Биография айвз, чарлз. Чарлз Эдвард Айвз: биография Чарльз айвз космический пейзаж сообщение

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Стиль

На творчество Айвза сильно повлияла народная музыка, которую он слушал в своем сельском провинциальном детстве - народные песни, духовные и религиозные гимны. Уникальный музыкальный стиль Айвза соединяет в себе элементы фольклора, традиционной бытовой музыки со сложной, острой, диссонансной атональной и политональной гармонией, приёмами звукоизобразительности. Он разработал оригинальную технику серийного письма, использовал средства четвертитоновой системы.

Напишите отзыв о статье "Айвз, Чарлз"

Литература о композиторе

• Ивашкин А. Чарльз Айвз и музыка ХХ века. Москва: Советский композитор, 1991.
• Шнеерсон Г. M. Айвс Чарлз Эдуард// Музыкальная энциклопедия в 6 томах, БСЭ, М., 1973-1982, Т. 1, с. 74-75.
• Акопян Л. О. Музыка XX века: энциклопедический словарь / Научный редактор Двоскина Е. М.. - М .: «Практика», 2010. - С. 21-23. - 855 с. - 2500 экз. - ISBN 978-5-89816-092-0.
• Рахманова М. Чарльз Айвс, «СМ», 1971, № 6, с. 97-108.
• Cowell H. Cowell S. R. Charles Ives and His Music. New York: Oxford UP, 1955.
• Rossiter F. R. Charles Ives and his America. New York: Liveright, 1975.
• Block G. Charles Ives: a bio-bibliography. New York: Greenwood Press, 1988.
• Burkholder J. P. All Made of Tunes: Charles Ives and the Uses of Musical Borrowing. New Haven: Yale UP, 1995.
• Charles Ives and his world, ed. by J. Peter Burkholder. Princeton (NJ): Princeton University Press, 1996 (сборник статей).
• Swafford J. Charles Ives: A Life with Music. New York: W. W. Norton, 1996.
• Sherwood G. Charles Ives: a guide to research. New York: Routledge, 2002.
• Copland A. The Ives case in our new music, N. Y., 1941.
• Letters from Ch. Ives to N. Slonimsky, в кн.: Slonimsky N., Music since 1900, N. Y., 1971, p. 1318-48.

Ссылки

• (недоступная ссылка с 05-09-2013 (2140 дней))

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Айвз, Чарлз

Я постаралась успокоиться, глубоко вздохнула и попробовала опять. Только на этот раз я не пыталась ничего трогать, а решила просто думать о том, чего я хочу – например, чтобы чашка оказалась в моей руке. Конечно же, этого не произошло, она опять всего лишь просто резко сдвинулась. Но я ликовала!!! Всё моё нутро просто визжало от восторга, ибо я уже поняла, что резко или нет, но это происходило всего лишь по желанию моей мысли! И это было совершенно потрясающе! Конечно же, мне сразу захотелось попробовать «новинку» на всех окружающих меня живых и неживых «объектах»...
Первая мне под руку попалась бабушка, в тот момент спокойно готовившая на кухне очередное своё кулинарное «произведение». Было очень тихо, бабушка что-то себе напевала, как вдруг тяжеленная чугунная сковорода птичкой подскочила на плите и с жутким шумом грохнулась на пол… Бабушка от неожиданности подскочила не хуже той же самой сковороды... Но, надо отдать ей должное, сразу же взяла себя в руки, и сказала:
– Перестань!
Мне стало немножечко обидно, так как, что бы не случилось, уже по привычке, всегда и во всём обвиняли меня (хотя в данный момент это, конечно, было абсолютной правдой).
– Почему ты думаешь это я? – спросила я надувшись.
– Ну, привидения у нас вроде бы пока ещё не водятся, – спокойно сказала бабушка.
Я очень любила её за эту её невозмутимость и непоколебимое спокойствие. Казалось, ничего в этом мире не могло по-настоящему «выбить её из колеи». Хотя, естественно, были вещи, которые её огорчали, удивляли или заставляли грустить, но воспринимала она всё это с удивительным спокойствием. И поэтому я всегда с ней чувствовала себя очень уютно и защищённо. Каким-то образом я вдруг почувствовала, что моя последняя «выходка» бабушку заинтересовала… Я буквально «нутром чувствовала», что она за мной наблюдает и ждёт чего-то ещё. Ну и естественно, я не заставила себя долго ждать... Через несколько секунд все «ложки и поварёшки», висевшие над плитой, с шумным грохотом полетели вниз за той же самой сковородой…
– Ну-ну… Ломать – не строить, сделала бы что-то полезное, – спокойно сказала бабушка.
Я аж задохнулась от возмущения! Ну, скажите пожалуйста, как она может относиться к этому «невероятному событию» так хладнокровно?! Ведь это такое... ТАКОЕ!!! Я даже не могла объяснить – какое, но уж точно знала, что нельзя относиться к тому, что происходило, так покойно. К сожалению, на бабушку моё возмущение не произвело ни малейшего впечатления и она опять же спокойно сказала:
– Не стоит тратить столько сил на то, что можно сделать руками. Лучше иди почитай.
Моему возмущению не было границ! Я не могла понять, почему то, что казалось мне таким удивительным, не вызывало у неё никакого восторга?! К сожалению, я тогда ещё была слишком малым ребёнком, чтобы понять, что все эти впечатляющие «внешние эффекты» по-настоящему не дают ничего, кроме тех же самых «внешних эффектов»… И суть всего этого всего лишь в одурманивании «мистикой необъяснимого» доверчивых и впечатлительных людей, коим моя бабушка, естественно не являлась... Но так как до такого понимания я тогда ещё не доросла, мне в тот момент было лишь невероятно интересно, что же такого я смогу сдвинуть ещё. По-этому, я без сожаления покинула «не понимавшую» меня бабушку и двинулась дальше в поисках нового объекта моих «экспериментов»…
В то время у нас жил папин любимец, красивый серый кот – Гришка. Я застала его сладко спящим на тёплой печке и решила, что это как раз очень хороший момент попробовать на нём своё новое «искусство». Я подумала, что было бы лучше, если бы он сидел на окне. Ничего не произошло. Тогда я сосредоточилась и подумала сильнее... Бедный Гришка с диким воплем слетел с печи и грохнулся головой о подоконник… Мне стало так его жалко и так стыдно, что я, вся кругом виноватая, кинулась его поднимать. Но у несчастного кота вся шерсть почему-то вдруг встала дыбом и он, громко мяукая, помчался от меня, будто ошпаренный кипятком.
Для меня это был шок. Я не поняла, что же произошло и почему Гришка вдруг меня невзлюбил, хотя до этого мы были очень хорошими друзьями. Я гонялась за ним почти весь день, но, к сожалению, так и не смогла выпросить себе прощения… Его странное поведение продолжалось четыре дня, а потом наше приключение, вероятнее всего, забылось и опять всё было хорошо. Но меня это заставило задуматься, так как я поняла, что, сама того не желая, теми же самыми своими необычными «способностями» иногда могу нанести кому-то и вред.
После этого случая я стала намного серьёзнее относиться ко всему, что неожиданно во мне проявлялось и «экспериментировала» уже намного осторожнее. Все последующие дни я, естественно же, просто заболела манией «двигания». Я мысленно пробовала сдвинуть всё, что только попадалось мне на глаза... и в некоторых случаях, опять же, получала весьма плачевные результаты...
Так, например, я в ужасе наблюдала, как полки аккуратно сложенных, очень дорогих, папиных книг «организованно» повалились на пол и я трясущимися руками пыталась как можно быстрее собрать всё на место, так как книги были «священным» объектом в нашем доме и перед тем, как их брать – надо было их заслужить. Но, к моему счастью, папы в тот момент дома не оказалось и, как говорится, на этот раз «пронесло»…
Другой весьма смешной и в то же время грустный случай произошёл с папиным аквариумом. Отец, сколько я его помню, всегда очень любил рыбок и мечтал в один прекрасный день соорудить дома большой аквариум (что он позднее и осуществил). Но в тот момент, за не имением лучшего, у нас просто стоял маленький круглый аквариум, который вмещал всего несколько разноцветных рыбок. И так как даже такой маленький «живой уголок» доставлял папе душевную радость, то за ним с удовольствием присматривали в доме все, включая меня. (1954-05-19 ) (79 лет)

Стиль

На творчество Айвза сильно повлияла народная музыка, которую он слушал в своем сельском провинциальном детстве - народные песни, духовные и религиозные гимны. Уникальный музыкальный стиль Айвза соединяет в себе элементы фольклора, традиционной бытовой музыки со сложной, острой, диссонансной атональной и политональной гармонией, приёмами звукоизобразительности. Он разработал оригинальную технику серийного письма, использовал средства четвертитоновой системы.

Напишите отзыв о статье "Айвз, Чарлз"

Литература о композиторе

• Ивашкин А. Чарльз Айвз и музыка ХХ века. Москва: Советский композитор, 1991.
• Шнеерсон Г. M. Айвс Чарлз Эдуард// Музыкальная энциклопедия в 6 томах, БСЭ, М., 1973-1982, Т. 1, с. 74-75.
• Акопян Л. О. Музыка XX века: энциклопедический словарь / Научный редактор Двоскина Е. М.. - М .: «Практика», 2010. - С. 21-23. - 855 с. - 2500 экз. - ISBN 978-5-89816-092-0 .
• Рахманова М. Чарльз Айвс, «СМ», 1971, № 6, с. 97-108.
• Cowell H. Cowell S. R. Charles Ives and His Music. New York: Oxford UP, 1955.
• Rossiter F. R. Charles Ives and his America. New York: Liveright, 1975.
• Block G. Charles Ives: a bio-bibliography. New York: Greenwood Press, 1988.
• Burkholder J. P. All Made of Tunes: Charles Ives and the Uses of Musical Borrowing. New Haven: Yale UP, 1995.
• Charles Ives and his world, ed. by J. Peter Burkholder. Princeton (NJ): Princeton University Press, 1996 (сборник статей).
• Swafford J. Charles Ives: A Life with Music. New York: W. W. Norton, 1996.
• Sherwood G. Charles Ives: a guide to research. New York: Routledge, 2002.
• Copland A. The Ives case in our new music, N. Y., 1941.
• Letters from Ch. Ives to N. Slonimsky, в кн.: Slonimsky N., Music since 1900, N. Y., 1971, p. 1318-48.

Ссылки

• (недоступная ссылка с 05-09-2013 (2140 дней))

Отрывок, характеризующий Айвз, Чарлз

– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.

Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.

Вероятно, если бы музыканты начала XX в. и кануна первой мировой войны узнали, что в Америке живет композитор Ч. Айвз и услышали его произведения, то отнеслись бы к ним как к своеобразному эксперименту, курьезу, а то и вовсе не заметили бы: настолько был своеобразен он сам и та почва, на которой он возрос. Но Айвза тогда никто не знал - очень долгое время он вообще ничего не предпринимал для пропаганды своей музыки. «Открытие» Айвза произошло только в конце 30-х гг., когда оказалось, что многие (и притом самые разные) способы новейшего музыкального письма были уже опробованы самобытным американским композитором в эпоху А. Скрябина, К. Дебюсси и Г. Малера. К тому времени, когда к Айвзу пришла известность, он уже много лет не сочинял музыки и, тяжело больной, прервал связи с внешним миром. «Американской трагедией» назвал судьбу Айвза один из современников. Айвз родился в семье военного дирижера. Его отец был неутомимым экспериментатором - эта черта перешла и к сыну, (Например, он поручал двум оркестрам, идущим навстречу друг другу, играть разные произведения.) От детских и юношеских лет, проведенных в патриархальной обстановке, ведет начало айвзовское «слышание» Америки, «открытость» его творчества, впитавшего, наверное, все, что звучало вокруг. Во многих его сочинениях звучат отголоски пуританских религиозных гимнов, джаза, театра менестрелей. В детстве Чарлз воспитывался на музыке двух композиторов - И. С. Баха и С. Фостера (друга отца Айвза, американского «барда», автора популярных песен и баллад). Серьезным, чуждым всякой суетности отношением к музыке, возвышенным строем Мыслей и чувств Айвз впоследствии будет напоминать Баха.

Свои первые произведения Айвз написал для военного оркестра (он играл в нем на ударных инструментах), в 14 лет стал церковным органистом в своем родном городке. Но кроме этого он играл на фортепиано в театре, импровизируя регтаймы и другие пьесы. Окончив Йельский университет (1894-1898), где он занимался у X. Паркера (композиция) и Д. Бака (орган), Айвз работает церковным органистом в Нью-Йорке. Затем в течение многих лет он служил клерком в страховой компании и делал это с большим увлечением. Впоследствии, в 20-е гг., отойдя от музыки, Айвз стал преуспевающим бизнесменом и видным специалистом (автором популярных трудов) по страхованию. Большинство произведений Айвза принадлежит к жанрам оркестровой и камерной музыки. Он - автор пяти симфоний, увертюр, программных произведений для оркестра (Три селения в Новой Англии, Центральный парк в темноте), двух струнных квартетов, пяти сонат для скрипки, двух - для фортепиано, пьес для органа, хоров и более 100 песен. Большинство своих крупных произведений Айвз писал долго, в течение нескольких лет. Во Второй фортепианной сонате (1911-15) композитор отдал дань уважения своим духовным предшественникам. В каждой из ее частей запечатлен портрет одного из американских философов: Р. Эмерсона, Н. Хоторна, Г. Topo; вся соната носит название местечка, где эти философы жили (Конкорд, Массачусетс, 1840-1860). Их идеи легли в основу мировоззрения Айвза (например, идея слияния человеческой жизни с жизнью природы). Для искусства Айвза характерен высокий этический настрой, его находки никогда не носили чисто формального характера, а были серьезнейшей попыткой выявить скрытые возможности, заложенные в самой природе звука.

Раньше других композиторов Айвз пришел ко многим из современных выразительных средств. От экспериментов своего отца с разными оркестрами идет прямой путь к политональности (одновременному звучанию нескольких тональностей), объемному, «стереоскопическому» звучанию и алеаторике (когда музыкальный текст не жестко зафиксирован, а из совокупности элементов возникает каждый раз заново, как бы случайно). Последний крупный замысел Айвза (неоконченная «Всемирная» симфония) предполагал расположение оркестров и хора на открытом воздухе, в горах, в разных точках пространства. Две части симфонии (Музыка Земли и Музыка Неба) должны были звучать... одновременно, но дважды, чтобы слушатели могли поочередно фиксировать внимание на каждой. В некоторых произведениях Айвз раньше А. Шенберга почти вплотную подошел к серийной организации атональной музыки.

Стремление проникнуть в недра звуковой материи привело Айвза к четвертитоновой системе, совершенно неизвестной классической музыке. Он пишет Три четвертитоновые пьесы для двух фортепиано (настроенных соответствующим образом) и статью «Четвертитоновые впечатления». Айвз отдал сочинению музыки свыше 30 лет и только в 1922 г. на собственные средства издал ряд произведений. Последние 20 лет жизни Айвз отходит от всяких дел, чему способствует усиливающаяся слепота, болезни сердца и нервной системы. В 1944 г., в честь 70-летия Айвза в Лос-Анджелесе был организован юбилейный концерт. Его музыку высоко оценили крупнейшие музыканты нашего века. И. Стравинский отметил однажды: «Музыка Айвза сказала мне больше, чем романисты, описывающие американский Запад... Я для себя открыл в нем новое понимание Америки».

Основоположник новой американской композиторской школы 20 века.

Чарлз Эдвард Айвз англ. Charles Edward Ives
(1913 год)
Основная информация
Дата рождения	20 октября (1874-10-20 )
Место рождения	Данбери , Коннектикут
Дата смерти	19 мая (1954-05-19 ) (79 лет)
Место смерти	Нью-Йорк
Страна	США США
Профессии
Годы активности	1890-е - 1926
Инструменты	орган
Жанры	симфония
Награды
charlesives.org
Медиафайлы на Викискладе

Биография

Чарлз Айвз - сын военного капельмейстера Джорджа Айвза (1845-1894), который стал его первым учителем музыки. С 1887 года (с 13-ти лет) работал органистом в церкви. Закончил Йельский университет (1894-1898), где изучал композицию (класс X. Паркера) и игру на органе (класс Д. Бака). Начал сочинять музыку с 90-х годов XIX века. С 1899 года - церковный органист в Нью-Йорке и других городах. Работал в различных страховых компаниях, открыл собственный бизнес, ввёл ряд новшеств в страховании недвижимости. Добился значительного успеха в страховом деле, что позволило ему содержать семью, занимаясь музыкой как хобби. После 1907 года начались проблемы с сердцем, к этому со временем добавились диабет и другие болезни. В начале 1927 года прекратил сочинять и вскоре ушёл из бизнеса .

До начала 1940-х годов его сочинения редко исполнялись и практически не были известны. Айвза по-настоящему признали только после смерти, когда его объявили одним из наиболее значительных американских композиторов. Первое признание пришло в 1940-х годах, когда творчество Айвза высоко оценил Арнольд Шёнберг . Айвз был награждён Пулитцеровской премией () за 3-ю симфонию (1911). В 1951 году премьерой Второй симфонии Айвза ( -) продирижировал Леонард Бернстайн .

Стиль

На творчество Айвза сильно повлияла народная музыка, которую он слушал в своем сельском провинциальном детстве - народные песни, духовные и религиозные гимны. Уникальный музыкальный стиль Айвза соединяет в себе элементы фольклора, традиционной бытовой музыки со сложной, острой, диссонансной атональной и политональной гармонией, приёмами звукоизобразительности. Он разработал оригинальную технику серийного письма, использовал средства четвертитоновой системы.

Наряду с Уоллингфордом Риггером , Генри Коуэллом , Карлом Рагглсом и Джоном Беккером входил в «Американскую пятёрку» авангардных композиторов.

Избранные сочинения

Для оркестра

• Симфония № 2 (1902)
• Симфония № 3 (1904)
• Симфония № 4 (1916)
• Симфония № 5 "Праздники в Новой Англии" (1913)
• Вопрос, оставшийся без ответа ()
• Центральный парк ночью (Central park in the dark, 1907)
• Три места в Новой Англии (Three places in New England, 1903-14)
• "Роберт Браунинг" и др. увертюры (1901-12)
• Рэгтаймы (Ragtime dances, 1900-11) для театрального оркестра

Для фортепиано

• Трёхстраничная соната (1905)
• Соната № 1 (1909)
• Три четвертитоновые пьесы («Three quartertone piano pieces») для двух фортепиано (1924)
• 19 этюдов для фортепиано (разные годы)

Для прочих составов

• Кантата «Небесная страна» (Celestial country, ).
• Струнный квартет () и другие камерно-инструментальные ансамбли
• 5 скрипичных сонат (в том числе четвёртая соната для скрипки с фортепиано - «Детский день в лагере» - «Children’s day at the camp meeting»,

Пытаясь объяснить что-то новое и непонятное, мы часто прибегаем к приёму раскладывания этого непонятного по знакомым, простым и ясным полочкам. Для феномена Чарльза Айвза таких полочек нет. Но при всём своём безумном новаторстве он глубоко традиционен. Вот такой вот парадокс, причём, замечу, чисто американский: напрашивается некоторая параллель с титанической фигурой Уильяма Фолкнера.

Великий американский композитор Чарльз Айвз родился 20 октября 1874 в провинциальном городке Данбери (шт. Коннектикут), в семье капельмейстера городского духового оркестра Джорджа Эдуарда Айвза. Отец Айвза был разносторонне одаренным, оригинальным человеком, обладал пытливым умом исследователя с постоянным стремлением к чему-то новому. Он много экспериментировал в музыке, увлекаясь опытами с дроблением интервалов темперированной шкалы на четверти и еще более мелкие доли тонов, и все свое свободное время посвящал музыкальным экспериментам. Однажды он заставил два оркестра, каждый из которых играл свою музыку, маршировать навстречу друг другу, что произвело на маленького Чарли сильнейшее всечатление (непосредственный его отголосок гораздо позже воплотился в Четвёртой симфонии Айвза).

Таких необычных звуковых впечатлений было у Айвза в детстве достаточно много. С пятилетнего возраста отец стал обучать мальчика гармонии, полифонии, истории музыки, знакомил с сочинениями Баха и других великих классиков. Конечно, такой необычный педагог не мог ограничиться формальным классическим воспитанием. Он посвятил сына в стихию звукового экспериментаторства.

С детства композитор пошёл по стопам отца: с 12 лет играл на ударных в городском оркестре (и тогда же начал писать первые пьесы для духового оркестра), а с 14 лет стал работать церковным органистом. В 1898 году он окончил Йельский университет по классам композиции и органа и получил место органиста в главной церкви Нью-Хейвена. Но в этом же году он бросает музыкальную службу и становится агентом страховой компании. Свободное время он посвящал созданию удивительной, ни на что не похожей музыки, относясь к этому как к хобби и не особо стремясь к исполнению и изданию.

Изложение фактов, казалось бы, рисует образ несчастного, непризнанного гения. Не верьте! Айвз с увлечением занимался страхованием, организовал собственную фирму, сделал ряд нововведений в области страхования недвижимости, стал преуспевающим бизнесменом и видным специалистом, написал несколько популярных книг и статей. Организованная им компания «Айвз и Майрик» быстро заняла одно из первых мест среди страховых компаний США.

Такая безудержная любовь ко всем проявлениям жизни сказалась на здоровье. В 1907 появляются симптомы заболевания сердца, с годами к этому прибавляются диабет и расстройство зрения. В 1918 г. сильный сердечный приступ настолько ослабил его, что он прекратил активные занятия музыкой. В начале 20-х гг. Айвз лишь завершает кое-что из недоконченного, а в 1928 году бросает и службу. Несмотря на слабое здоровье, Айвз прожил долгую жизнь, совсем немного не дожив до 80 лет, из которых последние 20 практически прервал все связи с внешним миром.

Айвз был яркой, неординарной, даже странной личностью и в то же время типичным американцем: жизнелюбом и реалистом. Он не строил иллюзий, не испытывл особой надежды, что его музыка будет когда-либо исполнена. Правда, в 1922 году, подводя черту пройденного музыкального пути, Айвз издал за свой счёт несколько небольших сочинений.

Te Unanswered Question (Вопрос без ответа)

Но была одна вещь, которую Айвз писал в течение всей жизни, так и не докончив. Это утопическая «Вселенская симфония», в которой композитор мечтал воплотить музыку самой природы: вибрацию земли, шумы леса, гармонию небесных сфер. Несколько нот в партитуру этого грандиозного, так и оставшегося в набросках сочинения Айвз вписал буквально накануне смерти.

Хотя Айвз и вёл замкнутый образ жизни, он всё же был до некоторой степени известен — но лишь как одиозный музыкальный чудак. В начале 40-х годов, когда Айвз приближался к семидесятилетию, пианист Дж.Киркпатрик рискнул исполнить в Нью-Йорке его грандиозную сонату «Конкорд». В это время в Америку хлынул поток эмигрантов, бежавших от фашизма. Среди них были такие крупные музыканты, как Арнольд Шёнберг и Игорь Стравинский. Шёнберг был потрясён столь необычной музыкой, познакомился с автором, заинтересовался его творчеством. Не без влияния Шёнберга в 1947 году его Третья симфония, написанная в 1911 году, была удостоена Пулитцеровской премии. В 1951 году премьерой Второй симфонии Айвза (1907-1909) продирижировал знаменитый Леонард Бернстайн.

«Музыка Айвза сказала мне больше, чем романисты, описывающие американский Запад… Я для себя открыл в нём новое понимание Америки», — так высказался И.Ф.Стравинский.

Не стремясь к популярности, Айвз не отгораживался от публики. Когда в конце жизни к нему пришло признание, он был очень этому рад.

Сегодня Айвз признан одним из наиболее значительных, а может быть, и самым значительным композитором США.