Где жил распутин. Превращение в целителя

Григорий Ефимович Распутин родился в крестьянской семье в селе Покровском Тобольской губернии. Отец его был простой мужик, пьяница, вор и коннобарышник, по имени Ефим Новый.

Точное время его рождения неизвестно, историки называют разные годы - от 1863 до 1872, например Евреинов Н.Н. с уверенностью говорит, что Распутин родился в 1863 году, Иоффе говорит о 1884 или 1885 годах. Но более достоверным в этом вопросе мне кажется мнение Платонова, который утверждает, что все эти года недостоверны и аргументирует это тем, что … ни один советский историк не удосужился заглянуть в метрические книги церкви села Покровского, где родился и провел большую часть своей жизни этот человек. Правда, книги эти сохранились не все, но есть полная подборка сведений о родившихся, умерших и вступивших в брак с 1862 по 1868 год. Листая эти ветхие, подпорченные жучком и влагой книги, прежде всего, в 1862 году сталкиваемся с записью от 21 января о бракосочетании “Покровской слободы крестьянина Якова Васильева Распутина сына Ефима Яковлевича, 20 лет, с девицей Анной Васильевной, дочерью деревни Усалки крестьянина Василия Паршукова, 22 лет”. Это родители Григория Ефимовича Распутина. Фамилия Распутиных встречается в книге многократно. Всего в селе Покровском живет 7 семей, носящих фамилию Распутины. Кстати говоря, фамилия эта встречается в Сибири довольно часто и обыкновенно имеет происхождение от слова “распутье”, что, по словарю Даля: “разъездная дорога, развилина, развилы пути, место, где сходятся или расходятся дороги, перекресток”. Люди, жившие в подобных местах, нередко получали прозвище Распутьины, впоследствии превратившееся в фамилию Распутины.

По церковным книгам, 11 февраля 1863 года у Ефима Яковлевича и Анны Васильевны рождается дочь Евдокия, которая через несколько месяцев умирает.2 августа 1864 года у них рождается еще дочь, которую они, как и умершую, снова называют Евдокией, но и она прожила недолго. Следующее рождение в семье Ефима Яковлевича Распутина занесено в книгу 8 мая 1866 года -родилась дочь Гликерия, тоже умершая через 4 месяца “от поноса”. И, наконец, 17 августа 1867 года у Распутиных родился сын Андрей, которому тоже не было суждено жить. В 1868 году в церковной книге нет записей о родившихся в семье Е.Я. Распутина. Таким образом, согласно церковным книгам Григорий Распутин не мог родиться в период с 1863 по 1868 год. Более поздние метрические книги в Покровской церкви не сохранились, но зато остались заполненные бланки Всероссийской переписи населения за 1897 год, согласно которым Григорию Ефимовичу Распутину в этом году 28 лет. Перепись велась очень тщательно, и поэтому можно считать установленным год рождения Распутина -1869. И наступил 1869 год...

До этой даты в метрических книгах нет сведений о рождении Григория. Так что ранее 1869 года он не мог родиться, и данные в наших энциклопедиях неверны. Но... все книги, датируемые этим и последующими годами, из архива исчезли!

Но в Тобольском архиве уцелела книга переписи жителей села Покровского за 1897 год, где рядом с именем Григория Распутина в графе "Год, месяц и день рождения по метрике", заканчивая все предположения, значится 10 января 1869 года. 10 января - день святого Григория, потому его так и нарекли.

Кстати, путаницу с датой своего рождения старательно создавал и... сам Распутин. В "Деле Тобольской консистории" (в 1907 году) он заявляет, что ему 42 года (прибавляет себе 4 года). Через семь лет, в 1914-м, во время следствия по делу о покушении на него Хионии Гусевой он говорит: "Зовут меня Григорий Ефимович Распутин-Новый, 50 лет" (прибавляет 5 лет). В тетради, куда царица заносила изречения "старца", с его слов записано: "Уже я прожил 50 лет, шестой десяток наступает". Запись датирована 1911 годом, то есть Распутин прибавляет себе 8 лет.

Впрочем, его упорство прибавлять возраст нетрудно понять - ведь царица называла его "старцем"...

Старчество - особый институт русской церковной жизни. В былые времена старцами называли монахов, чаще всего - отшельников. Но к ХIХ веку так зовут уже монахов, "отмеченных особым знаком", которые благочестивой жизнью, постами и молитвами заслужили право быть "избранными Богом". Всевышний дал им силу пророчествовать и врачевать. Это "водители душ", заступники за людей перед Богом. Но "старец" в народном сознании - всегда человек в летах, старик, много переживший и отринувший все земное.

И "старец" Распутин стеснялся своих отнюдь не старых лет. Ведь он был моложе царя... Оттого он и прибавлял себе годы, что было нетрудно при его морщинистом, рано постаревшем крестьянском лице.

Гриша Распутин рос единственным ребенком в семье, к тому же слабого здоровья. Можно предположить, что в этих условиях, после смерти первых четырех детей, родители Гриши уделяли ему больше внимания, чем это возможно в обыкновенной крестьянской семье, где много детей, и, наверное, даже баловали. Но как единственный помощник отца Григорий рано стал работать, сначала помогал пасти скот, ходил с отцом в извоз, затем участвовал в земледельческих работах, помогал убирать урожай, но и, конечно, ловил рыбу в Туре и окрестных озерах. В Покровском школы не было, и Гриша вплоть до начала своего странничества, как и его родители, был неграмотен. В общем, он ничем не выделялся среди других крестьян, разве только своей болезненностью, которая в крестьянских семьях понималась как ущербность и давала повод к насмешкам.

Гриша, младший сынок возницы Ефима Андреевича Распутина из Покровского, любил торчать в конюшне. Там он мог сидеть часами на маленькой низкой тумбе под лампой, смотреть широко раскрытыми светлыми детскими глазами на огромных животных и, сдерживая дыхание, прислушиваться к постукиванию копыт и похрапыванию лошадей. Гриша был шустрым, озорным, даже бесстрашным мальчиком, организатором всех озорных проказ крестьянских детей; но как только он в широченных и длинных полотняных штанах входил вслед за отцом или работником в конюшню, то сразу преображался: его детское личико приобретало вдруг выражение необыкновенной серьезности, взгляд становился напряженно-внимательным, фигурка приобретала мужскую осанку. Твердыми, размеренными шагами он шествовал вслед за взрослыми, исполненный такого чувства, как если бы он входил в святилище, где нужно вести себя тихо и серьезно, как в церкви.

Для него было праздником, когда разрешали оставаться одному у лошадей. Очень тихо и осторожно проскальзывал он к лошади, становился на цыпочки, чтобы вытянутыми руками гладить и ласкать ее теплый круп. В такие минуты он был полон той нежности, которую не проявлял ни по отношению к родителям, ни по отношению к братьям и сестрам, ни к кому бы то ни было еще.

Иногда он осторожно подбегал к дверям, выглядывал во двор, чтобы удостовериться, что никто не идет, с обезьяньей ловкостью взбирался на деревянную кормушку, хватался за железные подпорки яслей и смело вскакивал на спину лошади. Он прижимался горячей щекой к ее шее и вел долгую удивительную беседу на нежном языке, который был понятен, только им двоим.

Вечерять среди лошадей было наибольшей радостью для мальчика. Он любил тусклый свет большой, косо висевшей на стене жестяной лампы, тот необычный полумрак, в котором то здесь, то там высвечивались блестящий бок коня или куча соломы. Он с восхищением вдыхал запах стойла и никогда не уставал ласково прикасаться рукой или щекой к мерно вздымающемуся боку лошади.

Да, он всегда считал конюшню самым лучшим местом, хотя обычно охотно бегал по лугам с другими крестьянскими мальчишками и с удовольствием наблюдал, как отец и другие рыбаки сидели на берегу Туры и удили рыбу. Любые развлечения он охотно отдал бы за своих лошадей, в которых видел молчаливых друзей и таинственных союзников. Это скоро привело к тому, что Гриша узнал о жизни, повадках лошадей гораздо больше, чем самые опытные старые возчики Покровского, и они, когда с их животными творилось что-то неладное, не однажды посылали за ним.

Каким чудом предстала для него конюшня в тот вечер, когда отец впервые прочитал ему историю рождения младенца Иисуса из большой книги со множеством красивых картинок! С горящими глазами внимал Гриша каждому слову рассказа о святом Иосифе, Марии и о новорожденном младенце, что лежал в яслях, когда пришли трое волхвов, чтобы поклониться ему. С этого момента все в отцовской конюшне -большая деревянная кормушка и тускло светящаяся лампа -казалось исполненным таинственного значения, которое было понятно только ему и о котором, он ни с кем не говорил. Стойло стало для мальчика еще в большей мере, чем раньше, собственным, удивительным миром, полным загадочных чудес.

Однажды, когда старый Ефим ушел из дома, Гриша проскользнул в большую комнату, встал на стул и достал с карниза большую книгу с картинками, которую читал ему отец. Сгорая от нетерпения, листал он тяжелый фолиант с толстыми застежками, пока не нашел ту картинку, на которой в сине-, красно-, золотисто-желтых тонах были изображены стойло с яслями и младенцем Иисусом. С нетерпением ожидал он вечера, когда после ужина можно будет попросить отца почитать из этой книги. Сидя на коленях старого Ефима, он жадно рассматривал красивые картинки, в то время как отец читал, что происходило дальше с младенцем Иисусом, как он вырос и стал Спасителем мира.

Каждый вечер Ефим Андреевич, уступая мольбам сына, брался за толстую книгу; вскоре Гриша знал наперечет все картинки, а через некоторое время уже и буквы не были для него немыми, бессмысленными значками. Слушая отца, наблюдая, как тот неуклюже водил пальцем от слова к слову, от строчки к строчке, он знакомился с буквами и учился искусству составления из них слов.

Так и рос маленький Гриша в двух таинственных мирах одновременно: здесь была конюшня со всеми ее чудесами, а там -большая книга с красочными картинками и черными значками, которые медленно начинали говорить с ним понятным языком.

Грише Распутину было 12 лет, когда в его жизни произошла неожиданная драма, последствия которой сказывались еще долгое время: он играл со своим старшим братом Мишей на берегу Туры, когда тот вдруг упал в воду. Недолго думая, маленький Гриша прыгнул вслед за братом, и оба мальчика неминуемо утонули бы, если бы их не спас проходивший мимо крестьянин. Миша заболел в тот же день воспалением легких в тяжелой форме и вскоре умер, а Гриша выжил, но от страшного потрясения у него началась сильная лихорадка.

Наконец он пришел в себя, поправился, снова играл и возился с любимыми лошадьми, но что-то в нем изменилось: всегда такое румяное и пухлое детское личико стало теперь бледным, осунулось, и если к вечеру оно и разрумянивалось, то это был уже не здоровый румянец, а горячечный налет лихорадки. В поведении также произошли странные изменения, которые доставили родителям немало хлопот. Никто не мог сказать, чего ему все-таки недоставало, даже деревенский знахарь не мог дать совет. Вскоре у мальчика снова началась сильная лихорадка, многие недели он находился в полубессознательном состоянии.

Не оставалось ничего другого, как поместить больного в «темную половину», темную часть большой кухни. В зимнее время, когда снаружи, по полям и деревенским улицам мела сибирская пурга, это было самое теплое и уютное место. Кроме того, в кухне любили собираться все живущие в доме, так что больной ребенок все время был под присмотром. В сумерки приходили соседи-крестьяне и усаживались на широких скамьях вокруг большой печи. Работники разливали водку и предлагали сибирские сладости, и до поздней ночи велись разговоры обо всем, что произошло в самой деревне, или о новостях, которые просочились в Покровское из соседних деревень.

В один из таких вечеров разговаривали шепотом, так как Грише снова стало хуже; повернув бледное лицо к стене, он лежал безучастно в течение нескольких часов, что крайне озаботило родителей. Собравшиеся приглушенными голосами обсуждали важное происшествие.

В прошедшую ночь было совершено преступление, сильно взволновавшее всех жителей Покровского: у одного из самых бедных возчиков украли из конюшни его единственную лошадь, и несчастному уже не на что было надеяться. Добросердечные крестьяне Покровского, и стар и млад, уже с утра отправились на поиски вора и его добычи, но все усилия были напрасны, ни в одном стойле деревни не удалось найти украденного коня.

Устало, и раздосадовано рассказывали крестьяне, принимавшие участие в поиске, о своих напрасных усилиях; все они были возмущены содеянным, так как в глазах этих сибирских возниц кража коня была самым подлым преступлением, страшнее и предосудительнее даже, чем убийство. Эти мужики, в чьих деревнях нередко появлялись ссыльные преступники из поселений, видели обычно даже в величайших грешниках «бедных, слабых братьев»; но для конокрада у них не было ни сочувствия, ни милосердия, его преступление считалось самым страшным. Поэтому собравшиеся в тот вечер в «темной половине» у Ефима Андреевича крестьяне кипели от ярости, тем более что в этот раз жертвой стал бедный возчик, хозяин единственной лошади. Анна Егоровна, жена Ефима, вынуждена была не раз просить говорить потише, когда возбуждение ее гостей слишком возрастало, указывая на больного ребенка. Снаружи стало совсем темно, и только лампа на столе отбрасывала матовый свет на мужиков, окруживших печь.

И вдруг больной ребенок поднялся с места и пошел к крестьянам в белой, длинной до полу, рубашке, с мертвенно-бледными щеками и лихорадочно пугающим блеском в светло-голубых глазах. Прежде чем они успели прийти в себя от удивления, ребенок уже стоял перед ними, несколько секунд пристально смотрел перед собой, потом подскочил к крестьянину богатырского телосложения, обхватил его ноги, вскарабкался ему на плечи и сел верхом на спину. Затем он пронзительно закричал:

Он зашелся безудержным детским смехом, трясясь всем телом от какого-то странного восторга, ударяя пятками в грудь крестьянина, как бы желая его пришпорить, и при этом кричал, что Петр Александрович и есть конокрад. Его тонкий детский голос звучал так пронзительно, глаза вспыхивали так странно, что всем присутствующим стало страшно. А они уж и не знали, как следует отнестись к обвинению мальчика, так как Петр Александрович был очень уважаемым и зажиточным человеком, который к тому же возмущался больше всех и с самого начала требовал беспощадного преследования преступника.

Больше всего припадками ребенка были поражены старый Ефим и его жена. Если бы маленький Гриша не лежал уже долгое время в горячке, Ефим Андреевич тут же на месте как следует выпорол бы его, потому что умел поддерживать в доме строгий порядок. Анна Егоровна старалась сгладить неловкое положение и поспешила извиниться перед уважаемым Петром Александровичем. Остальные гости также попытались восстановить мир, и даже грубо оскорбленный Петр Александрович сделал в конце концов дружелюбное лицо и выразил сожаление о тяжелой болезни Гриши. Когда крестьяне начали расходиться, снова воцарилась прежняя мирная атмосфера. Несмотря на это, некоторые из гостей Ефима не могли забыть слов больного мальчика; они снова и снова вспоминали их, и вот то один, то другой не выдерживал, подымался среди ночи и, крадучись, пробирался во двор к Петру Александровичу. Там, в ночной темноте встретились мужики, охваченные беспокойным желанием установить истину. Вскоре их уже было много.

Когда бесшумно подползли к воротам Петра Александровича, они вдруг увидели, как тот, так же крадучись, вышел из своего дома, осмотрелся вокруг, не видит ли кто его, и затем, думая, что он один, пошел к погребу в самом дальнем углу двора. Сразу же после этого крестьяне, к своему величайшему удивлению, увидели, как Петр Александрович вывел из чулана украденного коня и скрылся с ним в темноте.

На следующий день рано утром крестьяне потянулись к дому Ефима и поведали, то и дело осеняя себя крестным знамением, призывая в свидетели святую Богородицу и святого Георгия, что маленький Гриша в лихорадке сказал правду и Петр Александрович действительно конокрад. Перебивая друг друга, они рассказывали, как следили за преступником, потом поймали и избили до потери сознания. Все они были теперь уверены, что Бог говорил устами больного мальчика.

Что бы там ни толковали об этом «чуде», по-видимому, мальчик в лихорадке своим сильно обострившимся чутьем заметил нечто сомнительное в поведении и словах Петра Александровича. Еще во время его многочисленных посещений конюшен села Покровского человек этот показался ему подозрительным, что и подтолкнуло его потом к обвинению. Как бы то ни было, этот случай привел к тому, что позднее, когда Гриша поправился, местные крестьяне бросали на него странные взгляды, словно спрашивая себя, что же все-таки они об этом думают.

Шло время. Гриша вырос и, как все другие крестьянские парни, проводил время в трактирах, увивался за девушками и в конце концов привык к распутной и праздной жизни. Иногда он усердно занимался крестьянской работой, а потом опять целыми днями пьянствовал. Он немного изменился после того, как на одной из «посиделок», на которые собирается деревенская молодежь, увидел красивую светловолосую Прасковью Федоровну Дубровину и влюбился в нее. Но когда темноглазая, стройная девушка стала его женой, Гриша не смог оставить распутный образ жизни и ввязывался снова во всякие грязные истории с собутыльниками и деревенскими девками.

И тут произошло с ним второе странное событие, которое произвело на него огромное впечатление и о котором он рассказал только самому близкому другу -крестьянскому парню Михаилу Печеркину, когда однажды они вместе шли по берегу Туры, рассуждая об урожае, скотине, лошадях и девушках, а потом завели речь о Боге. Григорий, по рассказу Михаила, шел по полю за плугом, он как раз провел борозду до конца и хотел повернуть лошадь, как вдруг услышал за спиной чудесный хор, как если бы пел хор девушек из деревни. Обернувшись, он отпустил плуг, так как совсем близко увидел прекрасную женщину, Пресвятую Богородицу, качающуюся, как на качелях, в золотистых лучах послеобеденного солнца. В воздухе звучало торжественное пение тысячи ангелов, которому вторила Дева Мария.

Это явление длилось всего несколько мгновений, потом исчезло. Потрясенный до глубины души, стоял Григорий посреди опустевшего поля, руки дрожали, он был не в состоянии продолжать свою работу. Когда вечером зашел в конюшню, чтобы посмотреть на коня, то почувствовал необъяснимую грусть. Что-то внутри подсказывало ему, что это знамение Божие, но одновременно чувствовал, что по высочайшей воле Создателя должен оставить лошадей, трактир, деревню, отца, жену и девушек. И он счел за лучшее никогда больше не думать об этом чудесном явлении и никому о нем не говорить. Кроме его друга Печеркина, никто тогда не услышал ни единого слова о том, что явилось крестьянскому парню Григорию и какие мысли и чувства в нем при этом пробудились.

Григорий рос задумчивым, наблюдательным ребенком. Всматривался в жизнь природы, зверей и птиц. Любил присутствовать при работе сельских лекарей - внимательно смотрел, но не спрашивая. Мальчик подолгу сидел неподвижно, о чём-то сосредоточенно размышляя. Позже он вспоминал: "в 15 лет в моем селе в летную пору, когда солнышко грело, а птицы пели райские песни, я мечтал о Боге. Душа моя рвалась вдаль. Не раз, мечтая, я плакал и сам не знал, откуда слёзы и зачем они. Так прошла моя юность в каком-то созерцании, в каком-то сне". Повзрослев, он прожил несколько лет в городе, женился; у супругов родилось трое детей. Но что-то подтолкнуло Распутина резко изменить образ жизни. Его знакомые говорили, что он стал новым человеком". Начал часто и горячо молиться бросил пить и курить. Перестал, есть мясную и молочную пищу и соблюдал этот пост до конца жизни".

Прозвище Распутин, которым скоро наградили молодого Григория его товарищи, очень характерно для этого периода его жизни и является пророческим для позднейшего времени. Это выражение, производное от слова "распутник", на языке крестьян означает: "развратник", "сладострастник", "юбочник". Не раз жестоко колотили его отцы семейств, неоднократно по приказанию исправника даже наказывали его публично кнутом.

Радость страдания

В бумагах Чрезвычайной комиссии есть показания односельчан Распутина о его греховной юности: "Отец посылает его... за сеном и хлебом в Тюмень, верст за 80, а возвращается он пешком, идет эти 80 верст без денег, и побитый, и пьяный, и порой без лошадей".

В этом невзрачном молодом крестьянине жила опасная сила, находившая выход в пьянстве и драках. Тесно ему было от этой звериной силушки, как от тяжкого бремени...

"Неудовлетворен я был, - рассказывал Распутин Меньшикову, - на многое ответа не находил и начал я попивать". Пьянство было нормой крестьянской жизни. Пил отец, таким же становился и сам Григорий. Теперь все чаще нежная мечтательность, за которую звали его презрительно "Гришкой-дураком", сменялась страшным буйством. И уже другой односельчанин описывает "Гришку буйного, наглого, с разгульной натурой", который "дрался не только с посторонними, но и с родителем".

"А все-таки в сердце помышлял... как люди спасаются", - рассказывал Распутин в своем "Житии". И это, видимо, было правдой. Тупая жизнь односельчан - крестьянский труд от зари до зари, прерываемый пьянством, - какая это жизнь...

Тогда что же такое жизнь? Он не знает. И продолжается пьянство. Денег на загулы не хватало, начались опасные дела... Его односельчанин Картавцев показывал на допросе: "Я поймал Григория на краже у меня остожья... Разрубив остожье, он сложил все на телегу и хотел увезти. Но я поймал его и хотел заставить везти краденое в волость... Он хотел бежать и желал было ударить меня топором. Но я в свою очередь ударил его колом и так сильно, что у него из носа и рта потекла кровь ручьем.... Сначала я думал, что убил его, но он стал шевелиться... И я повез его в волостное правление. Он не хотел идти... но я ударил его несколько раз кулаком по лицу, после чего он сам пошел в волость... После побоев сделался он каким-то странным и глуповатым".

"Ударил колом... потекла кровь ручьем", драки кровавые, беспощадные - в Сибири привычное дело. Распутин был телосложения отнюдь не богатырского, но, как мы увидим далее, обладал необыкновенной физической силой. Так что побои пожилого односельчанина вряд ли произвели на него особое впечатление. Недаром, как описывает Картавцев, он тотчас продолжил воровские дела: "Вскоре после кражи жердей у меня с выгона была похищена пара лошадей... Лошадей караулил я сам и видел, что к ним подъезжал Распутин со своими товарищами... но я не придал этому значения... Через несколько часов после этого я обнаружил пропажу лошадей".

Лихие товарищи уехали в город продавать лошадей. Распутин же, по словам Картавцева, почему-то не поехал с ними, вернулся домой.

Что-то и вправду произошло с Григорием во время побоев. И объяснением Картавцева - "сделался он каким-то странным и глуповатым" - тут не обойтись. Не смог понять простоватый мужичок темной, сложной натуры Распутина. Видно, когда удар колом грозил погубить его, когда кровь залила лицо, Григорий испытал нечто... Избитый юноша ощутил в своей душе странную радость, то, что сам он потом назовет "радостью смирения, радостью страдания, поношения"... "Поношение - душе радость", - объяснял он через много лет Жуковской. Вот почему так покорно пошел Гришка на расправу в волостное правление. И потому после второй кражи не поехал в город продавать лошадей.

Может быть, с этого момента начинается его преображение. И односельчане, судя по всему, почувствовали перемену. Недаром после кражи лошадей, когда решался вопрос о высылке Распутина и его товарищей за порочное поведение в Восточную Сибирь, "по приговору общества выслали товарищей, а он уцелел"...

Пришла пора жениться - еще одни рабочие руки взять в дом. Жена его Прасковья (Параскева) Федоровна - из соседнего села Дубровного. Была она старше его, но в деревнях часто выбирали жену не за молодость и красоту, а за "крепость", чтобы могла хорошо работать и в поле, и дома.

Ему 28 лет, а он все еще живет в семье отца. По переписи 1897 года он не являлся самостоятельным: семью составляли "хозяин Ефим Яковлевич Распутин, 55 лет, жена его Анна Васильевна... сын Григорий, 28 лет, жена его Прасковья Федоровна, 30 лет". Все числятся земледельцами, и все неграмотны.

Прасковья была примерной супругой - родила Григорию сына и двух дочерей. Но главное - была хорошей работницей, а руки в распутинском хозяйстве были очень нужны. Ибо сам Григорий уже стал часто отсутствовать - ходил по святым местам. Его преображение окончательно свершилось.

"Я пришел к заключению, что в жизни Распутина, простого крестьянина, имело место какое-то большое глубокое переживание, совершенно изменившее его психику и заставившее обратиться к Христу", - напишет впоследствии следователь Чрезвычайной комиссии Т. Руднев.

Гипнотизер?

В 1903 году «старец» приехал в Санкт-Петербург, где почти сразу обрел невероятную популярность среди светских дам. В чем же причина его головокружительного успеха? Ответ напрашивается сам: вероятно, он обладал гипнотическими способностями. Действительно, такая версия находит подтверждение в записках С. П. Белецкого (1873—1918).

«Когда я был директором департамента полиции, -пишет он, -то в конце 1913 г., наблюдая за перепиской лиц, приближающихся к Распутину, я имел в своих руках несколько писем одного из петро-градских магнетизеров к своей даме сердца, жившей в Самаре, которые свидетельствовали о больших надеждах, возлагаемых этим гипнотизером, лично для своего материального благополучия, на Распутина, бравшего у него уроки гипноза и подававшего, по словам этого лица, большие надежды, в силу наличия у Распутина сильной воли и умения ее в себе сконцентри-ровать. Ввиду этого я, собрав более подробные сведения о гипнотизере, принадле-жавшем к типу аферистов, спугнул его, и он быстро выехал из Петрограда. Продол-жал ли после этого Распутин брать уроки гипноза у кого-либо другого, я не знаю, так как я вскорости оставил службу»

Такой же точки зрения придерживался и П. А. Бадмаев (Жамсаран) (1841—1920), действительный статский советник, врач тибетской медицины, пользовавшийся при дворе влиянием. Однажды по просьбе своей жены Елизаветы Федоровны он пригласил к себе на дачу Распутина, который пробыл на Поклонной горе около часа. Петр Александрович принимал его в своем кабинете, куда ненадолго заходила Елизавета Федоровна.

«В кабинет подали крученый китайский чай ручной выделки. Хозяин знал, что «старец» любил мадеру, но в доме вино обычно не подавалось, и здесь не сделали исключения.

• Как понравился Вам Григорий Ефимович? -спросил Бадмаев после отъезда гостя.
• По-моему, он... просто мужик, -ответила Елизавета Федоровна.
• Мужик. Но не простой. Гипноз. Владеет.
• И с помощью гипноза останавливает кровь у больного наследника?
• Не думаю. Тут другой эффект. Как мне говорил Фредерикс (Фредерикс В. Б., 1838—1927, граф, генерал-адъютант. Министр императорского двора и уделов. -Прим. А.П.), Распутин, кувыркаясь и гримасничая, вкатывается в спальню Алексея... Тот удивлен, отвлечен -кровь останавливается, и это можно объяснить. Что касается гипноза, то он, возможно, влияет на Ее величество... Но там тоже -воля» (Гусев Б. Доктор Бадмаев: тибетская медицина, царский двор, светская власть. М.: Русская книга, 1995).

Но Г. Распутин обладал не только сильной волей и умением ее в себе сконцентрировать, его внешность тоже была неординарной, особенно глаза.

«Ну и глаза у него! Каждый раз, когда вижу его, поражаюсь, как разнообразно их выражение и такая глубина. Долго выдержать его взгляд невозможно. Что-то тяжелое в нем есть, как будто материальное давление вы чувствуете, хотя глаза его часто светятся добротой, всегда с долей лукавства, и в них много мягкости. Но какими жестокими они могут быть иногда и как страшны в гневе» (Е. Джанумова. «Мои встречи с Распутиным». П.: Изд. Петроград, 1923).

Е. Джанумова в своих воспоминаниях приводит еще два случая гипнотических возможностей Г. Распутина.

В ноябре 1915 г. у Джанумовой в Киеве тяжело заболела любимая племянница Алиса, и жизнь ее висела на волоске. Об этом узнал «старец» и взялся помочь. «Тут произошло что-то странное, -пишет Джанумова в своем дневнике от 26 ноября, -чего я никак не могу объяснить. Как ни стараюсь понять, ничего придумать не могу. Не знаю, что это было. Но изложу все подробно -может быть, потом когда-нибудь подыщутся объяснения, а сейчас одно могу сказать -не знаю. Он взял меня за руку. Лицо у него изменилось, стало как у мертвеца, желтое, восковое и неподвижное от ужаса. Глаза закатились совсем, видны были только белки. Он резко рванул меня за руки и сказал глухо: «Она не умрет, она не умрет, она не умрет». Потом выпустил руки, лицо приняло прежнюю окраску. И продолжал начатый разговор, как будто ничего не было... Я собиралась вечером выехать в Киев, но получила телеграмму: «Алисе лучше температура упала». Я решила остаться еще на день. Вечером к нам приехал Распутин... Я показала ему телеграмму: «Неужели ты этому помог?» -сказала я, хотя, конечно, я тому не верила. «Я же тебе сказал, что она будет здорова», -убежденно и серьезно ответил он. «Ну, сделай еще раз так, как тогда, может быть она совсем поправится». -«Ах ты, дурочка, разве я могу это сделать? То было не от меня, а свыше. И опять это сделать нельзя. Но я же сказал, что она поправится, чего ж ты беспокоишься?» Я недоумевала. В чудеса я не верю, но какое странное совпадение: Алиса поправляется. Что это значит? Лица его, когда он держал за руки, я никогда не забуду. Из живого оно стало лицом мертвеца, -дрожь берет, как вспомню».

Другое свидетельство в дневнике Е. Джанумовой датировано 28 ноября 1915 г. Сидел «старец» у нее в гостях; вдруг зазвонил телефон -звонят из Царского Села. Он подходит: «Что? Алеша (царский наследник. -Прим. А.П.) не спит? Ушко болит? Давайте его к телефону... Ты что, Алешенька, полуношничаешь? Болит? Ничего не болит. Иди сейчас ложись. Ушко не болит. Не болит, говорю тебе. Слышишь? Спи». Через пятнадцать минут опять позвонили. У Алеши ухо не болит. Он спокойно заснул. «Как это он заснул?» -«Отчего же не заснуть? Я сказал, чтобы спал». -«У него ведь ухо болело». -«А я же сказал, что не болит». Он говорил со спокойной уверенностью, как будто иначе и быть не могло».

О невероятной силе распутинского гипноза говорил и А. Н. Хвостов (1872—1918), министр внутренних дел (1915—1916), председатель фракции правых в IV Государственной думе. «Распутин был один из самых сильных гипнотизеров, которых я когда-либо встречал! Когда я его видел, я ощущал полную подавленность; а между тем никогда ни один гипнотизер не мог на меня подействовать. Распутин меня давил; несомненно, у него была большая сила гипноза» (Падение Режима. Стенографич. отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезв. Следств. Комиссии Временн. Прав. Ред. П. Н. Щеголева. В 7 т. М.; Л. 1924—1927).

Помимо обыкновенного гипнотизма Г. Распутин, как считал великий русский невролог, психиатр и психолог В. М. Бехтерев (1857—1927), обладал так называемым «половым» гипнотизмом (Бехтерев В. Распутинство и общество великосветских дам. «Петроградская газета», 21.03.1917). Действительно, женщины были от «старца» без ума. Невзирая на грубость и хамство, число желающих сблизиться с «живым Христом» день ото дня росло. Самые красивые, образованные и недоступные оказались в полном распоряжении Г. Распутина. Сексуальный же аппетит у «святого черта» был непомерным. Современники утверждали, что секрет этого -в использовании тибетских трав. Вот, например, что по этому поводу писал в своем дневнике В. Пуришкевич (1870—1920), член Государственной думы II, III и IV созывов, один из организаторов и исполнителей убийства Распутина.

«Зачем ты, Феликс, -сказал как-то раз Распутин Юсупову [Юсупов Ф. Ф. (1887—1967), князь, граф Сумароков-Эльстен. Принимал участие в убийстве Распутина. -Прим. А. П.], -не бываешь у Бадмаева -нужный он человек, полезный человек, ты иди к нему, милой, больно хорошо он лечит травочкой, все только травочкой своею. Даст он тебе махонькую, ма-ахонькую рюмочку настойки из травушки своей, и у -! ух-! как бабы тебе захочется...» (Пуришкевич В. Дневник «Как я убил Распутина». М.: Советский писатель, 1990).

Сегодня медицинские специалисты высказывают и другую гипотезу по поводу необычной активности «старца» в этой сфере. По мнению эскулапов, у Распутина был серьезный недуг, только он не страдал от него, а скорее наслаждался.

Как оказалось, Распутин успешно владел не только гипнозом, но и самовнушением. 28 июня 1914 года фанатичка Хиония (Феония) Гусева, портниха из Царицына, тяжело ранила «старца» кинжалом в живот. Она метила, по-видимому, в половые органы (оказался задетым мочевой пузырь). После этого жизнь Григория Ефимовича несколько дней буквально висела на волоске. Но роковой развязки не последовало. Находящиеся рядом с ним очевидцы утверждали, что он часами упорно повторял: «Выживу, выживу, выживу...» И смерть отступила.

Целитель?

Через несколько лет пребывания в Санкт-Петербурге влияние Г. Распутина на великосветское дамское общество возросло невероятно.

В 1907 году он был представлен ко двору и вновь продемонстрировал свои необычные способности. С помощью молитв «старец» помог остановить кровотечение у страдавшего гемофилией наследника престола. После этого императрица Александра Федоровна полностью уверовала в святость Григория Ефимовича.

Действительно ли «старец» обладал способностями врачевать или же просто подкупил слуг и они поили царевича какими-то снадобьями, усиливающими кровотечение, остается неясным до сих пор.

Вот как, по мнению публициста П. Ковалевского, осуществлялось «лечение».

«Когда по настоянию Коковцова [Коковцов В. Н. (1853—1943), граф, министр финансов Российской империи в 1904—1914 гг. -Прим. А. П.) Распутин был удален из дворца, Алексей снова заболел. И доктора не могли найти причин и не знали средства прекратить эти болезненные явления. Выписывался снова Распутин. Он возлагал руки, делал пассы, и болезнь через несколько времени прекращалась.

Эти махинации устраивались Вырубовой [Вырубова А. А. (1884—1964) ближайшая фрейлина императрицы. -Прим. А. П.] при содействии известного доктора тибетской медицины Бадмаева. Бывшего наследника систематически «подтравливали».

В числе средств тибетской медицины у Бадмаева был порошок из молодых оленьих рогов, так называемых пантов, и корень женьшеня. Это очень сильно действующие средства, принятые в китайской медицине...

Китайская медицина приписывает измельченным в порошок пантам и корню женьшеня способность подымать силы стариков, омолаживать их в любом отношении. Но порошки пантов и женьшеня, принятые в большом количестве, могут вызывать сильное и опасное кровотечение, особенно у людей, предрасположенных к нему.

Бывший наследник был, как известно, очень предрасположен к кровотечениям. И вот, когда нужно было поднять влияние Распутина или вызвать в случае его удаления новое появление, Вырубова брала у Бадмаева эти порошки и это средство ухитрялась, подмешивая к питью или пище, давать Алексею.

Болезнь открывалась. Пока не возвращался Распутин, наследника «подтравливали». Доктора теряли голову, не зная, чему предписать обострение болезни. Не находили средств. Посылали за Распутиным. Порошки переставали давать, и через несколько времени болезненные явления исчезали. Так Распутин являлся в роли чудотворца. Жизнь и здоровье Распутина связывали с жизнью и здоровьем бывшего наследника.

Получая анонимные письма и телеграфные сообщения о том, что его убьют, Распутин говорил Александре Федоровне: «Когда я умру, на 40-й день по моей кончине наследник заболеет.»

И пророчество действительно исполнилось. На 40-й день кончины Распутина наследник заболел. Очевидно, Вырубова решила и после смерти Распутина тем же способом держать в руках семью Николая II. Быть может, она пыталась хотя отчасти сыграть роль, которую играл покойный» [Ковалевский П. Гришка Распутин. М.,1922].

Не исключено, что все, о чем поведал читателям П. Ковалевский, чистая правда. И вероятно, в этом и есть секрет врачевания Распутина. Но к версии публициста следует дать некоторые уточнения. Возможно, для провоцирования кровотечения у Алексея действительно использовался женьшень.

Симптомами отравления этим растением из семейства аралиевых являются: головная боль и головокружение, бессонница, тошнота, рвота, повышение температуры, нарушение дыхания, потеря сознания. Характерным признаком интоксикации является кровоточивость (даже кровотечение из носа и ушей), проявляющаяся кровавыми рвотой и поносом (Даниленко В. С., Родионов П. В. Острые отравления растениями. Киев: Здоровь’я, 1981).

Однако порошок из пантов для стимулирования кровотечения применяться не мог. Дело в том, что он, наоборот, вызывает повышенную свертываемость крови. Более того, позже жидкий спиртовой экстракт из неокостенелых рогов, или пантов, пятнистого и благородного оленей (марал и изюбрь) нашел применение в традиционной медицине при лечении больных гемофилией (Дядюра Я. И. Лечение больных гемофилией пантокрином. -Врачебное дело № 1. С. 935).

Конечно, судить строго публициста П. Ковалевского нельзя -в те годы этого факта не знали даже многие дипломированные врачи.

По-видимому, и женьшень, и панты применялись для демонстрации колдовских чар «старца», только с разными целями. Но нельзя исключить, что «чудесные исцеления» Алексея -плод гипнотического воздействия «святого черта» на наследника престола.

Пророк?

Как известно, Распутин славился своими прорицаниями. Правда, очевидцы далеко не однозначно к ним относились. Одни утверждали, что пророчества «старца» достоверны, и приводили многочисленные свидетельства этого. Другие отрицали их бесспорность, ссылаясь на не меньшее число неопровержимых фактов.

Но как бы то ни было, известно одно предсказание «старца», оказавшееся истинным. Текст этого, пожалуй, самого знаменитого пророчества полностью приводит в своей книге «Воспоминания личного секретаря Григория Распутина» Арон Симанович. Вот оно.

«Дух Григория Ефимовича Распутина-Новых из села Покровского.

Я пишу и оставляю это письмо в Петербурге. Я предчувствую, что еще до первого января я уйду из жизни. Я хочу Русскому Народу, папе, русской маме, детям и русской земле наказать, что им предпринять. Если меня убьют нанятые убийцы, русские крестьяне, мои братья, то тебе, русский царь, некого опасаться. Оставайся на твоем троне и царствуй. И ты, русский царь, не беспокойся о своих детях. Они еще сотни лет будут править Россией. Если же меня убьют бояре и дворяне и они прольют мою кровь, то их руки останутся замаранными моей кровью, и двадцать пять лет они не смогут отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья восстанут против братьев и будут убивать друг друга, и в течение двадцати лет не будет в стране дворянства.

Русской земли царь, когда ты услышишь звон колоколов, сообщающий тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей семьи, т. е. детей и родных, не проживет дольше двух лет. Их убьет русский народ. Я ухожу и чувствую в себе Божеское указание сказать русскому царю, как он должен жить после моего исчезновения. Ты должен подумать, все учесть и осторожно действовать. Ты должен заботиться о твоем спасении и сказать твоим родным, что я им заплатил моей жизнью. Меня убьют. Я уже не в живых. Молись, молись. Будь сильным. Заботься о твоем избранном роде» [Симанович А. Воспоминания личного секретаря Григория Распутина. -Ташкент: Узбекистон, 1990].

Как известно, спустя два месяца после того, как князь Ф. Юсупов с заговорщиками убили Распутина, Николай II был свергнут с престола, а еще через год расстрелян большевиками вместе с семьей и близкими.

Казалось бы, это письмо -не-опровержимое доказательство того, что Распутин действительно обладал даром пророка, если бы не следующие факты.

Известно, что приведенное выше письмо было обнародовано уже после ликвидации семьи Романовых, как и многие другие подобные предсказания «старца». Кроме того, авторитетные специалисты без колебания относят его к подделке. Стиль изложения этого послания не распутинский. Историки считают, что прощальное письмо написал А. Симанович. Отсюда понятно, что этот «подлинный документ» не может быть «железным» подтверждением того, что Распутин -великий прорицатель.

Возникает вопрос: так были ли достоверные случаи пророчеств «старца»?

Были! -утверждают современники «Божьего человека» и приводят предвидение, которое он часто повторял царице. «Пока я жив, с вами всеми и с династией ничего не случится. Не будет меня -не станет и вас».

Еще более поражает воображение письмо, адресованное детям, которое Распутин незадолго до гибели передал старшей дочери Матрёне.

«Мои дорогие! Нам грозит катастрофа. Приближаются великие несчастья. Лик Богоматери стал темен, и дух возмущен в тишине ночи. Эта тишина долго не продлится. Ужасен будет гнев. И куда нам бежать?

В Писании сказано: «О дне же том и часе никто не знает». Для нашей страны этот день настал. Будут литься слезы и кровь. Во мраке страданий я ничего не могу различить. Мой же час скоро пробьет. Я не страшусь, но знаю, что расставание будет горьким. Одному Богу известны пути вашего страдания. Погибнет бесчисленное множество людей. Многие станут мучениками. Земля содрогнется. Голод и болезни будут косить людей. Явлены им будут знамения. Молитесь о своем спасении. Милостью Господа нашего и милостью заступников наших утешьтесь» [Матрёна Распутина. Распутин. Воспоминания дочери. М.: Захаров, 2000].

Однако можно ли относиться к этим пророчествам всерьез? Вряд ли. Внушая Александре Федоровне формулу, что с его смертью погибнет и царская семья, смекалистый мужик просто-напросто хотел обезопасить себя от неожиданности провидения. Он твердо знал, что напуганные его предсказаниями «мама» и «папа» теперь будут беречь его жизнь как зеницу ока.

Предвидеть скорый крах монархической России в то время тоже было нетрудно. Слухи об этом витали в воздухе, и никакое знамение свыше не требовалось.

Любопытно, что в развале государства, гибели своей и царской семьи немалую роль сыграл сам Распутин. Об этом говорили почти все, имевшие то или иное отношение ко двору. Не случайно в революционном Петрограде так расшифровывали фамилию «старца»: «Романова Александра Своим Поведением Уничтожила Трон Императора Николая».

В пользу того, что Распутин не владел даром предвидения, говорит и следующий любопытный факт. В январе 1905 года парапсихолог граф Луи Гамон предсказал судьбу Григорию Ефимовичу. Вот что он дословно сказал: «Я вижу, что вы умрете страшной смертью во дворце. Вам будут угрожать ядом, ножом, пистолетом. Но я вижу холодные воды Невы, смыкающиеся над вами».

«Старец» бросил презрительный взгляд на пророка и ответил: «Это смешно. Меня называют спасителем России. Я Творец судьбы».

Как известно, смерть дала о себе знать «Божьему человеку» в 1914 году, когда крестьянка Гусева пырнула его ножом в живот. Таким образом, ему «угрожали ножом». Спустя два года группа черносотенцев заманила Григория Ефимовича в ловушку. Ему предложили отравленные вино и еду. Когда яд не подействовал, заговорщики несколько раз стреляли в «святого черта» и, наконец, сбросили тело убитого в ледяные воды Невы.

Рассказ о тайне Распутина завершен. Но можно ли утверждать, что все точки над «i» поставлены? Конечно нет. Многие загадки этой противоречивой личности еще предстоит разрешить историкам, психологам, психотерапевтам, писателям.

Хлыстовство

Когда говорят о хлыстовстве Распутина, мне вспоминается, как при советской власти верующих людей в трудовых коллективах обычно за глаза называли «баптист проклятый», совершенно не придавая значения тому, к какой конфессии на самом деле принадлежал этот верующий (чаще всего он, разумеется, был православным).

Иногда создается впечатление, что примерно такой же смысл вкладывался в царской России в слово «хлыст».

Вполне вероятно, что Распутин был знаком с хлыстовством. Для того он и стал «опытным странником», чтобы изведать на опыте, взвесить, как он говорил, разные пути в духовной жизни и выбрать свой путь. «Вот я и пошел паломничать... все меня интересовало, хорошее и худое, я и вешал, а спросить не у кого было, что значит? Много путешествовал и вешал, то есть проверял все в жизни».

Распутин многое знал и многое видел. Тем он и драгоценен был для Царя, что принес с собой во дворец вместе с пылью русских дорог на сапогах все светы и мраки народной жизни: и великую силу веры народной, и опытное знание тьмы суеверия и неодолимой жестокости народного быта.

Распутин общался и с хлыстами, и с евреями, и с революционерами, и с просвещенными нигилистами. Но сам он оставался православным. Он являл собой тот редчайший случай, когда носитель живой и горячей веры сумел не соблазниться отвратительностями официального православия, сумел претерпеть преследования Церкви гонящей и не уйти ни в раскол, ни в террор. И мы можем только гадать, скольких людей он обратил к вере на своем пути.

Своего увлечения плясками Распутин не стыдился и не скрывал, нимало не беспокоясь тем, что увлечение это было чуть ли не единственным «доказательством» его хлыстовства. Как вспоминает его дочь Мария (Матрена), «отец говорил, что можно молиться Богу и в танцах так же, как и стоя на молитве». В этом суждении, как и в остальных случаях, Распутин мудрее своих оппонентов.

Вспоминается история, как палестинцев, совершавших богослужение с диким шумом и плясками, выставили из Храма Гроба Господня во время Пасхи, и священный огонь не сошел... Одним из самых тяжелых по своим последствиям заблуждений, незаметно вкравшихся в общественное сознание христиан, стало представление, что человек вместе с принятием Духа должен терять всякий интерес к земной жизни, вкус к земному.

В этом одно из проявлений так называемого «скрытого монофизитства православия». В России под влиянием этого уклона с какого-то времени сложилось прочное представление о несовместимости мирского и духовного образа жизни, на что Распутин отвечал: «Нет Бог веселый от рая не отказал, а наипаче их возлюбил, но только веселиться нужно во Господа».

В ответ угрюмое: «Хлыст».

Завоевание столицы

Ему исполнилось 33 года. И, видимо, не случайно в это время (возраст Христа) он начинает готовиться к путешествию в столицу, куда уже пришел слух о нем. Он еще молод. Но его лицо в морщинах от солнца и ветра бесконечных странствий. Мужицкое лицо, оно порой и в двадцать пять - лицо старика...

В странствиях научился он безошибочно распознавать людей. Святое Писание, поучения великих пастырей, бесчисленные проповеди, им выслушанные, - все впитала его цепкая память. В хлыстовских "кораблях", где соединяли языческие заговоры от болезней с силой христианской молитвы, учился он врачевать. Он постиг свою силу. Ему достаточно наложить на больного свои нервные, беспокойные руки - и болезни растворяются в них.

Накануне первой русской революции появляется Распутин в Петербурге, чтобы погубить и город, и тот мир, который всего через 14 лет станет "Атлантидой", невозвратным воспоминанием...

Чудо! чудо!

Осенью 1912 года Распутин воистину совершил чудо - спас жизнь наследнику. Даже недруги мужика будут вынуждены признать это.

Трагедия началась в начале октября в Спале - охотничьем замке в заповедной Беловежской пуще, где шла царская охота. В замок съехалось множество гостей. Шли веселые празднества, но то, что творилось в одной из дальних комнат, оставалось тайной для всех.

Однажды во время бала швейцарец Жильяр (он преподавал цесаревичу французский язык, а впоследствии станет его воспитателем) вышел из залы во внутренний коридор и очутился перед дверью, из-за которой слышались отчаянные стоны. Вдруг в конце коридора он увидел императрицу - она бежала, придерживая руками мешавшее ей бальное платье. Ей пришлось покинуть бал в самом разгаре - у мальчика начался очередной приступ нестерпимых болей. От волнения она даже не заметила Жильяра...

Из дневника Николая: "5 октября... Невеселые именины провели мы сегодня, бедный Алексей уже несколько дней страдает от вторичного кровоизлияния".

Началось заражение крови. Врачи готовили Аликс к неизбежному концу. Пришлось официально объявить о болезни наследника.

Из дневника К.Р.: "9 октября... Появился бюллетень о болезни Цесаревича. Он единственный сын Государя! Сохрани его Бог!"

Годом раньше у Алексея случилось кровотечение в почках. И тогда, как писала в дневнике Ксения, "послали за Григорием. Все прекратилось с его приездом".

Теперь же Распутин был далеко. Но Аликс верила - его молитва победит любое расстояние.

Из показаний Вырубовой: "Распутину была послана телеграмма с просьбой помолиться, и Распутин успокоил телеграммой, что наследник будет жить... "Бог воззрил на твои слезы и внял твоим молитвам... твой сын будет жить".

Когда Аликс с измученным от бессонных ночей лицом торжествующе показала врачам эту телеграмму, те только печально покачали головами. И с изумлением отметили: хотя мальчик по-прежнему умирал, царица... сразу успокоилась! Так она верила в силу Распутина. Врачам казалось тогда, что в замок вернулось средневековье, однако... наследник выздоровел!

Аликс была счастлива: она воочию узрела чудо. Одной молитвой, даже не приехав в Спалу, "Божий человек" спас ее сына!

21 октября министр двора Фредерикс объявил: "Острый и тяжелый период болезни Его Императорского Высочества... миновал". "Разве этого было недостаточно, чтобы снискать любовь родителей!" - вспоминала Вырубова.

А по приезде Распутина в Петербург "цари" еще раз услышали обнадеживающее...

Из показаний Вырубовой: "Врачи говорили, что у наследника кровотечение наследственное, и он никогда из него не выйдет вследствие тонкости сосудов. Распутин успокоил их, утверждая, что он вырастет из него..."

Именно тогда Распутин впервые заявил, что сразу же после окончательного выздоровления наследника он покинет двор.

И Аликс верила и боготворила мужика. К сожалению, мы употребляем верное слово...

Слухи о возможной смерти цесаревича заставили действовать брата царя - Михаила. В случае печального исхода он становился наследником престола. Но он знал - в этом случае царь и Семья уже ни за что не позволят ему жениться на его любовнице Наташе Вульферт, разведенной жене ротмистра.

Пепельные волосы и бархатистые глаза самой элегантной женщины Петербурга победили - Михаил поторопился. 31 октября вдовствующая императрица получила письмо из Канн: "Моя дорогая мама... как мне тяжело и больно огорчать тебя... но две недели назад я женился на Наталье Сергеевне... я, может быть, никогда не решился бы на это, если бы не болезнь маленького Алексея..."

Теперь будущее трона для Семьи было связано только с больным мальчиком.

Теперь оно находилось в руках "странного божества" - так назвал Распутина кто-то из газетчиков.

А "странное божество" продолжало свою удивительную жизнь. И агенты продолжали отсылать донесения в департамент полиции: "3. 12. 1912... посетил редакцию духовных газет "Колокол" и "Голос истины" с Любовью и Марией Головиной... После чего на Невском взял проститутку и пошел с ней в гостиницу".

"9 января. С Сазоновой хотел посетить семейные бани, но они были закрыты. Он расстался с ней и взял проститутку".

Все то же четкое чередование: из чопорного дома Головиных - к проститутке, потом встреча с Вырубовой, посещение бань с одной из поклонниц, опять проститутка... Иногда по вечерам - на автомобиле в Царское Село.

Теперь этот гон за телом стал для него обычным - он отчего-то совсем не боится доносов "царям". "Если в первые приезды перед свиданиями с проститутками он проявлял некоторую осторожность, оглядывался и ходил по глухим улицам, то в последний приезд эти свидания проходили совершенно открыто", - говорится в отчете о наружном наблюдении.

И вот этот субъект в крестьянской поддевке, с растрепанной бородой, шныряющий по подозрительным улицам, забегающий в квартиры проституток, опять посмел вмешаться в мировую политику! По крайней мере, так полагали многие.

Зимой 1912-13 гг. Распутин сделал еще один шаг к смерти.

О странностях пьянства григория

Что касается беспробудного распутинского пьянства, то и здесь что-то не совсем вяжется... Вероятно, действительно были случаи, когда «газетные репортеры и всякие проходимцы, - как выражается Анна Вырубова, чтобы очернить Их Величества, - пользовались его простотой, увозили с собой и напаивали». Но чаще, наверное, за опьянение принималось духовное веселье старца, не умевшего справиться с бурлением благодатных сил, данных ему сверх меры, веселье, которое, вернее всего, можно сравнить с опьянением Ноя, только что заключившего завет с Богом.

О странностях распутинского пьянства сообщает в своей книге Радзинский: «Порой в разгар пьянки раздавался звонок из Царского, и ему сообщали, что Алексею плохо. Таинственным образом протрезвев (так что улетучивался даже запах алкоголя), он отправлялся в присланном автомобиле спасать мальчика».

А вот показания Филиппова на эту тему: «Распутин просидел у меня с 12 дня до 12 ночи, причем много пил, пел, танцевал, беседовал с публикой, которая была у меня. Затем, увезя несколько человек на Гороховую, продолжал пить с ними до 4 утра сладкие вина. Когда заблаговестили, то он выразил желание ехать к заутрени и... добрался туда и отстоял всю службу до 8 утра и, вернувшись, как ни в чем ни бывало, принимал публику в количестве 80 человек... При этом он пил удивительно - безо всякого скотства, столь обычного в пьяном русском мужике... Я много раз недоумевал, как можно сохранить в чистоте голову... и как после всякого рода попоек и эксцессов не пропитаться потом...»

У Радзинского мы находим также психологически вполне правдоподобное объяснение той тяги к шумным и нетрезвым компаниям, которое обнаружилось у старца после вступления России в войну - после того, как тучи начали стягиваться над Россией. «Уже вскоре он окончательно поймет, что его гибель неотвратима, как и гибель этой несчастной, наивной пары, окруженной не любящими их родственниками, а враждебным двором и обезумевшим обществом, которое рвалось к войне. И свой страх он теперь все чаще будет заглушать вином».

И все же за этим психологизмом не стоит терять из виду духовный план, в котором Григорий свершал свой путь, идя за Тем, про Кого в свое время сказал тот же не меняющийся мир: «Вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» (Мф. 11, 19).

О жертвах распутина

В 1917 году Чрезвычайная Следственная Комиссия (ЧСК) попросила всех подозрительных дам, которые по нескольку раз бывали у Распутина на Гороховой улице, в его «салоне», ответить, как это деликатно выразил Радзинский, «на неприятные вопросы».

Ни одна из этих женщин, как следует из книги Радзинского, не призналась, что состояла с Распутиным в интимной близости. Таковую близость, даже единожды бывшую, отрицали: «проститутка» Трегубова, «кокотка» Шейла Лунц, певица Вера Варварова, вдова казачьего есаула Н.И.Воскобойникова. Отрицали категорически связь с Распутиным и опрошенные ЧСК женщины, составлявшие «узкий круг посвященных»: М.Головина, О. Лохтина, А.Вырубова, Ю.Ден.

Но как быть с записками женщин, утверждающих, что Распутин пытался их растлить. И что значит пытался?

Обратимся к «Воспоминаниям» В.Жуковской, которая пишет об одной из таких «попыток»: «Озверелое лицо надвинулось, оно стало какое-то плоское, мокрые волосы, точно шерсть, космами облепили его... глаза, узкие, горящие, казались через них стеклянными. Молча отбиваясь... и вырвавшись, я отступила к стене, думая, что он кинется опять. Но он, шатаясь, медленно шагнул ко мне и, прохрипев: «Идем помолимся!» - схватил за плечо... кинул меня на колени, а сам, рухнув сзади, стал бить земные поклоны... Повторив это раз... десять, он встал и повернулся ко мне, он был бледен, пот ручьями лился по его лицу, но дышал он совершенно покойно, и глаза смотрели тихо и ласково - глаза серого сибирского странника».

Какая-то удивительная путаница фантазий и реальности! Не менее удивительны результаты этой путаницы.

Гусева, совершившая покушение на Распутина в Петровском, сама признавалась, что решилась на убийство под впечатлением рассказов Илиодора Труфанова о «пакостях» старца. В качестве конкретного примера этих пакостей она приводит растление Распутиным монахини Ксении в Царицынском монастыре. Однако в деле о покушении на Распутина имеются показания самой монахини Ксении, из которых следует, что она видела Распутина только издалека и ни разу даже не говорила с ним.

Из пяти сотен страниц исчезнувшего дела Распутина Радзинскому удалось извлечь и приколоть к обвинению только два компрометирующих документа. Первый - показания няньки царских детей Марии Вишняковой, слухи об изнасиловании которой Распутиным упорно циркулировали в Петербурге в разгар антираспутинской кампании в прессе.

В показаниях Вишнякова описывает событие, происшедшее, по ее словам, когда весной 1910 года она по совету Императрицы была в гостях у Распутина в Покровском. Буквально показания звучат так: «Несколько дней Распутин вел себя прилично по отношению ко мне... а затем как-то ночью Распутин явился ко мне, стал меня целовать и, доведя до истерики, лишил меня девственности».

Верит ли этим показаниям сам Радзинский? Похоже, что не совсем. Возвращаясь к этой истории в конце книги, он называет ее таинственной (стр. 427) и высказывает предположение о мотивах, подвигнувших няньку поднять скандал: Распутин «отдалил ее от себя. И оскорбленная нянька объявила, что он ее изнасиловал» (там же). Как видим, в 1917 году перед комиссией она смягчает свое обвинение и об изнасиловании уже не говорит. Очень важным в этой истории является свидетельство Вел. Княгини Ольги Александровны о том, что, когда слухи об изнасиловании дошли до Царя, он «немедленно назначил расследование». По ее сведениям, оно было прекращено после того, как «девушку поймали с казаком императорской гвардии в постели».

О самозванных спасителях

То есть реакция Государя на обвинение в адрес Распутина абсолютно адекватна.

Между тем и Миллер, и другие почитатели Царской Семьи и Царя, и Царицу также зачисляют в жертвы. Не в силах справиться со своей неприязнью к Распутину, они начинают оправдывать Августейших особ с помощью таких аргументов, что их сочувствие обращается в приговор.

Вот слова видного поклонника последнего самодержца следователя Н.Соколова: «Став необходимостью для больной Императрицы, он (Распутин) уже грозил ей, настойчиво твердя: «Наследник жив, пока я жив. По мере дальнейшего разрушения ее психики он стал грозить более широко: моя смерть будет вашей смертью».

Таким образом, доброжелатели, верные монархисты в конце концов, вплотную подошли к мнению, что Государыня - психически нездорова, а Царь не вполне дееспособен. А раз так, значит, нужно их спасать от самих себя. Воистину, вот что значит - перекладывать с больной головы на здоровую.

Книга Миллер позволяет живо представить, какой силы давление оказывалось на Царскую семью.

Приводится воспоминание о том, как Император, выслушав очередной доклад о Распутине, воскликнул: «Я просто задыхаюсь в этой атмосфере сплетен, выдумок и злобы».

Не раз говорится в книге и о множестве слез, пролитых Императрицей из-за их преследуемого «Друга». На ее плечи легла основная тяжесть борьбы, потому что была тверже, чем Император в отстаивании своих позиций и в уверенности в том, что «над Россией не будет благословения, если ее повелитель допустит, чтобы человек, посланный Богом... подвергался преследованиям».

Здесь ответ на вопрос, почему Распутин не был подвергнут опале, несмотря на все требования общества. Для Царственной четы предать невинного, на ее взгляд, человека, поступиться им ради своего спокойствия значило предать Россию. Это был, прежде всего, нравственный выбор.