалью за выдающуюся отвагу.). Нет со­мнений, что корабль едва не взорвался. Если бы загорелся картуз на элеваторе, вспышка вполне могла поджечь ос­тальные заряды, и огонь мог достигнуть погреба раньше, чем были бы задраены водонепроницаемые двери.

Я хочу также выразить свое восхищение отважным и решительным поведением капитана, офицеров и матро­сов «Нюрнберга» в бою, которое они демонстрировали до самого момента гибели их корабля. Они продолжали стрелять с большой меткостью и скоростью даже после того, как их корабль получил множество попаданий и загорелся. Отвага и дисциплина офицеров и матросов в этом бою не вызывает сомнений. Артиллерийское дело и организация службы на корабле противника были по­ставлены очень эффективно».

Таким образом, через 6 недель после своего ухода из Адмиралтейства Стэрди выполнил возложенную на него задачу. Хотя неприятель застиг его врасплох, что застави­ло бы многих адмиралов потерять голову и совершить достаточно ошибок, он добился решительной победы. Именно такими полными и окончательными победами богата история Королевского Флота. Это был чуть не пос­ледний бой, исход которого решила одна артиллерия. В нем не участвовали ни авиация, ни подводные лодки, а корабли не применяли торпеды.

Черчилль написал Фишеру: «Это ваша заслуга и ваша удача. Я должен был послать только одну гончую <то есть линейный крейсер> и «Дифенс». Этого бы хватило. Но приз был потрясающим. Ваше чутье оказалось совершенно вер­ным». На это Фишер ответил: «Ваше письмо было прият­ным...» Тем не менее П ервый Лорд Адмиралтейства не сомневался в значимости успеха Стэрди. Черчилль писал:

«Последствия были далеко идущими и сказались на нашем положении буквально по всему миру. Все общее напряжение спало. Все наши мероприятия, как военные, так и торговые, теперь проводились без малейших помех. Уже через сутки мы смогли отозвать в отечественные воды десятки кораблей».

Победа Стэрди громким эхом отозвалась во всех миро­вых столицах. Особенно рады были ей жители Фолкленд­ских островов. Адъютант губернатора вспоминал: «Это была потрясающая победа. Прошлой ночью все добровольцы и так называемые сливки общества Порт Стэнли прибыли в губернаторскую резиденцию, чтобы выпить за Его Величе­ство короля и Королевский Флот». Король Георг V передал адмиралу: «Я сердечно поздравляю вас, ваших офицеров и матросов с решительной победой». Адмиралтейство втори­ло ему: «Наши благодарности вам, вашим офицерам и мат­росам за блестящую победу, о которой вы сообщили». Ког­да 11 декабря «Инвинсибл» и «Инфлексибл» вернулись в Порт Стэнли для бункеровки, Стэрди получил аналогич­ные поздравления от Джеллико, французского и русского адмиралтейств. Многие его старые друзья, не зная, где он находится, передавали поздравления через его жену. Среди них был адмирал лорд Бересфорд.

«Примите мои самые теплые поздравления с пре­красным достижением от моих старых друзей и началь­ника штаба. Он прекрасно использовал предоставлен­ный шанс и очень умно сразу же нашел врага. Он пол­ностью отомстил за смерть прекрасного офицера, ад­мирала Крэдока...»

Однако, опомнившись от первой радости, Стэрди не забыл тех, кому он обязан победой. И того, что «Дрез­ден» ушел.

«Этот приказ надлежит зачитать командам кораблей, построенных по большому сбору. Главнокомандующий желает поздравить все корабли эскадры с успехом в ге­неральном сражении с вражеской эскадрой и благода­рит контр-адмирала, капитанов, офицеров и матросов за их личный вклад в достижение этого великого успеха. Особенно примечательны были усердие и стойкость, про­явленные всеми под огнем противника. Но победа не будет полной, пока не будет уничтожен уцелевший крей­сер. Как только завершится приемка угля, будут органи­зованы дальнейшие поиски».

Во время пребывания на Фолклендах Стэрди ничего не говорил о Люсе, но обращался с ним исключительно холодно. Чужие ошибки неприятно напоминали ему его собственную нерасторопность во время перехода на юг, из-за которой он чуть не упустил противника.

«Дрезден» потерял из виду своих преследователей 8 декабря около 17.00. Через пару часов из перехваченных радиограмм Людеке узнал, что «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Лейпциг» потоплены. О судьбе «Нюрнберга» из­вестий не было. Так как за «Баденом» и «Санта-Исабель» гнались британские корабли, Людеке решил, что они не смогут выполнить приказ Шпее и вернуться на остров Пиктон. Так как он думал, что англичане будут карау­лить его у входа в Магелланов пролив, то в сумерках по­вернул на юг и обогнул мыс Горн. На следующее утро «Дрезден» оказался у входа в пролив Кокберн на запад­ном берегу Огненной Земли. Во второй половине дня Людеке бросил якорь в бухте Шолль, где считал себя в относительной безопасности.

На крейсере осталось всего 160 тонн угля, поэтому Людеке отправил матросов за дровами, чтобы иметь хоть какой-то запас топлива. Но вечером 11 декабря совер­шенно некстати появился чилийский эсминец «Альмиранте Конделл» и напомнил ему, что он может оставать­ся в нейтральных водах не более 24 часов. Людеке не ос­тавалось ничего иного, как направиться в Пунта-Аренас, куда «Дрезден» прибыл 12 декабря. Так как в свое время вспомогательный крейсер «Отранто» получил раз­решение находиться в порту 51 час, то Людеке надеялся получить разрешение оставаться в порту, пока «Дрезден» не наполнит опустевшие угольные ямы. Здесь ему немно­го повезло. Распоряжение чилийского правительства, во­обще запрещающее заправку «Дрездена» углем, пришло в Пунта-Аренас только 13 декабря. Но Людеке и сам не собирался задерживаться в порту слишком долго. Он не желал быть пойманным англичанами.

Действительно, английский консул сразу сообщил о прибытии германского крейсера. Стэрди получил его доне­сение рано утром 13 декабря и сразу отправил «Инфлексибл», «Глазго» и «Бристоль» к Пунта-Аренас. Командовал отрядом капитан 1 ранга Филлимор. Чуть позднее Стоддарт предложил отправить «Карнавон» и «Корнуолл» осматри­вать побережье на случай, если «Дрезден» ускользнет от Филлимора и попытается проскочить в Южную Атлантику. Стэрди согласился, и Стоддарт тоже вышел в море.

Стэрди 8, 9 и 10 декабря отправил в Адмиралтейство серию донесений с описанием боя, а также известил, что «Дрезден» ускользнул. Он также сообщил, что после пополнения запасов угля намерен разделить эскадру на 3 отряда, которые будут обыскивать берега Огненной Зем­ли, Патагонии и Бразилии. Он также добавил, что ко­рабли имеют достаточно боеприпасов, чтобы уничтожить легкий крейсер, но не смогут сражаться с тяжелыми ко­раблями противника. Фишер и Черчилль хотели как можно скорее вернуть «Инвинсибл» и «Инфлексибл» в воды мет­рополии. Но Фишер при этом желал оставить Стэрди на

Фолклендах, хотя охота за одиноким крейсером не тре­бовала руководства вице-адмирала. Черчилль без труда угадал тайные мотивы такого предложения. Мстительный П ервый Морской Лорд не желал видеть дождь почестей, который прольется на ненавистного ему Стэрди. Фишер хотел, чтобы тот вернулся, лишь когда угаснут первые восторги. Но 13 декабря Адмиралтейство приказало Стэрди возвращаться в Англию с линейными крейсерами. «Кент» и «Орама» должны были отправиться на Тихий океан, «Канопус» должен был караулить рифы Аброльос. Охо­титься на «Дрезден» предстояло Стоддарту с остальными кораблями.

Когда Адмиралтейство узнало, что «Дрезден» запра­вился в Пунта-Аренас, оно было вынуждено передать Стэрди: «Ваша цель не интернирование, а уничтожение... Продолжайте погоню». На это адмирал ответил, что 16 декабря выходит в Англию на «Инвинсибле», оставив «Инфлексибл» искать «Дрезден» до 29 декабря, когда линейный крейсер должен был вернуться на Фолкленды для новой заправки.

Но Людеке ускользнул. И тогда гнев Фишера вспых­нул с новой силой. 18 декабря Адмиралтейство приказа­ло Стэрди немедленно возвращаться. Приказ завершался двусмысленной фразой: «Приготовьте полный отчет о причинах ваших действий после боя...» Хотя Стэрди одер­жал победу, Фишеру этого было мало. 20 декабря он на­писал Джеллико: «Преступная глупость Стэрди, не по­славшего корабль сразу после боя в Пунта-Аренас, ли­шила нас легких крейсеров, которые сейчас охотятся за «Дрезденом». Но Стэрди сделал вид, что не заметил яда в послании Фишера. Он спокойно ответил, что «Ин­флексибл» последует за «Инвинсиблом» к Сент-Винсенту, где пополнит боезапас. Это было особенно важно, так как адмирал получил сообщения, что «имеются яв­ные признаки присутствия «Мольтке», «Зейдлица» и «Фон дер Танна» в пределах дальности радиосвязи от Монте­видео». Стэрди предложил вернуть «Инвинсибл» на Фолкленды, чтобы соединиться с «Инфлексиблом» и «Аустралией» (Этот линейный крейсер в декабре 1914 года получил приказ следо­вать в Англию и по пути остановился на Фолклендах.). Но эти предосторожности оказались излишни­ми, так как Адмиралтейство через несколько часов пере­дало Стэрди: «Упомянутые вами корабли 16 декабря на­ходились в Северном море».

«Объясните, почему «Инвинсибл», «Инфлексибл» или какие-то другие ваши корабли сразу после боя не пошли к Пунта-Аренас, чтобы телеграфировать Адмиралтейству. А также получить информацию от британского консула, учитывая ненадежность беспроволочного телеграфа на вашей эскадре».

Стэрди кратко ответил: «Причины указаны в моем донесении от 18 декабря». Фишер повторил свой вопрос, указав, что полученные объяснения его не удовлетворя­ют. Наконец терпение Стэрди лопнуло. Многие адмира­лы протестовали бы в более сдержанных выражениях, но Фишер его просто достал.

«Первое: Рапорт о бое был передан по беспроволочному телеграфу через станцию на Фолклендских остро­вах в Монтевидео, а оттуда прямо в Адмиралтейство... Если бы корабль был направлен в Пунта-Аренас, Адмиралтейство не получило бы рапорт так быстро, как это произошло на самом деле. Далее, если бы корабль прибыл туда, он был бы вынужден покинуть порт через 24 часа, то есть до прибытия «Дрездена».

Второе: В Пунта-Аренас информации о передвижениях германского корабля было меньше, чем я смог получить.

Третье: Все признаки указывали на то, что «Дрезден» на какое-то время скроется. Как я понял, он делал это в необитаемых районах Огненной Земли, где был обнаружен «Альмиранте Конделлом», который напра­вил его в Пунта-Аренас.

Четвертое: Так как ожидалось, что <судно снабжения> «Зейдлиц» находилось вместе с германскими уголь­щиками, следовало в первую очередь осмотреть районы мыса Горн и Фолклендов до возвращения кораблей на бункеровку. Только после этого можно было организо­вать регулярные поиски.

Пятое: «Инвинсибл» и «Инфлексибл» требовались для осмотра этих обширных районов, и я считал маловеро­ятным, что «Дрезден» проследует в Пунта-Аренас.

Их Лордства выбрали меня главнокомандующим для уничтожения 2 вражеских броненосных крейсеров, и я приложил все мои способности для выполнения их при­казов. Почтительно сообщаю, что 3 отдельные телеграм­мы с требованием объяснений моих действий после боя были для меня неожиданными».

«Инвинсибл» был вынужден зайти в Гибралтар для не­большого ремонта в доке, и прибыл туда И января. 16 ян­варя обстоятельный рапорт Стэрди был получен Адмирал­тейством, и Черчилль решил, что победитель не заслужи­вает никакой критики, а наоборот, достоин повышения. 21 января Стэрди получил приказ Первого Лорда Адмирал­тейства о назначении командиром 4-й эскадры линкоров. Но злоба Фишера еще не угасла. Когда Стэрди прибыл в Лондон и явился в Адмиралтейство, Первый Морской Лорд продержал его в приемной несколько часов и выделил для беседы всего 5 минут! При этом он ухитрился не сказать ни слова об успехе Стэрди. Он лишь указал на бегство «Дрез­дена» и на то, что ему 3 раза пришлось передавать приказ о возвращении. Узнав, что Стэрди приглашен в Букингемский дворец на аудиенцию к королю, Фишер вообще по­терял голову. Он приказал Стэрди немедленно отправлять­ся с Скапа Флоу к месту новой службы. Но Стэрди все-таки задержался в Лондоне на двое суток.

После публикации рапорта Стэрди в «Лондон Газетт» Фишер снова впал в истерику, однако ему так и не уда­лось серьезно принизить заслуги Стэрди. Простые англи­чане восприняли известие о победе с восторгом и гордо­стью. Стэрди получил массу писем вроде этого:

«Известие о вашей победе - самая лучшая новость, которую я когда-либо получал... То, что все это было сделано так быстро, делает ваш успех триумфальным. Я разделяю вашу радость в большей степени, чем могу это выразить словами...»

Первым в списке награжденных королем за этот бой стоял, разумеется, Стэрди. Он был произведен в бароне­ты и стал первым морским офицером за последние 100 лет, который получил дворянский титул за победу в бою. Дальнейшая служба Фредерика Чарльза Доветона Стэр­ди протекала гладко, но не была отмечена особыми со­бытиями. В 1921 году он получил звание адмирала флота и скончался в 1925 году в возрасте 66 лет.

Поиски «Дрездена» затянулись еще на 3 месяца после ухода «Инфлексибла». Людеке отвлек на себя значитель­ные силы противника, но ничего больше сделать не су­мел, ему явно не хватало талантов фон Мюллера. В отли­чие от командира «Эмдена» Людеке предпочитал не ис­кать уголь, а ждать, когда ему топливо доставят. Однако он все-таки отверг предложение германского консула в Пунта-Аренас об интернировании крейсера. Вместо это­го он отправился в незаметную бухту Хьюитт, где нахо­дился до 26 декабря. После этого Людеке перешел в еще более тихую бухту Вейхнахт. 19 января к нему присоеди­нилось судно снабжения «Сиерра Кордоба», которому 26 декабря посчастливилось ускользнуть от «Карнавона». Британский крейсер заметил германский транспорт в чилийских водах, но тут же крутился чилийский эсминец. Однако, по мнению Людеке, запасы угля на «Сиерра Кордобе» были слишком малы. Он решил дождаться прибытия хотя бы одного нейтрального угольщика, ко­торые должны были прислать ему германские агенты. Дей­ствительно, в море вышли «Гладстон», «Жозефина», «Элена Вюрманн», «Бангор» и «Готтиа». Но на борту пер­вого вспыхнул мятеж, второй был захвачен 6 января «Карнавоном» возле Фолклендских островов, третий был по­топлен «Аустралией» в том же районе, а последние 2 просто опоздали.

21 января Берлин передал приказ «Дрездену» попы­таться вернуться в Германию. Людеке отказался по мно­гим причинам, но самой главной была все та же пробле­ма с углем. Он передал, что попытается прорваться к за­падным берегам Южной Америки, чтобы вести крейсер­скую войну в Вест-Индии. Он гораздо охотнее продол­жал бы отстаиваться у берегов Чили, но опасался, что британские крейсера рано или поздно найдут его. Поэто­му 14 февраля вместе с «Сиерра Кордобой» он вышел в море. 19 февраля крейсер оказался в 200 милях южнее острова Хуан-Фернандес. По каким-то причинам Людеке решил, что найдет здесь множество британских торговых судов. Но за 3 недели ему встретилось лишь одно парус­ное судно «Конвей Кастл» с грузом ячменя. Приняв по­следний уголь с «Сиерра Кордобы», Людеке отправил транспорт в Вальпараисо, откуда тот 3 марта снова вы­шел в море с грузом 1200 тонн угля, якобы в Кальяо.

Именно такая сверхосторожность объясняет провал всех попыток англичан поймать «Дрезден». Когда 14 де­кабря стало известно, что крейсер покинул Пунта-Аренас, Филлимор решил, что он направляется в Тихий океан. «Инфлексибл», «Глазго» и «Бристоль» обшарили чилий­ское побережье, но никого не нашли. «Карнавон» и «Кор­нуолл» обшаривали сначала побережье Южной Амери­ки, а потом Огненную Землю. Стоддарт, возглавивший поиски, принялся методично осматривать каждый кло­чок побережья, что требовало массу сил.

Когда 9 января «Карнавон» вернулся на Фолкленды для бункеровки, Стоддарт был полностью сбит с толку. Про­шел целый месяц безуспешных поисков. «Глазго» караулил восточный вход в Магелланов пролив, а «Бристоль» - за­падный, но никаких признаков присутствия «Дрездена» они не обнаружили. Адмиралу также приходилось помнить, что где-то болтается вспомогательный крейсер «Принц Эйтель-Фридрих». Другой вспомогательный крейсер «Крон­принц Вильгельм» находился слишком близко к важней­шему району Пернамбуко, где после появления эскадры Шпее регулярное патрулирование не велось. Адмиралтей­ство приказало ему отправить «Корнуолл» к острову св. Елены охотиться за призраком «Карлсруэ». Несчастный Стоддарт буквально разрывался на части.

Стоддарт провел поиск вдоль восточного побережья Южной Америки до скал Аброльос. Но результат оказал­ся не тем, которого адмирал ожидал. 22 февраля его флаг­манский крейсер налетел на подводную скалу и, чтобы не затонуть, был вынужден выброситься на мель. Но в это время британский консул сообщил, что немцы в Пунта-Аренас продолжают собирать различные припа­сы, поэтому «Дрезден» должен находиться где-то непо­далеку. Стоддарт отправил на поиски «Кент», «Глазго» и «Бристоль».

Наконец англичанам повезло. Адмиралтейство расшиф­ровало телеграмму немецкого агента, в которой говори­лось, что 5 марта «Дрезден» будет встречаться с уголь­щиком в 300 милях западнее Коронеля. Утопающий хва­тается за соломинку, и Люс отправил «Кент» для про­верки этого сообщения, хотя надежды были более чем призрачными. Аллен прибыл в указанный район только 7 марта и ничего не нашел. Однако на следующий день «Кент» заметил противника. Это оказался не угольщик, а сам «Дрезден». Хотя британский крейсер развил скорость 21 узел, Людеке ушел от погони.

Тем временем к Люсу присоединился вспомогатель­ный крейсер «Орама», и он решил осмотреть остров Мае-а-Тиера в архипелаге Хуан-Фернандес. Но тут Люс пере­хватил еще одну радиограмму немцев, в которой гово­рилось, что «Дрезден» ожидает угольщик на главном ос­трове архипелага Мас-а-Фуэра. Германский крейсер дей­ствительно бросил якорь в бухте Камберленд 9 марта в 8.00. Чилийский губернатор поднялся на борт крейсера и сообщил Людеке, что тот может находиться здесь не бо­лее 24 часов. Людеке ответил, что просто не сможет вый­ти в море, так как в бункерах «Дрездена» осталось всего 100 тонн угля. Этой же ночью пришла радиограмма из Берлина: «Его Величество кайзер оставляет на ваше ус­мотрение спуск флага» (то есть интернирование). Для Людеке этого было достаточно. Он сообщил губернато­ру, что будет дожидаться прибытия чилийского военно­го корабля, чтобы покончить с формальностями. Однако при этом он отказался вывести из строя машины «Дрез­дена». 12 марта он отправил на паруснике 4 офицеров в Вальпараисо, чтобы те смогли избежать интернирования. На рассвете 14 марта «Глазго» и «Орама» подошли к острову с запада, а «Кент» приблизился с востока. Они увидели «Дрезден», стоящий под самым берегом в бухте Камберленд. Люс в свое время спасся после гибели эс­кадры Крэдока, и его действия в бою у Фолклендов вы­звали резкое неудовольствие Стэрди, так как именно он позволил «Дрездену» скрыться. Поэтому сейчас он не колебался и немедленно забыл всякие пустые бумажки, вроде международных законов. Люс помнил приказ Ад­миралтейства: «Целью является уничтожение, а не ин­тернирование». В 8.50 «Глазго» подошел на расстояние 8400 ярдов и открыл огонь и добился попаданий первы­ми же двумя залпами. Единственное, что сделал Люс - это удостоверился, что здания чилийского поселка не находятся на линии огня. «Дрезден» вполне мог согла­ситься на почетную капитуляцию, но это противоречило германским традициям. Когда в бой вступил «Кент», Людеке открыл ответный огонь. Однако германский крей­сер стоял на якоре, и его тактическое положение было просто безнадежным. Через 3 минуты он получил серьез­ные повреждения, и Людеке поднял белый флаг.

Германский экипаж начал покидать корабль, и Люс приказал прекратить огонь. Он решил дождаться катера с парламентером для переговоров. Существуют две вер­сии того, что произошло на борту «Глазго» после при­бытия лейтенанта Канариса. Немцы утверждают, что Канарис протестовал против нападения в нейтральных во­дах. По его заявлению, «Дрезден» не мог выйти в море из-за повреждения в машинах. На это Люс ответил, что имеет приказ уничтожить германский крейсер, где бы он не находился , а вопросы международного права пусть рас­сматривают правительства. Он спросил, спустил ли «Дрез­ден» флаг, на что Канарис ответил, что флаг все еще поднят на флагштоке. Английская версия говорит, что Канарис протестовал против нападения на том основа­нии, что «Дрезден» интернирован. Люс ответил, что это неприкрытая ложь, и что он требует безоговорочной ка­питуляции.

Какая именно версия ближе к истине, не имеет зна­чения. Людеке отправил Канариса на переговоры с един­ственной целью - выиграть время для уничтожения крей­сера. Он не мог допустить, чтобы «Дрезден» попал в руки англичан. Пока Канарис препирался с Люсом, Людеке свез на берег всю команду. В 10.45 со страшным грохотом взорвался носовой погреб «Дрездена». Британские крей­сера подошли на расстояние одной мили, чтобы пронаб­людать за гибелью «Дрездена». Германская команда, стоя на берегу, разразилась радостными криками, видя ги­бель своего корабля. Но то же самое сделали и англий­ские команды. «Дрезден» затонул под двумя флагами - белым и германским.

8 человек из команды «Дрездена» погибли, 16 были ранены. Так как на острове не было госпиталя, Люс бла­городно отправил их в Вальпараисо на борту «Орамы», не настаивая на интернировании. Людеке и остальным немецким офицерам пришлось дожидаться прибытия чилийского военного корабля, который перевез их в ла­герь для интернированных. Впрочем, порядки там были довольно мягкими, и многие немцы сумели бежать. Пер­вым стал, конечно же, лейтенант Канарис. Международ­ный скандал утих довольно быстро. Британское прави­тельство указало, что «Дрезден» неоднократно нарушал чилийский нейтралитет, поэтому капитан 1 ранга Люс был вынужден также нарушить его. Тем не менее, прави­тельство Его Величества искренне сожалеет о происшед­шем. Извинения были приняты, и на этом одиссея эс­кадры адмирала фон Шпее завершилась.

Фолклендский_бой

Картина У. Л. Уайли «Гибель „Шарнхорста“ и „Гнейзенау“»

Противники

Командующие силами сторон

Силы сторон

Сражение у Фолклендских островов - морское сражение Первой Мировой войны , состоявшееся 8 декабря 1914 года между германской крейсерской эскадрой вице-адмирала Максимилиана фон Шпее и британской эскадрой вице-адмирала Доветона Стэрди около Фолклендских островов. В результате сражения германская эскадра практически полностью уничтожена, погибло более 2000 немецких моряков, около 200 взято в плен. Британские силы одержали победу не потеряв ни одного корабля .

Предыстория

Адмирал Джон Фишер, организатор охоты за немецкой эскадрой

Также на Стэрди возлагали ответственность за нечёткие инструкции и ослабление сил Крэдока , что привело к поражению у Коронеля. После вступления в должность Первого Морского лорда, Фишер начал добиваться отставки Стэрди с занимаемой должности. Чтобы избежать возобновления старой вражды, принято решение отправить Стэрди во главе эскадры для поиска и уничтожения Шпее. Должность начальника морского штаба занял контр-адмирал Оливер .

Понимая, что выделяя корабли для поиска эскадры Шпее, уменьшается сила Флота Метрополии , Фишер взял на себя полную ответственность за это решение. После согласования с Первым Лордом Адмиралтейства Уинстоном Черчиллем , 4 ноября в состав эскадры Стэрди включены линейные крейсера и . Крейсера отправились в Девонпорт , после чего должны были следовать в Южную Атлантику. На случай прорыва Шпее через Панамский канал в Карибское море направлялся линейный крейсер HMS Princess Royal .

После таких ротаций в Северном море против четырёх германских линейных крейсеров SMS Von der Tann , SMS Moltke , SMS Seydlitz и SMS Derfflinger оставалось только три британских линейных крейсера в боевой готовности: HMS Lion , HMS Queen Mary и HMS New Zealand . В ответ на опасения командующего Гранд Флитом адмирала Дэвида Битти , Уинстон Черчилль отметил, что в состав Гранд Флита вошёл новый линкор HMS Tiger , и вскоре ожидается ввод в строй линкора HMS Queen Elizabeth .

Под руководством Британского Адмиралтейство производилась передислокация и других, в том числе союзных японских , кораблей. Японская броненосная эскадра в составе крейсеров IJN Kurama , IJN Tsukuba и IJN Ikoma передвигалась из Центральной части Тихого океана к Панамскому каналу.

К мысу Горн двигался британский линейный крейсер HMAS Australia , а броненосный крейсер HMS Defence - к мысу Доброй Надежды, где он должен был встретиться с крейсерами HMS Minotaur , HMS Dartmouth , HMS Weymouth и броненосцем HMS Albion . В это время у побережья Западной Африки находились броненосец HMS Vengeance , броненосные крейсера HMS Warrior , HMS Black Prince , HMS Donegal и HMS Cumberland и крейсер HMS Highflyer . В Карибском море дежурили броненосец HMS Glory и броненосные крейсера HMS Berwick , HMS Lancaster и Condé . Охрана базы на Фолклендских островах поручена броненосцу , а у побережья Бразилии эскадру Стэрди ожидали броненосные крейсера HMS Defence , , , и лёгкие крейсера и HMS Bristol . В общей сложности для перехвата германской эскадры Адмиралтейством задействовано более 30 кораблей, не считая японских и французских .

Перемещения германских кораблей

Максимилиан Шпее - командующий германской крейсерской эскадрой

Через два дня после сражения при Коронеле, 3 ноября, германские корабли эскадры Шпее прибыли в Чили. , и встали на якорь в порту Вальпараисо, а и в связи с запретом на нахождение в нейтральном порту более трёх кораблей, отправились к острову Мас-а-Фуэра в архипелаге Хуана Фернандеса. Во время стоянки Шпее получил разведданные о японской эскадре, следовавшей в Южную Америку, отрезая германским кораблям путь к Панамскому каналу. Получив из Берлина рекомендации возвращаться в Германию, через 24 часа корабли Шпее вышли из Вальпараисо, направившись к Мас-а-Фуэра.

Находясь на значительном расстоянии от Европы, Шпее получал неполную и несвоевременную информацию о дислокации британских кораблей и их союзников. Однако вице-адмирал понимал, что руководство британского флота отправит в Южную Атлантику корабли для его перехвата и осознавал сложность прорыва в Германию. Шпее задержался около Мас-а-Фуэра, надеясь на возможный прорыв в Атлантику SMS Moltke и SMS Seydlitz с боезапасом для его кораблей. Во время стоянки эскадра Шпее пополнила запасы угля с транспортов, а боезапас разделён поровну между кораблями. В результате, на каждом корабле оказалось по 445 выстрелов 210-мм калибра и по 1100 выстрелов 150-мм калибра.

В Вальпарисо отправлены лёгкие крейсера и , 8 ноября они вернулись, доставив новые указания из Берлина. Учитывая сложившиеся обстоятельства, наличие британских сил в Атлантике, а также сложность снабжения, германской эскадре предписывалось прервать крейсерские операции и прорываться в Германию. В этом случае Шпее должен был заблаговременно уведомить Адмиралштаб о принятом решении, чтобы Флот Открытого Моря мог оказать ему помощь. Приняв решение возвращаться домой, Шпее передал сообщение о своем решении. Также вице-адмирал получил ошибочные разведданные об отправке соединения контр-адмирала Стоддарта в Южную Африку и посчитал путь домой свободным.

15 ноября 1914 года эскадра Шпее покинула Мас-а-Фуэра, на стоянке остался только вооружённый пароход SS Prinz Eitel Friedrich , получив задание вести радиопередачи, создавая впечатление о наличии германских кораблей в Тихом океане. С крейсерами ушли и три вспомогательных судна: транспорты SS Baden и SS Santa Isabel , а также госпитальное судно SS Seydlitz . С 21 ноября в бухте Сан-Квентин (исп. Bahía San Quintín ) (46.8167° ю. ш. 74.55° з. д. ) эскадра пять дней пополняла запасы угля с транспортов, топлива должно было хватить до следующей загрузки в Санта-Елене, в Аргентине. После выхода из бухты , эскадра попала в сильный шторм , поэтому мыс Горн обогнули только в ночь на 1 декабря. С крейсера сообщили, что запасов угля может не хватить, чтобы дойти до Санта-Елены. Эскадра захватила барк Drummuir , с 2800 тоннами угля и крейсера эскадры перегружали топливо до 6 декабря.

Утром 6 декабря на крейсере SMS Scharnhorst состоялось заседание, где Шпее представил командирам кораблей эскадры план дальнейших действий. Согласно данным разведки, на Фолклендских островах отсутствовали британские корабли, поэтому планировалось силами крейсеров и под прикрытием остальных кораблей разрушить радиостанцию, склады с углём и захватить в плен губернатора острова. Начало операции назначили на 8 декабря. На проведение операции отводилось время с 8:30 до 19:30. и должны были выйти к мысу Пемброк, должен был пленить губернатора и разрушить сооружения в Порт-Вильяме, а - обстрелять Порт-Стэнли.

11 ноября в 16:45 и вышли из Девенпорта. Благодаря удалённости военно-морской базы от густонаселённых мест, их выход остался в тайне. 17 ноября корабли пополнили запас угля в Сент-Винсенте, на островах Зелёного мыса. 24 ноября перехвачена немецкая радиопередача из которой стало известно местоположение эскадры Шпее и направление её движения. После соединения с эскадрой Стоддарта, Стэрди приказано отправиться к Фолклендским островам.

26 ноября в 30 км от берегов Бразилии к эскадре Стэрди присоединились крейсера под командованием Стоддарта: броненосные крейсера и лёгкие крейсера , HMS Bristol и вспомогательный крейсер HMS Orama . Броненосный крейсер из эскадры Стоддарта HMS Defence , отправлен к мысу Доброй Надежды, его радиостанция передана на . С помощью этой радиостанции Стэрди поддерживал связь с Адмиралтейством. У побережья Бразилии эскадра пробыла до 28 ноября.

Вице-адмирал Фредерик Доветон Стэрди

К тому времени защита Фолклендских островов обеспечивалась лишь одним броненосцем , еще 16 ноября он был посажен на мель в Порт-Стэнли и представлял собой некую береговую батарею. После сражения при Коронеле о точном местонахождении эскадры Шпее не было информации, но Адмиралтейство допускало высокую вероятность нападения германской эскадры на базу на Фолклендах. 28 ноября эскадра Стэрди отправилась к Фолклендским островам, 29 ноября на кораблях эскадры проведены учебные стрельбы на дистанции 60 кабельтовых . сделал 32 выстрела, добившись одного попадания, из 32 выстрелов попал по мишени три раза. Во время учебных стрельб, винт запутался в буксировочном тросе, на освобождение винта потрачен почти весь день.

Часть времени в пути эскадра потеряла на безуспешные поиски германского вспомогательного крейсера SS Kronprinz Wilhelm , вместо запланированного 3 декабря, эскадра прибыла к Фолклендам лишь 7 декабря. Эскадру ожидали три угольных транспорта, первыми начали перегрузку топлива и HMS Bristol . После них планировалось загрузить углём линейные крейсера. Стэрди рассчитывал 9 декабря выйти к мысу Горн на перехват эскадры Шпее. Последними должны были грузиться и , после чего самостоятельно догонять эскадру. Стэрди предполагал, что и и будут вести бой с германскими броненосными крейсерами, а остальные крейсера - с лёгкими германскими крейсерами.

Кроме погрузки угля на HMS Bristol проводилась срочная переборка механизмов. Остальная эскадра находилась в двухчасовой готовности для 12-узлового хода, один из кораблей назначался дежурным, с получасовой готовностью для 14-узлового хода. Первым назначен дежурным , затем его должен был сменить . В 10 милях от входа в гавань находился в дозоре вспомогательный крейсер SS Makedonia .

8 декабря в 6:00 завершилась погрузка угля на и , началась погрузка на линейных крейсерах. На также начался ремонт механизмов. В это время с наблюдательного поста на горе Саппер-Хилл сообщили о двух приближающихся с юга военных кораблях. Стэрди приказал всем кораблям прекратить погрузку и выходить в море.

Силы сторон

Корабль		Тип	Год постройки	Водоизмещение, т	Максимальная скорость на испытаниях, уз.	Вооружение
Британские корабли
		Линейный крейсер типа Invincible	1909	17 526	26	4×2×305-мм; 16×1×102-мм
		Линейный крейсер типа Invincible	1908	17 526	26	4×2×305-мм; 16×1×102-мм
		Броненосный крейсер типа Devonshire	1905	10 850	22	4×1 190-мм; 6×1 152-мм
		Броненосный крейсер типа Monmouth	1903	9800	23,6	2×2 и 10×1 152-мм
		Броненосный крейсер типа Monmouth	1903	9800	22,4	2×2 и 10×1 152-мм
	HMS Bristol	Лёгкий крейсер типа Town , подтип Bristol	1910	4800	26,8	2×1 152-мм, 10×1 102-мм
		Лёгкий крейсер типа Town , подтип Bristol	1910	4800	25,3	2×1 152-мм, 10×1 102-мм
		Броненосец типа Canopus	1899	12 950	18	2×2 305-мм; 12×1 152-мм
Германские корабли
		Броненосный крейсер типа Scharnhorst	1907	11 420	23,2
		Броненосный крейсер типа Scharnhorst	1908	11 420	23,5	2×2 и 4×1 210-мм; 6×1 150-мм
		Лёгкий крейсер типа Bremen	1906	3200	22,4	10×1 105-мм
		Лёгкий крейсер типа Königsberg	1908	3400	23,5	10×1 105-мм
		Лёгкий крейсер типа Dresden	1908	3520	24	10×1 105-мм

Ход сражения

Начало сражения

С германских кораблей увидели Фолклендские острова в 2:30. В 5:30 Шпее объявил боевую тревогу и приказал увеличить ход до 18 узлов. С крейсера передали, что из-за навигационной ошибки он выйдет к заданной точке лишь к 9:30, на час позже запланированного.

Схема Фолклендского боя

Командир , Меркер заметил густой дым над гаванью и сделал вывод, что горят угольные склады. Однако в 9:00 немцы увидели в гавани мачты и трубы и поняли, что британская эскадра не ушла в Африку. Передав сообщение на флагманский корабль о замеченных объектах, продолжил движение к мысу Пемброк.

В 9:25 произвёл первый залп из своих 305-мм орудий по , вынуждая германские корабли круто отвернуть на восток. В море из гавани выходил и попытался отрезать его от входа в гавань. Однако Шпее приказал уходить полным ходом на северо-восток, а транспортам отделиться и уходить на юго-восток, затем к острову Пиктон. Шпее не хотел принимать бой и принял решение уходить всей эскадрой на восток. В 11:00 германская эскадра шла колонной курсом на восток в следующем порядке: и .

Британские корабли в это время срочно разводили пары. В 9:45 снялся с якоря , через 15 минут за ним последовал и линейные крейсера. В 10:00 начали движение и , последним начал движение . Стэрди отдал приказ о преследовании германской эскадры. Он знал, что германские корабли не смогут развить скорость более 18 узлов, поэтому британцы имели преимущество в скорости 4-5 узлов. Несмотря на расстояние в 19 миль, образовавшееся между противниками к 11:00, через два часа орудия линейных крейсеров уже могли вести огонь, и до наступления темноты оставалось ещё достаточно времени для боя.

В 11:00 с якоря снялся HMS Bristol , в это же время замечены германские транспорты возле Порт-Плезант. Опасаясь высадки десанта, Шпее приказал крейсерам HMS Bristol и HMS Macedonia уничтожить грузовые суда.

Первым в строю преследователей шел крейсер , в трех милях позади него следовал , справа за его кормой шел . В 11:29 Стэрди приказал снизить ход до 20 узлов, чтобы собрать растянувшуюся эскадру и дать возможность командам пообедать. В 12:20 корабли снова увеличили ход до 25 узлов, однако и могли развить скорость лишь 22 узла, поэтому отставали. Также остался позади и , не имея возможности разогнаться более 18 узлов.

В 12:47 Стэрди поднял сигнал «Открыть огонь и начать бой». Первым в 12:57 открыл огонь , дав залп с 14,8 км по , по нему же в 12:58 дал залп и . Все снаряды не долетели до цели. Противники двигались на юго-восток, параллельно друг другу, британская эскадра чуть левее германской. В таком положении линейные крейсера могли задействовать лишь две башни. При этом британцы находились с наветренной стороны, поэтому дым из труб затруднял обзор. Пристрелка осуществлялась выстрелами по два снаряда, дальность и условия наблюдения позволили пристреляться лишь через 20 минут.

Линейные крейсера выпустили по крейсеру 20 снарядов. Шпее понял, что от боя уйти не удастся и приказал лёгким крейсерам уходить в разных направлениях на максимальной скорости. и изменили курс на 68° и взяли направление на северо-восток. и уходили в южном направлении. Стэрди предусматривал такой манёвр, поэтому не ожидая приказа, и пошли за германскими лёгкими крейсерами. и продолжал преследовать броненосные крейсера Шпее. С этого момента сражение распалось на две отдельные части.

Бой главных сил

Несколько минут после 13:20 вёл огонь по головному , а по идущему вторым . Выполняя манёвр поворота, уменьшил ход и пропустил вперед . Вслед за германскими кораблями поворот на 7 румбов осуществили и британские линейные крейсера. После перестроения по вёл стрельбу , а по - . Ответный огонь германские корабли открыли в 13:25.

Гибель крейсера Scharnhorst. Картина Томаса Жака Сомерскейлса

Британские 305-мм орудия имели предельную дальность стрельбы 82,5-85 кабельтовых , дистанция действительного огня - 60-70 кабельтовых. Германские же 210-мм орудия могли поражать цели на расстоянии 75 кабельтовых, при этом эффективное расстояние стрельбы против британских линейных крейсеров равнялось 70 кабельтовым. Британские 305-мм снаряды пробивали германскую броню на любом расстоянии.

Расстояние между противниками составляло 70 кабельтовых и германские снаряды ложились с недолётом. Британские крейсера вели огонь лишь из трёх башен. После сокращения дистанции до 65 кабельтовых германские корабли взяли параллельный курс. Несмотря на явное преимущество британцев в огневой мощи, бой не обещал быть лёгким. В 13:44 получил первое попадание и Стэрди приказал своим кораблям повернуть на два румба влево, чтобы увеличить дистанцию и сделать стрельбу германских кораблей неэффективной. К 14:00 дистанция между противниками достигла 80 кабельтовых и перестрелка временно прекратилась.

Оказалось, что британские корабли тоже не могут с полной эффективностью вести огонь на предельной дистанции. Дым из труб мешал артиллеристам вести прицельный огонь. За полчаса боя британскими кораблями выпущено 210 снарядов, при этом они добились всего двух попаданий по и , германские корабли почти не пострадали. Из-за неисправности затвора, перестало вести огонь одно из орудий башни «А» на .

Чтобы вновь уменьшить дистанцию и возобновить бой, в 14:05 Стэрди повернул вправо на 4 румба, затем еще на 4. В это время германские корабли пропали из вида, их местоположение скрывал плотный дым. Когда видимость восстановилась, оказалось, что корабли Шпее уходят на юг, дистанция увеличилась до 85 кабельтовых. Стэрди довернул на противника и приказал увеличить ход. К 14:45 дистанция сократилась до 75 кабельтовых, британские корабли легли на параллельный курс и вновь открыли огонь. Шпее также довернул в сторону британцев, желая сократить дистанцию и ввести в действие среднюю артиллерию. Когда дистанция сократилась до 62,5 кабельтовых и германские 150-мм орудия открыли огонь, Стэрди маневрировал, удерживая дистанцию не менее 60 кабельтовых. и вели беглый огонь, стрелял из всех орудий, башня противоположного борта вела огонь через палубу.

Преимущество британских кораблей становилось всё явственней, получил несколько попаданий ниже ватерлинии, в 15:10 он начал крениться. горел в нескольких местах, его дымовая труба была уничтожена. В 15:15 германские корабли заволокло дымом и Стэрди приказал взять обратный курс. На этот раз стал головным кораблем, дым больше не создавал ему помех, и стрельба стала более эффективной. На осколком снаряда сбило адмиральский флаг и с запросили: «Почему приспущен адмиральский флаг? Он убит?». Шпее ответил, что с ним всё в порядке и признал перед Меркером ошибочность своего решения идти на Фолкленды.

Несмотря на точность стрельбы германских кораблей, попадания не влияли на боеспособность британских линейных крейсеров. В то же время и получали сильные повреждения от огня 305-мм орудий. Снаряды пробивали палубы казематов и создавали разрушения в нижних отсеках. получил тяжёлые повреждения казематов 150-мм орудий, затопило котельное отделение №1, начала поступать вода в котельное отделение №3. Скорость корабля упала до 16 узлов. Начались пожары на носу и корме.

Линейный крейсер HMS Invincible во время погони

Находился в ещё более тяжёлом положении, он осел на 1 метр, потерял третью дымовую трубу, возникло несколько пожаров. Артиллерийский огонь заметно ослабел, многие казематные орудия по левому борту имели повреждения. В 15:30 германские крейсера развернулись к противнику правым бортом, снова открыв огонь из 150-мм орудий. Этот маневр никак не повлиял на ситуацию.

В 16:00 стало понятно, что гибнет. Скорость его хода заметно упала, на корме распространился сильный пожар, уцелела только одна дымовая труба. В это время по открыл огонь и . В 16:04 внезапно прекратил огонь и начал крениться. Не спуская флаг , он в 16:17 лёг на борт и затонул. Британские корабли не стали останавливаться для спасения тонущих людей, так как еще вёл бой. Температура воды составляла 6-7° и из экипажа никто не выжил.

Британские корабли шли кильватерной колонной, первым шел , за ним и . При сближении с британским кораблям сильно мешал дым. Стэрди повернул на запад, удаляясь от . В худших условиях видимости находился , он попытался пройти за кормой германского корабля, в 17:00 без приказа вышел из строя. Ведя огонь по корме , какое то время разворачивался к противнику то левым, то правым бортом, затем вернулся в кильватерную колонну.

Весь бой вёл огонь по . Шёл дождь и видимость ухудшалась. На носу и корме германского корабля распространились пожары. Ход корабля снизился до 8 узлов, орудия постепенно прекращали огонь. В 17:15 зафиксировано последнее попадание в . В 17:30 на германском корабле закончились все 210-мм снаряды, он развернулся в сторону и остановился. Британские корабли начали сближаться с , который все ещё не спустил флаг. Иногда с германского крейсера открывали огонь по британцам, получая залпы в ответ. В 17:50 британские корабли прекратили огонь. В 18:00 медленно лёг на борт и перевернувшись, затонул.

К месту гибели подошли британские корабли и спустили шлюпки для спасения людей. Вода имела очень низкую температуру, из-за переохлаждения и разрыва сердца погибали даже поднятые из воды люди. Всего из воды поднято около 200 человек, но многие из них умерли, их похороны состоялись на следующий день. В 19:30 поиски пострадавших были закончены и Стэрди запросил по радио местоположение остальных крейсеров, но отозвался только .

Бой главных сил
Корабль	Попаданий	Убитые	Раненые	Пленные	Вес бортового залпа, кг
	22	0	1		3084
	3	1	2		3084
	0	0	0		408
ИТОГО	25	1	3		6576
	40	860			886
	30	680		187	886
ИТОГО	70	1540		187	1772

Бой лёгких сил

Когда германские лёгкие крейсера начали уходить в 13:25 в юго-восточном направлении, они находились в 10-12 милях от преследователей. Максимальная скорость составляла 24 узла, - 23,5 и - 22,4. Но изношенность машин не позволяла на практике развить такую скорость, мог развить 22-23 узла, немного меньше мог развить лишь 21 узел. Германские корабли двигались в строю пеленга - в центре шёл , слева далеко , справа шёл .

У британцев наиболее скоростным являлся , показавший на испытаниях более 25 узлов. Однотипные и развивали скорость до 23 узлов. Британские броненосные крейсера имели вооружение и бронирование лучше, чем у германских бронепалубных крейсеров.

Преследование германских лёгких сил возглавлял , за ним шёл , замыкал погоню . Командир предложил разделить цели - он должен был взять на себя преследовал бы , а - . Но командир , старший по званию среди всех командиров британской группы, принял решение преследовать не , а .

Бой SMS Leipzig с HMS Glasgow и HMS Cornwall

Картина Фолклендского боя. Предположительно - гибель SMS Leipzig

Сократив разрыв до 60 кабельтовых, открыл огонь по из носового 152-мм орудия, британские крейсера находились в 4 милях позади. повернул направо и открыл ответный огонь. Британские 102-мм орудия не могли вести огонь на такой дистанции, в отличие от германских 102-мм орудий. отвернул вправо, увеличивая дистанцию. Он еще несколько раз открывал огонь из 152-мм орудия, вынуждая делать поворот и отвечать огнём. В итоге, ряд подобных манёвров позволили остальным британским крейсерам настичь .

Около 16:00 подошел к на расстояние 45 кабельтовых и открыл огонь из 102-мм орудий. В 16:15 остальные британские крейсера также открыли огонь, но снаряды ложились с недолётом. отвернул влево, преследуя , а сосредоточил огонь на . В начале боя вёл огонь по , который вскоре отклонился вправо и пересёк кильватерную струю и присоединился к , стреляя с левого борта. перенёс огонь на . Дистанция между противниками составляла 35-50 кабельтовых. Капитан маневрировал, давая возможность вести огонь бортовым орудиям.

Под перекрёстным огнём британских крейсеров получил множественные повреждения. В 18:00 пошёл на сближение с противником и начал использовать лиддитные снаряды. В результате нескольких попаданий на возник пожар, но корабль продолжал вести бой. В 19:30 на немецком крейсере закончились снаряды, в 19:50-19:55 по британским крейсерам выпущены три торпеды , которые прошли мимо целей. Примерно в это же время командир приказал открыть кингстоны и экипаж собрался на палубе, собираясь покинуть корабль. Так как флаг на не был спущен, британские корабли продолжали вести огонь, что вызвало массовые жертвы среди экипажа.

В 20:30 огонь был прекращён и в 20:45 с британских кораблей спущены шлюпки, для эвакуации германского экипажа. медленно лёг на левый борт, перевернулся и в 21:23 затонул. Лишь немногие немецкие моряки смогли спастись на британских шлюпках, многие утонули и погибли от переохлаждения. Когда на поднимали из воды последнюю шлюпку, был принят радиосигнал от Стэрди. В связи с частыми изменениями курса не мог определить свои координаты, также не смог предоставить сведения о судьбе и .

Бой с британскими крейсерами
Корабль	Попаданий	Убитые	Раненые	Пленные	Вес бортового залпа, кг
	2	1	4		161
	18	0	0		408
ИТОГО	20	1	4		569
	20	280		18	79

Бой HMS Kent и SMS Nürnberg

Во время погони за шёл на всех парах и его машины выдавали на 5000 л.с. больше мощности, чем на испытаниях. При такой мощности его скорость равнялась 24-25 узлам. Чтобы удерживать настолько высокое давление пара, в котельных работало больше людей, чем обычно. В 17:00 попытался поразить огнем , но снаряды ложились с недолётом.

В 17:35 из-за износа на вышли из строя два котла, ход снизился до 19 узлов. Дистанция между противниками быстро сократилась и вскоре началась взаимная перестрелка. пошел на сближение с противником и подошёл к нему на 30 кабельтовых, а затем на 15. К тому времени почти потерял ход и смог обойти его с носа, сделав по противнику продольный залп с 17 кабельтовых. В 18:25 окончательно остановился, но флаг не спускал. В течении получаса вёл огонь, пока в 19:00 не спустил флаг.

Прекратил огонь и спустил две уцелевшие шлюпки, в 19:30 лёг на правый борт, перевернулся и затонул. Поисками тонущих людей занимались до 21:00, но всех спасти не удалось. Во время боя получила повреждения радиорубка , поэтому он не смог передать Стэрди информацию о результате боя. Лишь на следующий день, когда в 15:30 бросил якорь в Порт-Стэнли, стали известны события минувшего дня.

Бой и
Корабль	Попаданий	Убитые	Раненые	Пленные	Вес бортового залпа, кг
	38	4	12		408
	?	290		7	79

Столкновения прочих кораблей

Вспомогательные германские суда SS Baden и SS Santa Isabel стояли на якоре , когда их в 14:00 обнаружили с HMS Bristol и HMS Macedonia . SS Seydlitz смог уйти в юго-западном направлении. HMS Bristol выстрелами заставил остановиться пытавшихся скрыться SS Baden и SS Santa Isabel , снял их экипажи, а сами суда затопил. Оказалось, что командир HMS Bristol неверно понял приказ Стэрди и захваченные корабли следовало привести в Порт-Стэнли.

Статистика боя

Повреждения HMS Kent во время Фолклендского боя

За время боя сделал 513 выстрелов 305-мм снарядами - 128-ю бронебойными, 259-ю полубронебойными и 126-ю фугасными. потратил 75 % боекомплекта - 661 снаряд, в том числе 157 бронебойных, 343 полубронебойных и 161 фугасный. израсходовал 85 снарядов калибра 190-мм и 60 снарядов калибра 152-мм. Точное количество попаданий в германские крейсера неизвестно, но по приблизительным оценкам их количество составляло около 40 в каждый.

Оба линейных крейсера не имели приборов управления артиллерийской стрельбой, поэтому доля попаданий составила 6-8%. Хоть это считалось неплохим показателем, количество затраченных для потопления германских крейсеров снарядов было чрезмерным. Под конец боя на в башне A оставалось всего 12 снарядов, в башне X - 29 снарядов. В двух остальных башнях оставалось чуть более 100 снарядов в каждой.

По зафиксировано 22 попадания - двенадцать из 210-мм орудий, шесть - из 150-мм и четыре попадания неустановленного калибра. Два носовых отделения и угольную яму у башни P затопило, в результате корабль получил крен в 15° на левый борт. Из одиннадцати попаданий в палубу, два снаряда уничтожили кают-компанию . Бронепояс получил четыре попадания, столько же попаданий пришлось и в небронированный борт. Один снаряд попал в башню A, между орудиями, не пробив броню, ещё один - в якорь правого борта, один - в треногу фок-мачты . Попаданием снаряда срезало ствол 102-мм орудия. На ранение получил только один матрос.

Получил всего три попадания, пострадали 102-мм орудия на башнях A и X. Погиб один и ранено три моряка. не получил ни одного попадания. Из экипажа не было спасено ни одного человека. С спасено 187 человек.

Глазго получил два попадания, в результате которых один человек убит и четверо ранены. получил 18 попаданий, однако среди членов экипажа никто не пострадал. С спаслось 7 офицеров и 11 матросов, с - 12 матросов, из которых выжили лишь семеро.

Из британских кораблей наиболее всех пострадал , он получил 38 попаданий, погибло четверо, ранено двенадцать человек.

В числе погибших моряков были адмирал Шпее и два его сына, служившие один на , второй на .

Итоги и последствия

В британской истории к Фолклендскому бою относятся как к реваншу за поражение у Коронеля. Черчилль высоко оценил действия Стэрди и итоги боя:

SMS Dresden перед самозатоплением

Король Англии Георг V также поздравил адмирала, офицеров и матросов с победой. За этот бой Стэрди, первому из морских офицеров за 100 лет, пожаловано баронетство.

В результате победы британцев, уничтожена единственная сильная германская крейсерская эскадра, создававшая угрозу на морских маршрутах. В качестве рейдера мог действовать только ускользнувший , но он не представлял серьёзной угрозы и для его поимки не требовалось выделять мощный флот и предоставилась возможность вернуть большую часть кораблей в Метрополию.

Подвергались критике действия командира во время боя, из-за его действий смог уйти от погони, за ним пришлось организовывать новую охоту. 14 марта 1915 года, во время битвы у Мас-а-Тьерра он был потоплен крейсерами и в Кумберлендском заливе.

Современники называли Фолклендское сражение «боем между гигантами и карликами», так как оно произошло между неравноценными по классу кораблями. Преимущество британских линейных крейсеров над германскими броненосными крейсерами в скорости, весе залпа и бронировании было очевидным. Однако лишь благодаря Черчиллю и Фишеру, которые смогли грамотно перераспределить силы флота и организовать переброску линейных крейсеров в Южную Атлантику, стал возможен успех этого боя.

Scharnhorst (1936)

В честь победы британской эскадры, 8 декабря объявлен на Фолклендских островах праздничным днём. Каждый год в этот день проводится парад и демонстрация военно-воздушных сил и военно-морского флота. В 1927 году на средства от пожертвований в Порт-Стэнли открыт мемориал, посвящённый Фолклендскому бою. В честь линейных крейсеров британской эскадры названы горы в канадской части Скалистых гор - Инфлексибл (высота 3000 м) и Инвинсибл (высота 2670 м).

В Чили в городе Пунта-Аренас в память Максимилиана Шпее и его эскадры сооружён мемориальный знак. В Германии имя вице-адмирала Максимилиана фон Шпее планировали дать строящемуся в 1915 году линейному крейсеру типа Mackensen , но корабль так и не вошёл в строй. В 1934 году во время спуска на воду линкора типа