Проблемы произведения дом где разбиваются сердца. Анализ пьессы Б

А. Ромм.

Послесловие к пьесе «Дом, где разбиваются сердца» Б. Шоу

П. соб. пьес, «Искусство», 1980
http://noblit.ru/node/1138

Премьера пьесы состоялась в американском театре «Гилд» 10 ноября 1920 г. В Лондоне пьеса была поставлена Д. В. Фейгеном 18 октября 1921 г. в театре «Корт» и не возобновлялась до 25 апреля 1932 г., когда она появилась на сцене Театра ее величества. Пьеса, по свидетельству С. Б. Пэрдома, была «воспринята зрителями с глубоким уважением и в дальнейшем всегда производила сильное впечатление на публику». Рецензируя первую постановку драмы, «Таймс» отметила, что из всех пьес Шоу она более всего насыщена эмоциями, более всего пронизана «теми чувствами, которые испытывает обыкновенный, чувствующий человек».

В Советском Союзе пьеса шла на сцене Московского театра сатиры в 1962 г. В том же году ее поставил Латвийский художественный театр (Рига).

В творческой биографии Шоу пьеса занимает особое место. Ею открывается период деятельности драматурга, который обычно называют второй эпохой его творчества. Наступление этой эпохи было результатом великих мировых потрясений. Война 1914 г. и революционные события в России произвели переворот в сознании драматурга, они воочию продемонстрировали несостоятельность его надежд на исправление и оздоровление буржуазного мира и на возможность пробуждения его представителей. Отказываясь от своих реформаторских фабианских иллюзий. Шоу в предисловии к новой пьесе развивает мысль о неисправимой испорченности мира и человека. Это печальное состояние человечества драматург рассматривает как результат мировой войны. «Подвергая такому напряжению человеческую природу, — пишет он в том же предисловии, — война губит лучшую ее часть, а худшую награждает дьявольской силой». Согласно утверждению драматурга, события 1914 г. помогли ему встать на точку зрения Шекспира, «сравнивавшего человека со злой обезьяной, и Свифта, изобразившего его в виде йеху, укором которому служат высокие добродетели лошади». В соответствии с таким углом зрения его новые пьесы, начиная с «Дома, где разбиваются сердца», стали пьесами не только об изжившей себя, обреченной буржуазной цивилизации, но и об обреченных, внутренне исчерпанных людях. Тема «суда истории», получившая значение центрального мотива в драмах «второй эпохи», впервые сформулирована здесь со всей полнотой. Все это повлекло за собой значительные сдвиги в художественном методе драматурга.

Особую форму драматического выражения своей темы Шоу нашел с помощью драм Чехова. Творчество великого русского писателя стало одним из важнейших литературных факторов, толкнувших драматурга на путь известной трансформации собственной художественной системы. В годы, предшествующие первой мировой войне, чеховские драмы еще только начинали свою сценическую жизнь на подмостках английских театров. В Англии они были известны лишь небольшому кругу любителей «серьезной драмы» — жанра, который отнюдь не пользовался популярностью у широкой зрительской аудитории. Предвоенные и военные годы в истории английского театра были временем господства коммерческих театральных предприятий, наводнивших сцену продукцией всякого рода литературных посредственностей. Произведения больших драматургов, в первую очередь Бернарда Шоу, не могли выдержать конкуренцию с сентиментальными мелодрамами.

Буржуазные зрители, заметно охладевшие к Шоу уже за несколько лет до начала войны, прониклись к нему еще более острой неприязнью в связи с его антимилитаристской позицией. Двери лондонских театров оказались закрытыми для его антивоенных пьес, и премьера «Дома, где разбиваются сердца» состоялась не в Англии, а в американском театре «Гилд». В обстановке травли и недоброжелательства, сложившейся вокруг Шоу, Чехов стал для него своего рода литературным знаменем, опорой в его борьбе с реакционерами от литературы и политики. Подчеркивая связь своей пьесы с традицией чеховского театра. Шоу назвал ее «фантазией в русском стиле на английские темы». «Под влиянием Чехова, — пояснял он, — я написал пьесу на ту же тему и назвал ее «Дом, где разбиваются сердца». Это не самая худшая из моих пьес, и, надеюсь, она будет принята моими русскими друзьями как знак безусловного преклонения перед одним из их величайших поэтов — драматургов». [Лит. газ., 1944, 15 июня.]

Русский драматург помог Шоу до конца раскрыть и сформулировать ту тему, которая выросла из глубинных основ его собственного творчества, — тему внутреннего кризиса буржуазного мира, полной исчерпанности его духовной и практической жизни. Придя к этой теме в логике своего внутреннего развития, английский драматург прочел драмы Чехова по — своему, сделав ударение на тех их сторонах, которые в наибольшей степени отвечали его собственным идейным настроениям. Если автор «Трех сестер» и «Дяди Вани» всей логикой образного развития своих драм показывает, что виновны не столько их персонажи, сколько «сложение обстоятельств, находящееся вне сферы воздействия данных людей», [Скафтымов А. К вопросу о принципах построения пьес А. П. Чехова. — В кн.: Статьи о русской литературе. Саратов, 1958, с. 331.] то Шоу обвиняет главным образом «никчемных культурных бездельников, не занимающихся производительным трудом». По мнению Шоу, Чехов уже полностью утратил надежду на то, что эти очаровательные люди могут выкарабкаться, и именно поэтому-то, не стесняясь, подчеркивал их очарование и даже льстил им. В соответствии с такой трактовкой в прочтении Шоу драмы Чехова превратились в своего рода трагикомедии исторического возмездия, постигшего русскую интеллигенцию за совершенные ею преступления перед обществом и историей.

Его собственная пьеса давала этому мотиву чрезвычайно широкое выражение. Ее основной темой, как поясняет драматург, должна была стать трагедия «культурной праздной Европы перед войной». Преступление английской интеллигенции, согласно утверждению Шоу, заключалось в том, что, замкнувшись в своем тесном обособленном мирке, она предоставила всю область жизненной практики в распоряжение беспринципных хищников и невежественных дельцов. В результате произошел разрыв культуры и жизни. «Сила и культура оказались в разных помещениях». Рядом с домом разбитых сердец расположилось другое символическое здание — Зал для верховой езды, так называемый Манеж, и в руках его зоологически грубых обитателей сосредоточилась полнота государственной власти. «Варвары, — пишет Шоу, — не только буквально сидели в седле, но сидели они и на министерской скамье в палате общин, и некому было исправлять их невероятное невежество в области современной мысли и политической науки».

Такое положение вещей, согласно убеждению Шоу, и подготовило военную катастрофу, ответственность за которую драматург возлагает на оторвавшуюся от жизни интеллигенцию. При ее содействии Англия стала страной, чей герб с изображением святого Георгия, поражающего дракона, «следовало бы заменить изображением солдата, пронзающего копьем Архимеда». В разгуле варварства и в поругании культуры виновна «культурная, праздная Англия», и Шоу в своей пьесе вершит суд над нею. Основная тема пьесы — это тема исторического возмездия, постигшего буржуазную интеллигенцию. Но содержание драмы выходит за пределы этого замысла.

В пьесе воплотилась трагедия буржуазной цивилизации, вступившей в конфликт с логикой исторического развития. Широта этого конфликта определила формы его художественного воплощения. Драматургическая схема чеховских пьес в драме Шоу в соответствии с принципом парадокса оказалась перевернутой. Если у Чехова второе, символически — философское измерение пьесы образует ее подтекст, то у Шоу оно приобретает драматически зримый облик и не только существует на равных правах с реалистическим планом драмы, но и обнаруживает стремление к полновластному овладению сценой.

С этим связана подчеркнутая двойственность образной структуры пьесы. Каждый из ее образов, начиная с драматических характеров и кончая деталями сценической обстановки, как бы двоится и поворачивается к зрителю то обыденно — житейской, то условно-символической стороной. Эта двойственность драматического рисунка свойственна прежде всего центральному образу пьесы — образу дома-корабля, «дома, где разбиваются сердца». Выстроенное по модели корабля старым чудаком капитаном Шотовером, это странное причудливое здание ассоциируется и с английской песней о Британии как владычице морей («Правь, Британия! Британия, правь над волнами»), и с легендой о корабле — призраке («летучем голландце»), и, наконец, с Ноевым ковчегом, заселенным самыми различными экземплярами утопающего мира. Этот «странный душераздирающий дом», «дом без всяких основ» — символический образ буржуазной Англии, стоящей на грани великой исторической катастрофы. Под крышей этого символического здания собраны люди различного возраста, разных профессий, различных имущественных и общественных положений. Но кроме этих видимых персонажей, здесь как бы присутствует еще один, невидимый, чье незримое присутствие ощущается благодаря множеству образных деталей и томительно напряженной атмосфере пьесы. Этот персонаж может быть условно обозначен словом «судьба». Для Шоу это понятие лишено мистического содержания. Судьба для него — сила исторического возмездия. Встречаясь с «роком», персонажи пьесы, по сути дела, встречаются с враждебной им историей, на суд которой они несут свои обветшавшие духовные, культурные и моральные ценности. Демонстрация безнадежной мертвенности этого накопленного веками достояния составляет важнейшую сторону авторского замысла. Шоу показывает, как доживающий последние мгновения своей жизни собственнический мир тщетно пытается найти точку опоры среди арсенала привычных идей и чувств. Превратившиеся в пустые оболочки, традиционные формы духовной жизни буржуазного мира служат только масками, скрывающими духовную наготу его представителей. Перед лицом истории эти личины спадают и душевная нищета обанкротившихся сыновей и дочерей буржуазной Англии предстает во всей своей удручающей неприглядности. Этот процесс духовного «оголения» и составляет драматическую основу пьесы. Подводя итог деятельности нескольких поколений английской интеллигенции. Шоу приводит на суд истории своих персонажей, каждый из которых, обладая ярко выраженным индивидуальным характером, воплощает определенную тенденцию культурного и духовного развития Англии. Так, изящный джентльмен Гектор Хэшебай выступает в пьесе не только как романтик, но и как олицетворение романтизма (под которым Шоу, как всегда, понимает не литературное направление, а определенный тип восприятия действительности). Этот пылкий фантазер, как показывает Шоу, был всю жизнь последовательным и вдохновенным «рыцарем лжи». Всю жизнь он обманывал себя и других своими выдумками. Собственная реальная жизнь не удовлетворяла его (а это пренебрежение к реальности для Шоу и есть главное «преступление» романтизма), и он придумывал себе другую, полную героических подвигов и чудесных приключений. Годы шли, и его пылкое воображение, растраченное на ложь, истощилось. Он перестал верить самому себе, не верят ему и другие. «Романтизм» превратился в немолодого джентльмена, уставшего от лжи, — бывшего красавца, утратившего веру в свою неотразимость.

Но не меньше изжила себя и философия трезвого практицизма. Ее носитель — пожилой делец Менген — тоже весь состоит из лжи и подделок. Поддельна его энергия, его богатство, его деловитость. У него нет ни денег, ни практической сметки, ни деловых способностей, нет ничего за душой, кроме фальшивой репутации преуспевающего дельца, с помощью которой он умудряется кое — как держаться на поверхности жизни. Из всех обитателей дома — корабля он внушает Шоу наибольшую ненависть, ибо именно «из — за таких, как он, мир превратился в кормушку для свиней». Гость из Манежа, случайно очутившийся на борту корабля, Менген оказался самым беззащитным перед судом истории. Этот делец — марионетка, как и вся представляемая им система, прогнил изнутри и может держаться лишь благодаря искусственным подпоркам. Обнаружив, что они более не спасают его, он слабеет и теряется. Объятый предсмертной тоской, он мечется по сумеречному дому капитана Шотовера и вместе со своим собратом по ремеслу профессиональным вором Дэном гибнет в пламени начинающегося пожара. Обнажая грабительскую сущность капитализма, эта символическая ситуация вместе с тем предрекает ему скорую и неминуемую гибель. Но и остальные обитатели дома-корабля обречены. Процесс распада буржуазной Англии коснулся и сферы самых интимных человеческих эмоций, превратив их в орудие смерти и разрушения. Ни нежность Гесионы, ни чувственное обаяние ее сестры леди Этеруорд не способны спасти гибнущий мир и вдохнуть в него живую душу. Любовь здесь превратилась в жестокую игру, и ей предается не только Ариадна, это воплощение колонизаторских рабовладельческих нравов империалистической Англии, но и кроткая женственная Гесиона. У этих немолодых очаровательниц уже все позади, и для них не существует завтрашнего дня. Но будущего нет и у «молодой Англии» — юной Элли Дэн, стоящей на самом пороге жизни. Ее иллюзии гибнут, соприкоснувшись с жестокой правдой жизни. Несостоятельными оказываются и ее романтическая влюбленность в высокопарного лжеца Гектора, и предполагавшийся брак по расчету с богатым дельцом Менгеном.

В истории Элли Дэн присутствует некоторый оттенок литературной пародии. В число изживших себя культурных ценностей буржуазного мира Шоу включает и примелькавшиеся литературные стандарты. Традиционная мелодраматическая ситуация — юная девушка, разочаровавшаяся в своем первом чувстве, выходит замуж за богатого старика — также отжила свой век, как и романтизм Гектора, и практицизм Менгена. Из всего, что завещано «юной Англии» предшествующими поколениями, наибольшей реальностью обладают лишь воспоминания о давно минувшем историческом прошлом, в котором Шоу, при всем своем скептическом отношении к нему, находит и некоторые здоровые начала. Они воплотились в образе престарелого капитана Шотовера, и именно поэтому девятнадцатилетняя Элли вступает в духовный брак с ним. Носитель героических традиций английской истории, капитан Шотовер выступает в роли обвинителя на этом своеобразном суде истории. Ее вчерашний день в его лице с презрением и гневом судит современность. Дряхлый моряк, живший когда — то деятельной и полной жизнью, стоявший на капитанском мостике во время тайфуна, бесстрашно направлявший свой корабль в гущу арктических льдов, равно чужд и поблекшему романтизму своих детей, и их убогому прозаическому практицизму. Но и он, этот обломок далекого прошлого, не может приостановить слишком далеко зашедший процесс распада цивилизации. Об этом свидетельствует само состояние его дома, где царит хаос и беспорядок, где все обветшало, прогнило и пришло в состояние негодности. Уже много лет здесь никто не заботится о чистоте и уюте, обитатели жилища давно махнули рукой на жизнь и кое — как коротают свой век, предоставив все на свете «Менгенам, случаю и сатане». Дряхлому владельцу обреченного «корабля» — этой «темницы душ, которая зовется Англией», — уже не под силу плыть против течения. И он концентрирует остатки своей жизненной энергии для того, чтобы создать смертоносные орудия, способные стереть с лица земли выродившееся, умирающее общество. Эта символическая подробность деятельности Шотовера обобщает направление развития буржуазной цивилизации. Она исчерпала себя, и ей осталось только одно — саморазрушение. Ее творческая мысль в лице капитана Шотовера служит не жизни, а смерти.

Подсознательное и сознательное стремление к смерти живет и в разбитых сердцах персонажей драмы. Устав от жизни, они хотят умереть. Этим духовным состоянием буржуазного общества и подготовлена та оргия всеобщего разрушения, на которую намекает финал пьесы. Немецкий бомбардировщик роняет бомбу на склад динамита, расположенный поблизости от дома — корабля. Пламя вспыхнувшего пожара, несомненно, распространится и на весь старый мир, недаром уставшие от жизни обитатели дома мечтают о возвращении бомбардировщиков. На этой зловещей ноте, усиленной напевом сентиментальной песенки «Пылайте, огни очагов», завершается пьеса Шоу — эта своеобразная «отходная» буржуазному обществу.

В жестокой иронии Шоу есть и некоторый личный оттенок. Пьесой «Дом, где разбиваются сердца» он подводит итог не только многовековому развитию буржуазной цивилизации, но и своей собственной многолетней деятельности, направленной на улучшение господствующей социальной системы. Его мечты о ее оздоровлении и о создании «новых людей» в условиях глубочайшего распада существующего жизненного уклада обернулись наивной и беспомощной утопией. Отсюда то чувство лирической печали, которое пронизывает его драму, сообщая ей в сочетании с его обычной ядовитой иронией неповторимо своеобразное звучание.

Полн. собр. пьес в 6-и т. Т. 4 — Л.: Искусство, 1980.

В 1919 году была опубликована пьеса Бернарда Шоу «Дом, где разбиваются сердца» горькое, трагическое признание кризиса английской буржуазной цивилизации, острейшая насмешка над ложью и бесчеловечностью капиталистических отношений. Одно из самых значительных произведений драматурга, эта пьеса знаменует начало нового этапа в его творческом развитии. Действие драмы происходит во время первой мировой войны. События ее развиваются в доме, построенном наподобие старинного корабля, «наилучшего образца английской культуры», как его рекомендует автор, принадлежащем Шотоверу — бывшему шкиперу. В обширном, как всегда у Шоу, предисловии, поясняющем замысел пьесы, драматург развернул свое понимание борьбы, происходящей в современном мире. В ней, утверждал Шоу, противостоят две силы: дом, где разбиваются сердца и манеж, где объезжают лошадей.

Обитатели «дома» интеллигенты, обитатели «манежа» — дельцы, капиталисты. Борьба этих двух сил и определяет, считает автор, общественную борьбу. Трагедия современности заключается в том, что культура и власть находятся в разных руках или, по его выражению, «в разных отделениях». Так, по-прежнему классовая борьба заменяется Шоу столкновением людей различных психологических складов — романтиков и практиков, людей и сверхлюдей, интеллигентов и дельцов, но смысл в это понятие вкладывается новый и отношение автора к практикам — дельцам не то, что в пьесах раннего периода.

Шоу с грустным сочувствием относится к изображаемым, им интеллигентам, кто бы они ни были, с гневом — к корыстным, эгоистичным и лживым обитателям «манежа», воплощаемым прежде всего в фигуре Менгена. Так, полный душевного благородства Гектор иронически говорит об «идиотах с разбитыми сердцами», а в образе «благодетеля» Менгена раскрывается беззастенчивый эксплуататор, бездушный и ловкий эгоист.

Шоу назвал свою пьесу «фантазией в русском духе на английские темы». В предисловии к ней он говорил о влиянии на него русских мастеров, и прежде всего Чехова и Толстого. Совершенно очевидны в «Доме, где разбиваются сердца» мотивы, вызванные «Вишневым садом». Однако в то время как Чехов верит в молодые силы, которые помогут насадить новый сад, Шоу подчеркивает обреченность героев, встретившихся на палубе дома-корабля, потерявшего курс.

«Дом, где разбиваются, сердца» пронизан символикой, которая помогает глубже понять смысл, вложенный автором в образы чаще всего парадоксальные. Смысл символов очевиден в образе корабля и в образе капитана, покинувшего капитанский мостик, и в образе команды, равнодушной к тому, куда держит курс корабль, на котором они находятся. Рисуя корабль потерявшим курс, а обитателей его людьми с разбитыми сердцами в столкновении с «лошадьми манежа», Шоу с горечью показывал трагедию английского общества и носителей его культуры, устремляющихся к неминуемому крушению, решительно высказывал свое отношение и к основам, на которых держалась капиталистическая цивилизация. Хаос, разброд царят в английском обществе. Неизбежный его финал — крушение.

Реализм Шоу приобрел в «Доме, где разбиваются сердца» новые формы художественного выражения. Резче выступили здесь гротескно-парадоксальные изобразительные средства. Драматург прибегает к фарсу и буффонаде. Парадоксальность образов и ситуаций получает местами почти фантастические очертания. Полуфантастическая условность образов станет еще более подчеркнутой во многих последующих произведениях драматурга, особенно в его политических «экстраваганцах» 30-х годов. Новая манера Шоу, основы которой были заложены в «Доме, где разбиваются сердца», не ослабляла его. реалистических обобщений.

Война 1914-1918 годов была воспринята драматургом иначе, чем многими английскими и европейскими писателями старшего поколения, и в частности Уэллсом. Хотя позиция Шоу в дни войны и не была лишена противоречий — противоречия жили в сознании Шоу от первых дней его сознательной жизни и до конца,- но уже в самом начале войны он выступил с протестом против ее несправедливости, обвинив как немецких, так и английских империалистов.

Шоу очень внимательно следил за тем, как развиваются события в новой России и старался понять их. Очень симптоматично, что в предисловии к «Дому, где разбиваются сердца», написанному после окончания пьесы, Шоу отрицательно отзывается об антирусской клевете, которую уже тогда широко начала распространять английская буржуазия. Октябрьская революция помогла Шоу глубже осмыслить обреченность буржуазного мира. Его политическая зоркость после революции заметно обострилась. Исторические события способствовали разочарованию писателя в фабианстве, но окончательно отказаться от его идей Шоу не удалось, пожалуй, до конца жизни.

Смысл символов в пьесе Бернарда Шоу «Дом, где разбиваются сердца»

Другие сочинения по теме:

1. Шоу назвал ее «фантазией в русской манере на английские темы». Этим он подчеркнул родство своей пьесы с пьесами любимых драматургов...
2. Действие происходит сентябрьским вечером в английском провинциальном доме, по форме своей напоминающем корабль, ибо его хозяин, седовласый старик капитан Шатовер,...
3. Выдающийся английский драматург Джордж Бернард Шоу захватывался творчеством Ибсена, и это привело его к реформе английского театра. Он отстаивает принципиально...
4. Бернард Шоу — известный англо-ирландский драматург, который написал свою пьесу (точнее — «роман в пяти действиях») почти сто лет тому...
5. Цели: проверить знание содержания прочитанных действий драмы «Гроза»; совершенствовать умение комментировать и выразительно читать сцены из пьесы, определять конфликт и...
6. В цикл вошли «Оружие и человек» (1894), «Кандида» (1895) и «Избранник судьбы» (1895). Название «Приятные пьесы» исполнено скрытой иронии, так...
7. Пенталогия «Назад кМафусаилу» (1921) обнаруживает ошибочное направление философских поисков ее автора, декларировавшего идеалистическую теорию «творческой эволюции». Шоу критикует современное общество:...
8. В этот цикл вошли «Ученик дьявола» (1897), «Цезарь и Клеопатра» (1898) и «Обращение» капитана Брассбаунда» (1899). Название «Пьесы, для пуритан»...
9. Обаяние героев «Горячего сердца», даже отрицательных, рождается из того, что они, по воле автора, наделены, помимо хитрости и жестокости, великим,...
10. «Двойной круг» — это название первой новеллы романа Ю. Яновского «Всадники». Трагические события, описанные в ней: пять братьев Половцев встречаются...
11. Тема пьесы «Санта Крус» является сквозной в творчестве Фриша. Это — несоответствие всего уклада и норм современной жизни внутренним возможностям...
12. При знакомстве с обширной научной литературой о Пушкине — статьями и книгами, написанными давно и в последние годы,- обращает на...
13. Появление образа птицы отсылает нас к другой части зооморфной модели Вселенной — к периферии по отношению к центру. Змеи —...
14. Сочинения по литературе: «Все, все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья.. « «Пир во время чумы», как...

Год написания:

1919

Время прочтения:

Описание произведения:

Произведение Бернарда Шоу "Дом, где разбиваются сердца" - это пьеса, имеющая забавный подзаголовок "Фантазия в русском стиле на английские темы". В пьесе три действия, ирландский драматург Шоу начал работать над ней в 1913 году, и трудился около четырех лет.

Сам Бернард Шоу отметил, что на него большое влияние оказал Антон Чехов, точнее, его драматургия. По мнению Шоу лучшим драматургом своего времени был именно Чехов, и он вдохновил его написать пьесу "Дом, где разбиваются сердца", краткое содержание которой вы найдете ниже.

Краткое содержание пьесы
Дом, где разбиваются сердца

Действие происходит сентябрьским вечером в английском провинциальном доме, по форме своей напоминающем корабль, ибо его хозяин, седовласый старик капитан Шатовер, всю жизнь проплавал по морям. В доме кроме капитана живут его дочь Гесиона, очень красивая сорокапятилетняя женщина, и ее муж Гектор Хэшебай. Туда же приезжают приглашенные Гесионой Элли, молоденькая привлекательная девушка, ее отец Мадзини Дэн и Менген, пожилой промышленник, за которого Элли собирается выйти замуж. Приезжает также леди Эттеруод, младшая сестра Гесионы, отсутствовавшая в родном доме последние двадцать пять лет, поскольку жила с мужем во всех по очереди колониях британской короны, где он был губернатором. Капитан Шатовер сначала не узнает или же делает вид, что не узнает в леди Эттеруод своей дочери, чем ее очень огорчает.

Гесиона пригласила к себе Элли, ее отца и Менгена, чтобы расстроить ее брак, ибо она не хочет, чтобы девушка выходила замуж за нелюбимого человека из-за денег и благодарности, которую она испытывает к нему за то, что когда-то Менген помог ее отцу избежать полнейшего разорения. В разговоре с Элли Гесиона выясняет, что девушка влюблена в некоего Марка Дарили, с которым познакомилась недавно и который рассказывал ей о своих необычайных приключениях, чем и покорил ее. Во время их разговора в комнату заходит Гектор, муж Гесионы, красивый, хорошо сохранившийся пятидесятилетний мужчина. Элли внезапно умолкает, бледнеет и пошатывается. Это и есть тот, кто представился ей как Марк Дарнли. Гесиона выгоняет мужа из комнаты, чтобы привести Элли в чувство. Придя в себя, Элли ощущает, что в один миг лопнули все ее девичьи иллюзии, а вместе с ними разбилось и сердце.

По просьбе Гесионы Элли рассказывает ей все о Менгене, о том, как он в свое время дал ее отцу крупную сумму, чтобы не допустить банкротства его предприятия. Когда предприятие все же обанкротилось, Менген помог ее отцу выпутаться из столь сложной ситуации, купив все производство и дав ему место управляющего. Входят капитан Шатовер и Менген. Капитану с первого же взгляда становится понятен характер отношений Элли и Менгена. Он отговаривает последнего жениться из-за большой разницы в возрасте и добавляет, что его дочь во что бы то ни стало решила расстроить их свадьбу.

Гектор впервые знакомится с леди Эттеруод, которую прежде никогда не видел. Оба производят друг на друга огромное впечатление, и каждый пытается заманить другого в свои сети. В леди Эттеруод, как признается Гектор своей жене, есть семейное дьявольское обаяние Шатоверов. Однако влюбиться в нее, как, впрочем, и в любую другую женщину, он не способен. По уверению Гесионы, то же самое можно сказать и о ее сестре. Весь вечер Гектор и леди Эттеруод играют друг с другом в кошки-мышки.

Менген желает обсудить свои отношения с Элли. Элли сообщает ему, что согласна выйти за него замуж, ссылаясь в разговоре на его доброе сердце. На Менгена находит приступ откровенности, и он рассказывает девушке, как разорил ее отца. Элли теперь это уже безразлично. Менген пытается пойти на попятную. Он уже не горит желанием брать Элли в жены. Однако Элли угрожает, что если он вздумает расторгнуть помолвку, то ему будет только хуже. Она шантажирует его.

Он падает в кресло, восклицая, что его мозги этого не выдержат. Элли гладит его ото лба к ушам и гипнотизирует. Во время следующей сцены Менген, с виду спящий, на самом деле все слышит, но не может пошевелиться, как его ни пытаются растормошить окружающие.

Гесиона убеждает Мадзини Дэна не выдавать дочь за Менгена. Мадзини высказывает все, что думает о нем: что тот ничего не смыслит в машинах, боится рабочих, не может ими управлять. Он такой младенец, что не знает даже, что ему есть и пить. Элли создаст ему режим. Она еще заставит его поплясать. Он не уверен, что лучше жить с человеком, которого любишь, но который всю жизнь у кого-то на побегушках. Входит Элли и клянется отцу, что она никогда не сделает ничего такого, чего она не хотела бы и не считала бы нужным сделать для собственного блага.

Менген просыпается, когда Элли выводит его из состояния гипноза. Он в ярости от всего услышанного о себе. Гесиона, которая весь вечер хотела переключить внимание Менгена с Элли на себя, видя его слезы и упреки, понимает, что сердце его тоже разбилось в этом доме. А она и не подозревала, что у Менгена оно вообще есть. Она пытается его утешить. Вдруг в доме раздается выстрел. Мадзини приводит в гостиную вора, которого только что чуть было не подстрелил. Вор хочет, чтобы на него заявили в полицию и он смог бы искупить свою вину, очистить совесть. Однако никому не хочется участвовать в судебном процессе. Вору сообщают, что он может идти, и дают ему денег на то, чтобы он смог приобрести новую профессию. Когда он уже находится в дверях, входит капитан Шатовер и узнает в нем Била Дэна, своего бывшего боцмана, который его когда-то обворовал. Он приказывает служанке запереть вора в дальней комнате.

Когда все расходятся, Элли беседует с капитаном, который советует ей не выходить за Менгена и не позволять страху перед бедностью управлять ее жизнью. Он рассказывает ей о своей судьбе, о своем заветном желании достичь седьмой степени созерцания. Элли чувствует себя с ним необыкновенно хорошо.

Все собираются в саду перед домом. Стоит прекрасная тихая безлунная ночь. Все чувствуют, что дом капитана Шатовера - странный дом. В нем люди ведут себя не так, как это принято. Гесиона при всех начинает спрашивать у сестры ее мнение по поводу того, стоит ли Элли выходить замуж за Менгена только из-за его денег. Менген в ужасном смятении. Он не понимает, как можно говорить такое. Затем, разозлившись, теряет осторожность и сообщает, что собственных денег у него нет и никогда не было, что он просто берет деньги у синдикатов, акционеров и других ни к чему не пригодных капиталистов и пускает фабрики в ход - за это ему платят жалованье. Все начинают обсуждать Менгена при нем же самом, отчего он совершенно теряет голову и хочет раздеться догола, ибо, по его мнению, морально все в этом доме уже догола разоблачились.

Элли сообщает, что все равно уже не сможет выйти замуж за Менгена, так как полчаса назад на небесах совершился ее брак с капитаном Шатовером. Она отдала свое разбитое сердце и свою здоровую душу капитану, своему духовному супругу и отцу. Гесиона находит, что Элли поступила необыкновенно умно. Пока они продолжают беседу, вдали слышится глухой взрыв. Затем звонят из полиции и просят погасить свет. Свет гаснет. Однако капитан Шатовер зажигает его снова и срывает со всех окон шторы, чтобы дом было лучше видно. Все возбуждены. Вор и Менген не хотят следовать в укрытие в подвал, а залезают в песочную яму, где у капитана хранится динамит, правда им об этом не известно. Остальные остаются в доме, не желая прятаться. Элли даже просит Гектора самого зажечь дом. Однако времени на это уже нет.

Страшный взрыв сотрясает землю. Из окон со звоном вылетают разбитые стекла. Бомба попала прямо в песочную яму. Менген и вор погибают. Самолет пролетает мимо. Опасности больше нет. Дом-корабль остается невредим. Элли от этого в отчаянии. Гектор, всю свою жизнь проведший в нем в качестве мужа Гесионы или, точнее, ее комнатной собачки, тоже жалеет, что дом цел. На его лице написано омерзение. Гесиона пережила замечательные ощущения. Она надеется, что, может быть, завтра самолеты прилетят снова.

Обращаем ваше внимание, что краткое содержание пьесы "Дом, где разбиваются сердца" не отражает полной картины событий и характеристику персонажей. Рекомендуем вам к прочтению полную версию произведения. Известно, что Бернард Шоу хотел закончить написание пьесы намного раньше, но из-за разразившейся Первой мировой войны пришлось приостановить работу.

Хотя Шоу закончил написание пьесы в 1917 году, опубликовать он решил ее только после войны, в 1919 году.

Сочинение

Действие драмы происходит во время первой мировой войны. События развиваются в доме, принадлежащем бывшему шкиперу Шотоверу и построенном наподобие старинного корабля. В основе сюжета – история несостоявшейся женитьбы дельца Менгена на Элли, дочери изобретателя-неудачника, «прирожденного борца за свободу». Дом Шотовера не настоящий корабль, и все в этом доме оборачивается ненастоящим: ненастоящим оказывается и любовь. Капиталисты притворяются сумасшедшими, благородные и самоотверженные люди скрывают свое благородство, взломщики оказываются ненастоящими ворами, романтики – весьма практичными и приземленными людьми. Сердца в ненастоящем доме тоже разбиваются не по нестоящему.

Читающий пьесу не удивляется, когда один из ее героев заявляет: «Англия это или дом сумасшедших?», В пьесе парадоксально все с начала и до конца. Парадоксальны мысли, которые высказывают ее персонажи в диалогах.

Пьеса пронизана символикой, которая помогает глубже

Понять смысл, вложенный автором в образы. Новая манера Шоу, основы которой были заложены в «Доме, где разбиваются сердца», не ослабила его реалистических обобщений. Напротив, писатель явно искал все более эффективных путей выражения своих мыслей, которые становились на этом новом этапе не менее, а, может быть, более сложными и противоречивыми, чем в довоенный период его литературной деятельности.

"Дом, где разбиваются сердца" – одна из лучших, наиболее поэтичных пьес Шоу. В творческой биографии Шоу пьеса занимает особое место. Ею открывается период деятельности драматурга, который обычно называют второй эпохой его творчества. Наступление этой эпохи было результатом великих мировых потрясений. Война 1914г. оказала большое влияние на Шоу. В предисловии к пьесе автор развивает мысль о неисправимой испорченности мира и человека. Это печальное состояние человечества драматург рассматривает как результат мировой войны. Основной темой пьесы, как поясняет драматург, должна была стать трагедия "культурной праздной Европы перед войной".

Преступление английской интеллигенции, согласно утверждению Шоу, заключалось в том, что, замкнувшись в своем тесном обособленном мирке, она предоставила всю область жизненной практики в распоряжение беспринципных хищников и невежественных дельцов. В результате произошел разрыв культуры и жизни. Подзаголовок пьесы – «Фантазии в русском стиле на английские темы» – объяснён Шоу в предисловии, написанном в 1919г. В нём он называет величайшими мастерами в изображении интеллигенции Л. Толстого («Плоды просвещения») и Чехова (пьесы). Большой поклонник Шекспира, Б. Шоу видел необходимость в преобразовании театра нового времени:

Основная мысль драматурга – «Пьесы создают театр, а не театр создает пьесы», считал, что основа нового театра – это прежде всего Ибсен, Метерлинк и Чехов

Больное значение в новой драме, по мнению Б. Шоу, должны занимать ремарки, содержащие информацию о времени суток, обстановке, политической и общественной ситуации, манерах, внешности и интонации актеров

Появляется особый жанр «драмы-дискуссии», посвященный «описанию и исследованию его [общества] романтических иллюзий и борьбе отдельных личностей с этими иллюзиями». Так в драме «Дом, где разбиваются сердца» (1913-1917) изображены «красивые и милые сластолюбцы», создавшие для себя нишу, в которой не терпели ничего, кроме пустоты

Драма получила свое название, во-первых, из-за использования дискуссионного приема доведения идеи до абсурда; во-вторых, из-за действия, которое разворачивается в спорах. В названной драме разочарованные, одинокие герои беседуют и спорят, но их суждения о жизни обнаруживают бессилие, горечь, отсутствие идеалов и целей.

Интеллектуальная драма-дискуссия отличается обобщенно-художественной формой, т. к. «изображение жизни в форме самой жизни» затемняет философское содержание дискуссии и не подходит для интеллектуальной драмы. Этим обусловлено использование символики в драме (образ дома-корабля, населенного людьми с разбитыми сердцами, у которых «хаос в мыслях, и в чувствах и в разговорах»), философскому иносказанию, фантастике, парадоксальным гротескным ситуациям.

Исходя из того, что объектом нашего исследования является пьеса Б. Шоу "Дом, где разбиваются сердца" (Heartbreak House), мы считаем целесообразным определить место этого произведения в творчестве Б. Шоу, сказать несколько слов об историческом контексте времени написания пьесы, осветить идейную проблематику драмы.

Огромная, почти как столетие, жизнь Шоу и его творчество в большей степени описаны, чем изучены, замечает А.Г. Образцова (28, с.3). Мы в свою очередь не можем не согласиться с этим мнением. Б. Шоу еще при жизни сделали классиком и списали, объявив старомодным. Однако многие критики, изучающие его творчество, замечают то, что совершенно новый, отличный от всех предыдущих метод Б. Шоу мало исследован и в целом до конца не понят.

"Неиссякаемый дар Бернарда Шоу выворачивать наизнанку все общепринятое, искать в словах и явлениях их новый, неожиданный смысл, словно вызывает зависть у некоторых его критиков" (28, с.4).

В пьесах раннего периода творчества Б. Шоу освещаются проблемы, не ставящие под сомнение целесообразность основ социального строя Англии. Но насыщенные сатирой, они заслужили название " неприятные пьесы"; и далее эта язвительность метко подобранных острот перешла в трагикомедии 20-х - 30-х годов, где драматург в гротескном описании изображает политическое государственное устройство Европы. Шоу сам называет эти комедии "политическими зкстраваганциями".

В ХХ век Б. Шоу вошел как уже известный автор драм-дискуссий, сатирик с позициями неисправимого ниспровергателя традиционных лживых кумиров, критика капиталистических устоев. Пьесу "Дом, где разбиваются сердца" А.Г. Образцова (28) называет одним из самых замечательных произведений драматурга.

Исследователь творчества Б. Шоу, доктор филологических наук П.С. Балашов (6) пишет о пьесе " Дом, где разбиваются сердца" как о трагикомедии эпохального значения. Это произведение является вершиной целого цикла пьес которые раскрывают зыбкость семейно - нравственных устоев в английской респектабельной семье. Все предыдущие драмы были как бы этюдами, предвещающими по заложенных в них тенденциях всеобъемлющее социально - философское полотно " Дом, где разбиваются сердца".

Если обратиться к мировой истории, то начало ХХ века - время нарастания общего кризиса и смятения, охватившего буржуазную интеллигенцию Европы накануне войны. В этот период Б. Шоу пишет одну из своих самых оригинальных философских драм "Дом, где разбиваются сердца". Пьеса была начата в 1913 году и писалась довольно долго - до 1917 года, что является совершенно неестественным для творчества Б. Шоу. И.Б. Канторович (20), как и многие другие исследователи творчества драматурга, замечает, что " это одна из лучших, наиболее поэтичных пьес Шоу, свидетельствующая об углублении в его творчестве критического реализма, о восприятии и оригинальном преломлении традиций русского критического реализма, в частности Л.Н. Толстого, А.П. Чехова " (20, с.26) о чем сам Шоу пишет в предисловии к пьесе называя ее в подзаголовке "Фантазией в русском стиле на английские темы".

Творчески путь Б. Шоу начался в 1885 году с пьесы "Дома вдовца", следовательно, пьеса "Дом, где разбиваются сердца" приходится на годы творческой зрелости писателя, она как бы соединяет в один узел все основные мотивы творчества драматурга. "Гневно - сатирическое начало в пьесе органично сплетается с началом лирическим, поэтическим - выражением страстных поисков художником подлинной человечности " (6, с.17). Также следует отметить, что многие критики считают пьесу " Дом, где разбиваются сердца " началом зарождения нового жанра - своеобразной социально - философской трагикомедии " жанра, особенно показательного для 2-го этапа творчества Б. Шоу.

Теперь следует обратиться к идейному содержанию пьесы, ведь очевидно, что тема философской драмы Шоу шире, чем ее определил сам драматург, говоря в предисловии, что хотел показать "никчемность культурных бездельников, незанимающихся созидательным трудом " (38, с.303) На самом же деле темой философской драмы Шоу, как точно замечает И.Б. Канторович является "кризис всего буржуазного уклада жизни, обнаженный войной" (20, с.29). Шоу создает своеобразный "ковчег" из своего искусственно изолированного дома - корабля, который описан в подробной, как всегда, ремарке. Но главное, конечно, не внешний облик дома, а нравы, которые там царят. Один из жителей его говорит: "У нас дома есть такая игра: найти, что за человек скрывается под той или иной позой" (38, с.329). В этом и заключается главная особенность этого дома, здесь обнажают все показное, видимое и стараются докопаться до существа человека и явлений. Автор поселяет в этот необычный дом жильцов, которые не привыкли считаться с приличиями и вопреки им называют вещи своими именами. Еще одна характерная общая линия сходства персонажей в том, что каждый из них наделен какими-нибудь броскими индивидуальными чертами (возраст, внешность и т.д.), которые его выделяют только для сценического действия, но которые не делают его подлинно самобытным характером.

В своей пьесе " Дом, где разбиваются сердца " Шоу собрал людей различных поколений интеллигенции. Представитель самого старшего поколения - старый капитан Шотовер (Captain Shotover) хозяин дома, чьими устами Б. Шоу чаще всего и судит прогнивший мир, которому суждено исчезнуть с лица земли. Как было замечено выше, по большому счету, все три поколения, представленные в доме, наделены аналогичными, сложными характерами, а в этом случае не могло быть конфликта, не могло бы быть и драмы. Вот почему в этот дом - корабль проникают и инакомыслящие: Босс Менген (Mangan), вор Вильям Дэн (The Вurglar), отчасти это и младшая дочь капитана - леди Эттеруорд (lady Utterword)

"В отвлеченно - моральном смысле, отмечает И.Б. Канторович, конфликт в философской драме Шоу драматургически выдерживается в столкновении людей, которые не стараются казаться лучше, чем они есть в действительности, с людьми, напяливающими на себя маску добродетели и респектабельности" (20, с.31). Основные жильцы дома - корабля относятся к первым, они не питают особого уважения ни к себе, ни к другим, ни ко всему миру. Но ведь раньше они не были такими?

Автор дает нам определенный ответ на поставленный вопрос: они стали такими с тех пор, как жизнь разбила им сердце. Шоу все выносит на суд читателей, зрителей, демонстрирует процесс сокрушения сердец и с этими образами связано некоторое движение, развитие действия, которое в драме почти незаметно. Если говорить о сюжетном оформлении драмы, то оно также ничтожно мало. По сравнению с философской темой, сюжет всего лишь служит цели автора перебросить смысловое содержание драмы в философско-социальный план, где Шоу и делает попытку решения проблемы кризиса буржуазно - капиталистического общества и судеб его дальнейшего развития.

Однако руководствуясь точкой зрения П.С. Балашова, мы можем утверждать, что в этой драме Шоу - художник намного проницательнее Шоу-мыслителя. "Впервые в пьесе дана заостренная формулировка основной философской темы драмы, которая говорит о понимании ряда причин, по которым разразилась катастрофа. Мир настолько плох, что капитан Шотовер, этот уже впадающий в младенчество "мудрец" готов его взорвать, и плох он потому, что правят им свиньи; "из-за своего брюха они превратили вселенную в кормушку" (6, с.13). Способность Шоу включать значительное содержание в произведения "малой формы", по - своему переправлять традиционные формы фарса, скетча, в комедию, в пьесу - басню скорее недооценивались, чем переоценивались. Какова же должна быть сила слова драматурга, чтобы суметь с самой первой ремарки первого акта выявить основную философскую тему произведения - тему необычайной атмосферы необычного дома-корабля и последовательно провести ее внутренним подтекстом через всю пьесу, психологически нагнетая атмосферу дома от явлению к явлению, от акта к акту.

Хотелось бы заметить, что разговор об индивидуальном преображении языковых средств драматурга на частном примере пьесы "Дом, где разбиваются сердца" (Heartbreak House) нужно начинать с названия, так как оно носит явно метафоричный характер.

Можно утверждать, что в драме "Дом, где разбиваются сердца" сюжетная линия служит лишь фоном для основной философской темы пьесы, помогает перевести смысловое содержание в социально - философский план. Также удалось установить, что при написании этого произведения Б. Шоу вступает сначала как художник слова, а потом уже как философ-мыслитель.

Переходя непосредственно к вопросу метафоричности языка художественного произведения в оригинале, мы можем опираться на приведенные выше утверждения, ставя их в защиту выбора драматургии Б. Шоу, а именно пьесы " Дом, где разбиваются сердца " как объекта исследования.

При изучении исследовательских работ по творчеству Б. Шоу можно наблюдать основную тенденцию выявления отличительных свойств стиля в его пьесах и, в частности, в пьесе "Дом, где разбиваются сердца". Однако совокупность языковых приемов, включая, конечно, и образные, которые обуславливают символичность пьес великого драматурга, во всех работах рассматривается очень сжато и сводится, в основном, к объяснению названий драм. Это явление наблюдается повсеместно, особенно при исследованиях литературных трудов зарубежных авторов. И это, как восклицал великий критик (10), на фоне всеобщего всё возрастающего интереса к образным средствам языка. Исходя из этого положения, мы можем утверждать, что новизна нашей работы состоит в лингвостилистическом изучении ранее неизученного материала, то есть идейной драмы Б. Шоу "Дом, где разбиваются сердца", на предмет выявления слов и свободных словосочетаний с метафорическим содержанием.