Вячеслав кузнецов белорусский композитор биография. "Человек со смартфоном не умнее далекого предка"

Композитор, лауреат Государственной премии, профессор академии музыки Вячеслав Кузнецов - личность в музыкальном мире более чем известная. Меломаны наслаждаются его симфоническими произведениями, поклонники балетного искусства могли в полной мере оценить «Витовта», с блеском презентованного Большим театром оперы и балета. 28 января Президент подписал указ о присвоении композитору звания «Заслуженный деятель искусств Республики Беларусь», а сегодня в Белгосфилармонии прозвучит его хореографическая симфония «Клеопатра».

Ваш балет «Витовт», поставленный в Большом театре, наделал шуму и с успехом идет до сих пор. Насколько сейчас востребованы сочинения такого рода?

Балетная школа у нас очень сильная, да и танец публика любит. Есть традиция белорусских балетов, я ее продолжаю. Но имеются и свои сложности. Надо, во–первых, найти тему, во–вторых, заинтересовать театр, в–третьих, создать творческую группу, найти единомышленников, в–четвертых, профинансировать. И в–пятых, нужно, чтобы спектакль приносил какой–то доход, чтобы публика ходила на него. Если все сочетается - замечательно. У «Витовта», к примеру, была очень мощная постановочная группа, начиная с драматурга Алексея Дударева. Это, кстати, хорошая идея, когда театр выбирает тему, композитора, драматурга, художника.

- Если говорить о театре, то работа на заказ - вещь даже с точки зрения истории вполне естественная.

Разумеется. Трудно представить картину, когда приходит молодой автор: вот, я написал оперу. Ну написал - и хорошо, поздравляем. Я считаю, что и Министерство культуры должно регулировать процесс. Пришла в Минкультуры какая–нибудь глобальная идея, например поставить оперу на наш национальный сюжет. И они решают: вот этого композитора попросим, вот этого художника и так далее. В идеале так должно быть, в крупных постановках, по крайней мере. Если композитор приносит небольшой вокальный цикл - его спели, и все. А театр - сложная, тяжелая машина, и пока еще запустишь ее в действие! Сейчас я (тоже по заказу театра) заканчиваю балет «Анастасия» - об Анастасии Слуцкой. Тот же принцип: позвали Анатолия Делендика, который сочинял сценарий к фильму, предложили написать балетное либретто и пригласили меня. И мы потихоньку с хореографом Юрием Трояном работаем. Шаг за шагом, не спеша.

- Сколько времени уходит на сочинение крупного произведения?

Год–два, а то и три. «Клеопатру», которая 11 февраля прозвучит в Белгосфилармонии, я три года писал. Там, конечно, вы услышите чисто симфонический вариант балетной партитуры, но благодаря идее дирижера Александра Анисимова будут введены два чтеца - актеры театра Янки Купалы. Они дадут поэтическое наполнение: прозвучат тексты Плутарха, Брюсова, Ахматовой... Филармония - гостеприимный дом, я даже не вспомню, сколько моей музыки за годы там переиграли, но для меня честь звучать в этих стенах.

Спектакль «Витовт» - это не учебное пособие по истории, а скорее сценическая фантазия.
Фото Виталия ГИЛЯ.

Вы человек сведущий в литературе, причем, насколько я знаю, не только к поэзии обращаетесь, но и прозаиков стороной не обходите.

Да, у меня есть опера «Записки сумасшедшего» по Гоголю. Замечательный текст, такой, что сам поется! Она, кстати, была поставлена в Большом театре в 2005 году. Оперу по Набокову написал - «Приглашение на казнь». Я ее предлагал к постановке, но отпугивает название, видимо. А Достоевский? Несколько попыток делал: хоровые произведения сочинял и вокальные.

- Вокальные? Как можно петь Достоевского?

В «Бесах» есть эпиграф - цитата из Евангелия, - я его взял и распел. Получился «Фрагмент эпиграфа к роману Достоевского «Бесы». У Шостаковича есть «Четыре стихотворения капитана Лебядкина». Хотел попробовать к пятому музыку написать, и даже оперу по «Бесам» задумывал, однако задача, конечно, не самая простая. Подбирался к этому замыслу, но пока он только в проектах.

- А с современными авторами сотрудничаете?

Меня привлекают не столько современные, сколько народные тексты. Я нахожу там много того, чего нет у сегодняшних авторов. Хотя у меня написано большое сочинение на стихи Яна Чечота для мужского хора, Богдановича очень люблю - он, по–моему, самый лиричный, пронзительный наш поэт, в каждой строчке чувствуются такая глубина и боль... И стихи у него очень музыкальные.

- Вы много пишете для хора, но сейчас хоры нередко воспринимаются как некая архаика.

Наоборот, они более чем современны! Люди просто не знают, не интересуются, а вы представьте хоровой коллектив, капеллу, где 60 - 80 голосов. И вообразите, что сочинение написано с учетом каждого голоса. Какая это может быть музыка! Я не говорю о прибалтийских традициях, где хор - основа основ, но у нас в Беларуси громаднейший фольклорный пласт. Я в студенчестве ездил в этнографические экспедиции на Полесье: какие там места глубинные, бабушки в таких дальних деревнях - мы туда на лодках плыли, потому что дорог не было! Дело в том, что взятые из архивов и уже расшифрованные песни - это тень от настоящих, и надо всегда брать оригинал. Когда расшифровывается народная песня, на этой базе композитор потом создает некий общеевропейский вариант, упуская тонкости исполнения, весь колорит. Записать фольклорную песню, ее ритмические, интонационные повороты очень сложно. Легче сделать все по европейским стандартам - эстрада так и поступает. Берет алмаз, обтачивает его, приводит к общему знаменателю. Я понимаю, что и это тоже нужно ради популяризации фольклора, но если серьезно работать, то только опираясь на основы, на первоисточник.

ovsepyan@сайт

23 марта в одном из концертных залов БГАМ прошел концерт, посвященный творчеству Вячеслава Кузнецова. Вячеслав – лауреат Президентской премии, профессор БГАМ, один из ведущих композиторов Беларуси. Мероприятие организовали два человека – Александр Хумала и Наталья Ганул, за что им сразу же большое спасибо.

"В произведениях, написанных Вячеславом для исполнения хором, невероятным образом переплетены и фольклорная, и философская тематики, присутствует обращение к аутентичным джазовым мотивам, интерпретации своеобразной поэзии Велимира Хлебникова, осмысление живописи Пабло Пикассо", – взахлеб рассказывала ведущая. "Сегодня будет представлена разнообразная палитра музыки Вячеслава Кузнецова", – заключила она, а слушатели замерли в ожидании.

Вечер начался со "Сьпеваў даўнейшых ліцьвінаў" – композиций, написанных на стихи Яна Чечета, знаменитого польскоязычного белорусского поэта и фольклориста. Его тексты в переводе Владимира Мархеля господину Кузнецову принес в далеком 1996-м Виктор Скоробогатов. Вячеслав влюбился сразу! Таким образом, на свет появились одни из самых удачных произведений композитора – настолько точно Вячеслав сумел передать колорит эпохи Средневековья, а хористы – с блеском воспроизвести задуманное. Сурово и проникновенно исполняли композиции XIII-XVI веков молодые люди из ансамбля БАХАЎСКІ ГУРТОК. Гордо и с чувством собственного ("рыцарского") достоинства разом тянули ноты хористы, да так, будто гром гремит (завтра – в бой!). Казалось, что эти храбрые и непоколебимые "рыцари" братской дружиной стоят на защите какого-нибудь замка – не меньше! Гимны князьям перемежались с одами прекрасным дамам. Романтизм хлещет мощной струей, смывает на своем пути всяческие предрассудки, заставляет окунуться в атмосферу Хроник. Хор, несомненно, справляется со своей задачей: мы ему верим. Удивительно артистичный дирижер Александр Хумала то становился на цыпочки, то подавал секретные знаки хористам, которые были всецело подчинены лихим взмахам его импульсивных рук. Дети с гвоздиками высыпали на сцену, а благородные рыцари уже давно нашли себе занятие: пододвигат стулья для следующих исполнителей.

Приходской хор мальчиков и юношей СЫМОНКІ существует под эгидой костела Святых Симеона и Елены. Он образовался в 1999 году, в день святого Симеона. СЫМОНКІ – лауреат конкурса духовной музыки "Магутны Божа" 2006 года. Дирижер хора – Елена Абрамович. Мальчики (с удивительными ангельскими лицами) и серьезные юноши исполнили пять белорусских кантов. На смену подоспел хор девочек ЭДЕЛЬВЕЙС, который уже четыре года существует на базе хорового коллектива Дворца молодежи под руководством Екатерины Игнатьевой. В 2006 году в польском городе Ланах на фестивале духовной музыки она была названа лучшим дирижером, а ЭДЕЛЬВЕЙС удостоился гран-при. Коллектив изрядно попутешествовал по Австрии, Польше, городам Беларуси, а на нашем концерте исполнял очень красивые, истинно девичьи композиции – "калыханкі". Программа хора девочек удивительным образом контрастировала с программой ансамбля БАХАЎСКІ ГУРТОК: женщины занимаются детьми, мужчины их обороняют. Эта несложная мысль была представлена Вячеславом Кузнецовым в музыкальном ключе как нельзя лучше. Во время этого трогательного выступления ("баінькі", "шэранькі каточак") добрая половина зала, состоящая из женщин, оживилась и с тех пор беспрестанно улыбалась с подлинно материнским умилением. Далее последовал детский образцовый хор СШ N 145 под названием РАНІЦА. Выбежали ребятишки в разноцветных колготах и с разными прическами (ах, помнится, как серчают воспитательницы: "Чтобы у всех на выступлениях все одинаковое было!"), сумбурные и взбалмошные, с прекрасной, очень правильно подобранной программой – взгляд композитора Вячеслава Кузнецова на детские игры. Школьники старательно изображали непосредственность в движениях, живенько поворачивались друг к другу, наклонялись и всячески вертелись – инсценировка оказалась как нельзя кстати. Дирижер всего этого праздника жизни – Светлана Герасимович, которая, кстати сказать, уже на протяжении почти пяти лет является педагогом Александра Хумалы, организатора самого концерта, по дирижированию. Студентам БГПУ досталась совсем иная тематика: философская лирика Максима Богдановича, а точнее, сам "его лирический нерв", как позволила себе выразиться ведущая. Под руководством Юлии Михалевич они тягуче и, как и следовало ожидать, немного меланхолично исполнили программу "Два хора" ("Плакала лета" и "Усё, што згінула даўно"). Завершал вечер и радовал профессионализмом православный хор РАДЗІВІЛЫ под руководством прекрасной Ольги Янум, которая во всей своей неотразимой увлеченности просто завораживала.

После концерта состоялся разговор с одним из организаторов сего действа. Александр Хумала – молодой, бескрайне инициативный и пышущий заразным энтузиазмом музыкант, дипломант международного конкурса, студент пятого курса БГАМ – охотно поделился своими мыслями.

– Расскажите о самом концерте. В чем его идея, в чем главный посыл и в чем уникальность...
– Вообще, хоровая музыка у нас, конечно, существует. Делаются концерты, существуют фестивали... Уникальность этого концерта в том, что еще ни разу не было такого, когда один композитор собирал вокруг себя различные хоровые коллективы. Выступали как известные хоры, так и совершенно неизвестные: например, хор из БГПУ существует всего второй год, а подготовил очень сильную программу! Важно также отметить, что в концерте принимали участие совершенно различные по составу и фактуре коллективы: и детские, и взрослые, и смешанные. Разные по содержанию и направленности – католические, православные, ученические, детские, профессиональные и любительские!

– Концерт был посвящен творчеству Вячеслава Кузнецова...
– Имя Вячеслава Кузнецова очень известное в наших кругах, но чтобы в его честь устраивать концерт – такого не было. Я считаю, это мероприятие очень важно еще и потому, что было представлено творчество композитора, который СЕЙЧАС живет. Осознание того, что с нами работает композитор, которого признают, который творит... И не самым худшим образом! Знаете, проблема в том, что мы привыкли сравнивать. Я не спорю: Бетховен – это Бетховен! Но Кузнецов свою нишу занял, и на это нельзя закрывать глаза. Задача наших исполнителей – поддержать нашу музыку. Хорошо известны вопиющие случаи, когда, например, Баха забывали на сто лет... Так повелось, что человеку надо сначала умереть, чтобы потом его признали. То же самое с Пикассо – при жизни он голодал! Этим концертом мы хотели подчеркнуть значимость того, что делают наши композиторы СЕЙЧАС, в наше время. Грубо говоря, не дожидаться их смерти, чтобы их принять... Кузнецов же один из самых ярких белорусских композиторов, он идет в первых рядах современной белорусской музыки. Его творчество разнохарактерно и разнопланово: у него много авангардной, камерной, симфонической, экспериментальной музыки. Достаточно сказать, что у него уже состоялось три мировых премьеры: в 2007 году в Японии был поставлен его "Ритуал", а также премьеры в Швейцарии и Германии. У нас недавно была премьера его балета "Макбет", год назад поставили его оперу "Записки сумасшедшего"... Да, Кузнецов звучит. Но все же не так часто, как хотелось бы: те же хроники, исполненные на концерте хором БАХАЎСКІ ГУРТОК, были написаны аж в 1996 году, а исполнены – лишь единожды, в 1998-м, хором УНІЯ под руководством Кирилла Насаева. Сами же хроники совершенно уникальны! В них описываются события XIII-XVI веков – то самое время становления белорусского народа. Эти времена возникновения ВКЛ, витовты, ягайлы, радзивилы... понимаете? Жанр хроники у нас ни разу не был воплощен в музыкальном замысле! Обычно это документальное кино, монографии и прочее... И, как ни странно, единственный, кто писал в жанре хроники – это Прокофьев, с его "Войной и миром"! Музыкальное осмысление Вячеслава Кузнецова поэтизированной хроники Яна Чечёта чрезвычайно важно как обращение к яркому национальному колориту, ведь самосознание народов формируется за счет корней, и только. Горько осознавать, что мы теряем наши корни, наши исторические корни! По накалу эти произведения можно сравнить с "Александром Невским" Прокофьева – там также раскрывается исторический этап определенного времени. Кузнецов обратился к той проблематике, чтобы создать нечто не фольклорное, я подчеркиваю, а глубоко национальное. У него есть и фольклорные циклы (та же кантата "Вяселле"), но это совсем другое! Вячеслав представляет музыку народа, который имеет очень большие исторические корни – музыку белорусского народа.

– С какими трудностями пришлось (и пришлось ли) столкнуться в организации концерта?
– Была одна, особо сложная проблема. Хоровая музыка уникальна тем, что хор – это не один человек. Как, например, организовывая концерт инструментальной музыки, договариваешься с каждым отдельным музыкантом – и все готово! Хор же – это целый коллектив, у которого есть руководитель. И этот руководитель непременно должен заинтересовать и увлечь весь коллектив! Знаете, чтобы устроить этот концерт, вот все это, что я сейчас "лью" на вас – я "лил" на всех сторожей, чиновников, на всех руководителей и дирижеров. Задача дирижеров и руководителей в свою очередь – увлечь коллектив. Любой может возразить: "А мне это не нравится!" Речь идет о том, что они таки сумели увлечь! Знаете, эти люди были увлечены! Вот, например, хор РАДЗІВІЛЫ на днях отправляется в турне по Германии, а тут им предлагают готовиться к нашему концерту. Их руководитель Ольга Янум рассказывала, что сначала они отнеслись с большим недоверием к идее концерта, а потом – с таким энтузиазмом работали! Помните, как они пели? Прекрасно! Изначально есть некая предвзятость, да, но важно, что наша молодежь увлекаема! На этом концерте было достаточно много людей – народ даже стоял! Хотя реклама была минимальная: за день до концерта афиша на Интернет-портале tut.by. Одна девочка с ярко-зелеными волосами, которая прочла рекламу в Интернете, подошла ко мне после концерта и взяла мой телефон, чтобы потом взять запись концерта...

– Востребованы ли наши композиторы?..
– У слушателя композиторы наши, увы, не востребованы. Мы все привыкли оценивать с точки зрения "нравится – не нравится". И пока будет идти эта странная гонка – с расцветом нашей культуры ничего не получится. Сейчас для нас важно, чтобы нас не оценивали, а ценили. Ценили то, что "растет" и является лицом нашей страны и нашего народа. Мы должны наконец перестать сравнивать нашу культуру с другими и обратиться к корням. Мы, понятное дело, должны выезжать, учиться у других, но обязательно возвращаться и превозносить СВОЕ лицо! Как нельзя сравнивать банан с апельсином – так нельзя сравнивать нашу культуру с какой бы то ни было другой. Я глубоко убежден, что возрождение нации возможно только за счет возрождения культуры. И не физкультуры, а культуры!

"Ну это же не Моцарт!", – восклицает, разворачивается и поспешно удаляется восвояси большинство. Но стоит лишь присмотреться – и замечаешь, как расцветает баснословная красота...
После концерта я подошла к виновнику торжества Вячеславу Кузнецову и спросила, как ему понравился концерт, доволен ли он... "Да, я всем доволен! Я получил огромное удовольствие от такого замечательного исполнения!". Вячеслав просто сиял.

Мария ГРУДЬКО

Владимир Иванович Кузнецов родился 20 июня 1920 года в г. Пермь. С 5 лет начал осваивать гармошку “русского строя” (диатоническую). Эту гармошку купил старший брат, который, уехав учиться в институт в Свердловск, оставил её в родительском доме. И вот, когда маленький Владимир научился играть, его стали приглашать на вечеринки, пирушки, свадьбы, чтобы он играл народную музыку. В детстве в Перми он часто ходил на каток кататься на коньках. На катке звучала музыка с граммофонных пластинок, и эта эстрадная музыка ему очень нравилась.

В 1932 году, в 12 лет он уже исполнял «Турецкий марш» В.А. Моцарта и увертюру к опере Ж. Бизе “Кармен”. Все произведения он подбирал на слух, иногда даже приходилось менять оригинальные тональности из-за ограниченного диапазона инструмента. В 1932 году в Свердловске проходила Олимпиада детской художественной самодеятельности. Владимиру, отправившемуся туда со своей гармошечкой для участия, пришлось несколько раз кланяться после успешного выступления. Он стал лауреатом, а в награду оргкомитет Олимпиады исполнил его заветное желание, - ему купили новый инструмент. Брат был радиолюбителем, он сам смастерил магнитофон и проигрыватель, так что дома постоянно звучали записи с различных пластинок.
В то время Владимир частенько сиживал на воротах и играл на улице, собирались прохожие и слушали его. Однажды проезжала цирковая группа и пригласила его работать с ними. Владимир отыграл с ними несколько выступлений-концертов. Неподалеку от места выступлений был расположен рынок и карусели с музыкальным сопровождением - игрой баянистов. Юный музыкант с большим удовольствием ходил слушать их.

До поступления в училище его часто приглашали на вечера танцев, где звучали зарубежные новомодные танцы: па де катр, падеспань, вальс-бостон, фокстрот. Владимир очень хотел учиться профессиональной игре на баяне. В 16 лет, после окончания семилетки, отец привез его поступать в музыкально-педагогический техникум в Пермь. Оказалось, что набор уже состоялся, но, после настоятельных просьб, чтобы мальчика приняли, его прослушали, узнали о победе в конкурсе (олимпиаде), и решение было принято мгновенно - зачислить немедленно!

Во время учебы Владимира на 2 курсе музыкального училища, в Пермь приехал на гастроли ансамбль песни и пляски РСФСР. Был объявлен конкурс на замещение вакантной должности. К тому времени Владимир уже работал в рабочем клубе. В 1939 году его приняли в ансамбль, и он уехал в составе этого коллектива гастролировать в Ярославль. В 1940 году ансамбль переехал в Ленинград.
В том же году в Ленинграде проходила призывная комиссия, на которую был вызван и В. Кузнецов. Один из членов комиссии, начальник школы младших авиаспециалистов, был баянистом и, узнав, что Кузнецов отличный баянист, взял его к себе в Ораниенбаум. Однажды во время поездки для приобретения аккордеона, в Таллинне Владимир повстречался со своим знакомым из ансамбля песни и пляски РСФСР, который сообщил ему, что производится набор баянистов в новый ансамбль под руководством И.О. Дунаевского. Мысль о работе в этом ансамбле не покидала Владимира. Вот что об этом эпизоде вспоминает сам Владимир Иванович: “Однажды, находясь на воинской службе, я уехал в самоволку в Ленинград, но в вагоне электрички, надо же такому случиться, мне повстречался начальник солдатского клуба, где я числился художественным руководителем. Был длинный разговор о том, что надо срочно возвращаться на службу, что это нарушение и т.д. Я сказал, что все понял и тотчас же вернусь, но желание добраться до ансамбля в Ленинград было сильнее. Я вышел из электрички, подождал следующего поезда и все-таки отправился в Ленинград. Приехал я на площадь Труда, где базировался Центральный ансамбль Военно-Морского Флота (или, как его тогда называли, “Ансамбль пяти морей”), там меня прослушали и зачислили в штат”.

После начала войны ансамбль перебазировался в Москву. 1 апреля 1942 года по Ладожскому озеру коллектив эвакуировали на Большую землю, две недели изможденные добирались до Москвы. Незадолго до эвакуации был организован концерт в Смольном перед партийным руководством города. Перед концертом артистов подкармливали кашей, но во время концерта люди падали в обморок, и именно по этой причине и было принято решение эвакуировать ансамбль. С переездом в Москву началось восстановление здоровья и концертной деятельности.
Во время войны образовывались концертные бригады, которые выезжали на места боев, флотские корабли и в береговые части с концертными программами. Владимир Кузнецов работал с такими артистами, как Николай Трофимов, Павел Нечепоренко, Ольга Нестерова, Бен Бенцианов. В 1944 году в Москве состоялась съемка одного из киноконцертов, в котором В. Кузнецов аккомпанировал Ивану Козловскому, исполнившему песню “Вдоль по улице метелица метет”. На одном из смотров ансамблей флотов, проходившем во время войны состоялось знакомство с известным баянистом Юрием Казаковым.
В 1944 году ансамбль расформировали. Владимира Кузнецова и баяниста Бориса Петрова переправили в ансамбль Балтийского Флота в Ленинград, на ту же площадь Труда. Ансамбль был частью большого образования - Театра Балтийского Флота, состоявшего из драматического театра, джаза и ансамбля (хор, оркестр, танцевальная группа). В 1944 году в Ленинграде Владимир Кузнецов женился - его супругой стала секретарь ансамбля. Вскоре ансамбль перебазировался в Таллинн, затем Балтийск (Калининград) и, наконец, в Клайпеду. В Балтийске Кузнецов был назначен руководителем оркес-тра. Военный период биографии В.И. Кузнецова был отмечен несколькими военными наградами, в том числе и орденом Красной Звезды, которого музыкант был удостоен за активную концертную деятельность на кораблях и базах Северного флота. Тем самым мирный труд музыканта был приравнен к героическому подвигу солдата.
1948 году В. Кузнецов демобилизовался и вернулся в Ленинград. В том же году его приняли в штат на Ленинградское радио. После войны в ДК имени Первой пятилетки были устроены вечера танцев, где Владимир Кузнецов играл в дуэте с Борисом Петровым. В Мраморном зале ДК имени С.М. Кирова выступал джаз-оркестр Ильи Лозовского, Владимир Кузнецов был приглашен играть джазовые композиции в перерывах между выступлениями оркестра. В 1948 году образовался дуэт баянистов Владимир Кузнецов - Иван Тихонов, который озвучивал программы на радио, концерты в прямом эфире. В репертуар дуэта вошли собственные обработки русских и других народных песен и танцев, переложения русской и зарубежной классики. Параллельно Кузнецов работал в оркестре русских народных инструментов имени В.В. Андреева и в молодежном оркестре Ильи Жака.

В 50-е годы образовалась артель “Пластмасс”, выпускавшая грампластинки (музыкальный руководитель - Анатолий Бадхен). Владимира Кузнецова стали приглашать на записи. Он записывался в качестве аккомпаниатора с Галиной Вишневской, Иосифом Давидом (тромбон), с сольными композициями, с ансамблем Ильи Жака. Параллельно производилась запись на пластинки в Доме Радио, в основном соло и дуэты с И. Тихоновым, В. Тиховым, Т. Стрелковой. В 1951 году начали организовываться первые поездки советских артистов в Финляндию. Как-то в одной группе оказались Владимир Кузнецов и Борис Тихонов (известный баянист из Москвы), играли в разделенных группах, но в одном концерте играли дуэтом Фантазию о Москве и Карело-финскую польку . В одной из поездок в Данию В. Кузнецов аккомпанировал известной исполнительнице песен Ольге Воронец . В 1954 году состоялась гастрольная поездка дуэта В. Кузнецов - И. Тихонов в Швецию и Норвегию с большой группой артистов со всего СССР, после которой в 1955 музыкантам предложили перейти на работу из Радио в Ленгосэстраду. После десятилетней совместной работы в 1958 году музыканты разошлись. С 60-х годов началась активная концертная гастрольная деятельность в разных составах, которая продолжалась до выхода В. Кузнецова на пенсию в 1980 году. С 80-х годов Владимир Иванович Кузнецов активно продолжает участвовать в концертной жизни. Он - постоянный участник международных Фестивалей музыки для баяна-аккордеона, проводящихся в разных городах (Москва, Санкт-Петербург, Саратов, Вильнюс, Пермь и др.), благодарная петербургская публика с теплотой вспоминает также и юбилейные концерты музыканта. В 1996 году Владимиру Ивановичу Кузнецову было присвоено звание - Заслуженный артист Российской Федерации.

Жизнь профессионального музыканта, артиста богата различными событиями, впечатлениями, встречами. В.И. Кузнецов за свою творческую жизнь встречался со многими известными и популярными артистами, музыкантами, людьми искусства и просто интересными личностями (Лидия Русланова , Владимир Трошин, Валентина Левко, Борис Чирков, Антонина Сметанина, Василий Сталин, и многие другие). Подобные встречи всегда обогащают внутренний мир артиста, расширяют его творческий потенциал, способствуют кристаллизации таланта и подвигают к проявлению творческого отношения к созданию новых произведений искусства. В.И. Кузнецов - автор множества популярных песен, композиций, обработок для баяна, для дуэтов и ансамблей, существенно расширивших баянный репертуар и продемонстрировавших новизну подхода к баяну как музыкальному инструменту.

Сравнивать современную культуру с эталоном — классиками XIX века — некорректно. Общество поменялось кардинальным образом: заметны не книги, фильмы, спектакли, а только скандалы вокруг них. Нет скандала — вроде бы нет и творца, будь он хоть семидесяти семи пядей во лбу. Вот и получается: классики среди нас люди-невидимки. «Минск-новости» поговорили с композитором Вячеславом Кузнецовым, чей балет «Анастасия» в октябре этого года поставит Национальный театр оперы и балета Беларуси.

Родом из Вены

— Вячеслав Владимирович, заглянув в справочник, мы узнали, что ваша малая родина — столица вальсов и тортов Вена. Это как?

— Белорусский композитор с русской фамилией родом из Австрии — да, так получилось (смеется). Отец прошел войну и остался в венском гарнизоне. Но вскоре после моего рождения советские войска были выведены из Австрии. Так что первые детские воспоминания исключительно про город Барановичи. Я себя чувствую белорусом. Мне очень близок именно белорусский фольклор. Есть ощущение, что корни предков уходят в Великое княжество Литовское. Кстати, девичья фамилия матери Зарецкая.

— Ваш первый музыкальный инструмент?

— Фортепиано. Как и все мальчишки, я очень любил футбол, но… Моя мама, видимо, что-то почувствовала, раз взяла за руку и отвела в музыкальную школу. По первой профессии я пианист.

— В каком возрасте приехали в Минск?

— Призывником: служил в Уручье. Приезжал прослушиваться в консерваторию. На композиторское поприще меня благословил сам Анатолий Васильевич (композитор Анатолий Богатырев — основатель белорусской национальной композиторской школы. — Прим. автора). Очень тепло принял, выслушал. С этого момента Минск стал моим городом. Знаю его наизусть.

Четыре оперы и восемь балетов

— Вы пишете музыку почти полвека. Пишете на заказ? Или повинуетесь некой внутренней потребности?

— Балеты и оперы сочиняются не в один месяц и даже не в один год. Это надо понимать… У меня восемь балетов, и все заказные. Кроме первого — «Двенадцать стульев». Я сочинил его еще студентом консерватории (Вячеслав Кузнецов изучал композицию под руководством народного артиста СССР композитора Евгения Глебова. — Прим. автора). Судьбы у них разные. Балеты «Двенадцать стульев», «Суламифь» и «Клеопатра» до сцены не добрались. «Полонез» был поставлен нашим хореографическим училищем, показан в Минске в филармонии и на театральной сцене. Балет «Клеофас» в концертном исполнении звучал в Вильнюсе, Варшаве, Париже. Все хорошо сложилось у «Макбета», который поставила Наталья Фурман, — десять сезонов шел в Большом театре Беларуси.

Когда театр заинтересован в том, чтобы на его сцене появилось значимое произведение, он собирает команду единомышленников. Так произошло с балетом «Витовт». В конце нулевых сложилась крепкая творческая группа: Алексей Дударев, Владимир Рылатко, Юрий Троян, Вячеслав Волич, Эрнст Гейдебрехт. Пригласили меня. Работа шла несколько лет. Я приносил в театр написанные фрагменты, выяснял творческие позиции, ведь чем дальше заходит процесс создания спектакля, тем труднее потом переделывать музыку, особенно партитуру. «Витовта» я писал с удовольствием, как будто вынимал из души то, что накапливалось всю жизнь. Постановку возили в Москву и Вильнюс, везде были аншлаги.

Опер у меня четыре: «Записки сумасшедшего», «Приглашение на казнь», «Гумберт Гумберт» и «Голова профессора Доуэля». Большой театр Беларуси поставил только «Записки сумасшедшего». Сейчас она уже не идет.

— Вы выбираете в качестве литературной основы Гоголя, Хармса, Набокова… Много читаете?

— Люблю шелест страниц. И читаю, видимо, не так, как другие. Для меня текст либо музыкален, либо нет. Музыка слов — это не метафора. Кантату «Тихие песни» я писал на стихи Максима Богдановича. Богданович зазвучал во мне сразу. В литературе он стоит особняком, его ни с кем не сравнишь, это уникум. Нечто похожее произошло с Яном Чечотом. В своих «Песнях о древних литвинах» Чечот зарифмовал историю ВКЛ. На основе «Песен…» я написал кантату для мужского хора и ударных инструментов. А идею мне подал Виктор Скоробогатов, руководитель «Белорусской капеллы».

— На чтение время есть. А на остальное? Ходите ли в театры?

— Хожу, причем особую привязанность испытываю к Купаловскому. Был случай: лет шесть назад меня включили в комиссию по театральным премиям, и я с большим удовольствием обошел минские сцены, все посмотрел. Особый трепет вызвал Белорусский государственный театр кукол. В студенчестве я заведовал там музыкальной частью. Уже 30 лет идет «Красная Шапочка» с моей музыкой.

Анастасия — не кукла

— Удача с «Витовтом» подтолкнула Большой на создание еще одного национального балета. Это вновь эпоха Великого княжества Литовского.

— Только веком позже, ближе к нам, и история другая. Долго думали и остановились на княгине Анастасии Слуцкой, которая после смерти мужа возглавила борьбу с нашествием татар. Женщина яркая, волевая, отважная. Такой личности в нашем балете еще не было. Мы покажем ее в движении — девочка, девушка, замужняя дама, вдова, воительница, пленная… Она для нас абсолютно живой человек. Это не кукла.

— Чем завершается у вас история Анастасии?

— Многоточием. Никакого пафосного финала — только легкая грусть от расставания с героиней. Мы стремимся к тому, чтобы у зрителя проснулась генетическая память, чтобы он почувствовал ностальгию по тем временам.

— Вячеслав Владимирович, а какие музыкальные средства, инструменты вы выбираете, чтобы создать историчность и национальный колорит?

— Конечно, самое простое — поставить цимбалы, найти дударя, сделать видеопроекцию с летящим аистом. Это чисто внешний эффект, лобовое решение. Я к ним не прибегаю. В симфоническом оркестре играет добрая сотня превосходных музыкантов. Богатейшая звуковая палитра! Мастерство композитора как раз в том и состоит, чтобы использовать эти возможности. Чтобы у зрителя возникла иллюзия присутствия в Слуцке XVI века.

— Иллюзия?

— Кто абсолютно точно знает, что было 500 лет назад? Что ели, как одевались в жизни, а не для парадного портрета? А вот чувства, эмоции, духовные потребности представить и передать можно, потому что человек по своей сути мало изменился. Если у него появился смартфон, это не значит, что он умнее своего далекого предка. Наоборот, предок умнее хотя бы потому, что у него было больше времени для обдумывания жизненных процессов.

— Есть ли опасность получить дубль «Витовта»?

— Скажу так: тень опасности витает. Но «Анастасия» будет другим спектаклем. Во-первых, у нашей творческой группы сложилось очень нежное, трепетное отношение к героине, и это создаст иное настроение, чем в «Витовте». Во-вторых, в «Анастасии» должна мощно прозвучать восточная тема: стук копыт татарской конницы, полет стрел… Сойдутся Запад и Восток, столкнутся мужская и женская стихии. Так задумано.

Царюк Варвара Альбертовна

студент 5 курса отд. музыковедения,
БГАМ,
Республика Беларусь, г. Минск

Аладова Радослава Николаевна

научный руководитель, канд. искусствоведения, доцент
БГАМ,
Республика Беларусь, г. Минск

Мир вокальной музыки белорусского композитора Вячеслава Кузнецова (род. 1955) удивительно многолик. Его привлекают и поэзия Ф. Гарсиа-Лорки, и парадоксальные, едко-саркастические стихи К. Пруткова, и текстам И. Бродского, и заумь В. Хлебникова. Такая всеохватность литературных источников связана с широтой эстетических взглядов Вячеслава Кузнецова свидетельствующего: «Мне интересны новые идеи , меня влечет к аутентичным истокам творчества, не испорченным цивилизацией. Я нахожу их в фольклоре, в творчестве Пикассо, Хлебникова, раннего Заболоцкого, в рисунках детей, в настоящем негритянском джазе».

Отдельную сферу интересов композитора составляет литература абсурда, к которой Кузнецов обращается с начала 1990-х годов. Так, в 1992 году композитор создает «Монолог Гамлета» из «Дисморфомании» В.Сорокина для голоса и подготовленного фортепиано», спустя год - «Эофонию» для 8 голосов и 45 ударных инструментов на текст Велимира Хлебникова», в 1997-м - хоровой диптих «Музыка для Алисы» на слова Льюиса Кэрролла. В 2000-е годы появляются два сочинения на тексты Даниила Хармса, русского писателя, поэта и драматурга.

Возрождение творческого наследия Даниила Хармса, ставшего жертвой сталинских репрессий, происходит в годы перестройки, когда он становится одним из самых издаваемых и изучаемых русских поэтов ХХ века, и, по свидетельству Жана-Филиппа Жаккара, признается родоначальником европейской литературы абсурда. Именно Вячеслав Кузнецов первым среди белорусских композиторов обратился к литературному наследию Даниила Хармса, создав мультимедийную композицию «Два текста Даниила Хармса для четырех исполнителей» (2003 г.) и хоровое сочинение «Веселый старичок Хармс» (2010 г.).

Композитора привлекла яркость и неординарность поэтического слова, обладающего при этом многозначностью и глубиной смыслового наполнения. Хармсовская эстетика оказалась близка композитору и её пародоксальностью, стремлением поэта постичь мировой порядок при господстве абсурдизма.

В произведении «Два текста Даниила Хармса» музыка, графика и театрально-сценическое действие сливаются воедино. В. Кузнецов монтирует два текста Д. Хармса: «Человек устроен из трех частей» и «Голубая тетрадь № 10». Первый из них описывает человека, состоящего из разрозненных нестандартных элементов: «Борода и глаз, и пятнадцать рук», отражая дискретное видение мира Хармса. Данный текст парадоксален по своей сути: квазианалитическому зачину «человек устроен из трех частей», предполагающему некую систематизацию, противоречит устойчивый во всех трех строфах рефрен «хэу-ля-ля дрюм-дрюм-ту-ту» . При этом заданная в первом стихе трехчастная структура человека подтверждается не содержательно, а сугубо конструктивно. В третьей строфе происходит отрицание предыдущего тезиса: «пятнадцать штук, да не рук», что окончательно разваливает трехчастную структуру объекта. Единственно устойчивым элементом стихотворения остается рефрен, который не только служит подчеркиванию ритма подобно детским считалкам, но и концентрирует в себе всю иррациональность текста. Второй текст - наоборот, представляет абсурдного человека, у которого ничего не было «так что непонятно о ком идет речь». Хармс также перечисляет элементы, свидетельствующие о существовании человека, однако итогом стихотворения становится отрицание его бытия. Таким образом, Хармс создает пародию на повествование как таковое, а само письмо служит единственной цели - обнажить пустоту, стоящую за объектом. Чередованием фраз данные тексты сливаются в единое повествование, что способствует усилению абсурдизма в их смысловом содержании. Объединяющим началом для них становится эпиграф, заимствованный Кузнецовым из третьего текста Даниила Хармса «Макаров и Петерсен», который гласит: «Постепенно человек теряет свою форму и становится шаром». Таким образом, возникает новый смысловой подтекст, обобщающий метаморфозы героя Хармса-Кузнецова.

Литературной основой произведения для хора «Весёлый старичок Хармс» стало детское стихотворение Даниила Хармса «Веселый старичок». Данный текст построен на постоянном обмане ожидания читателя - старичок, сталкиваясь со страшной для него реальностью, реагирует весьма неожиданным образом: он звонко смеётся. Ритмообразующее значение здесь приобретают звукоподражательные междометия, выделяющие ритм стиха путем использования повторов слогов и скандирования. Таким образом, в данном тексте используются приемы имитации детской речи с целью создания языковой игры. При этом хармсовский смех является выразителем не только комического, но и глубоко трагедийного начала, присущего всем абсурдистским текстам.

В произведении В. Кузнецова «Два текста Даниила Хармса» формообразующую роль выполняет чередование фрагментов хармсовых текстов. Их музыкальная реализация контрастна по исполнительскому составу, динамике и манере исполнения: первый текст исполняется сольно, на динамике f , в манере Sprechstimme ; второй - речевая декламация в сопровождении ударных инструментов, на нюансе mp - mf . Избрание композитором Sprechstimme как средства реализации первого текста связано с заложенной в нем музыкальностью стиха, а именно ритмизованностью его рефрена. Каждому появлению данного рефрена в произведении сопутствует указание размера 7/8, что соответствует количеству его слогов. Созданию образа абсурдного человека в произведении способствует и инструментарий: это - нетрадиционный состав ударных, среди которых присутствуют такие как фруста, клаксон, реку-реку, флексатон, вассамба, виброслэп. В целом, вся композиция складывается из трех разделов вариантно-повторного строения и коды, которая, возвращая фразу из первого текста, является музыкально-смысловым обобщением драматургических линий обоих текстов - строка «пятнадцать штук, да не рук» реализуется уже с помощью двух способов интонирования. Предпосылкой к данному синтезу стало соответствие данной фразы образной сфере второго текста, т. к. происходит отрицание наличия описываемого объекта.

Таким образом, в данном музыкальном произведении Вячеслав Кузнецов воплотил ключевые идеи и образы творчества Даниила Хармса: антимир, дискретное видение, амбивалентность мировоззрения. При этом композитор обращается к жанру инструментального театра, представляя ансамбль ударных как «живой организм», способный перемещаться и находиться на сцене в постоянном движении. Свойственный данному жанру феномен игры и мощная энергия ритмического начала вступают в смысловое противоречие с такими идеями поэтического текста как обнажение пустоты, разрушения структуры объекта. При этом такая парадоксальность музыкального прочтения в полной мере сохраняет абсурдистский дух поэтического первоисточника.

В произведении для женского хора без сопровождения «Веселый старичок Хармс», В. Кузнецов, следуя за поэтическим текстом, акцентирует выразительность его фонетической стороны. При этом, работая с поэтическим текстом, композитор вносит некоторые изменения в рефрен стихотворения, имитирующий смех старичка. В. Кузнецов находит для каждого междометия индивидуальное музыкальное воплощение. Интонационный материал рефрена подвергается развитию на протяжении всего сочинения, в результате которого происходит обострение звучания определенных фонем. Помимо акцентуации звукоизобразительной стороны текста, композитор стремится воплотить и необычайно сильную ритмическую энергию поэзии Даниила Хармса, активно применяя синкопированный ритм. В результате, в авторском музыкальном прочтении именно игровое начало выдвигается на первый план и становится основой его идейного содержания.

Таким образом, в рассмотренных произведениях Вячеслава Кузнецова на тексты Даниила Хармса выявляется два способа претворения поэтической первоосновы. С одной стороны - это вычленение лишь одной смысловой линии из содержания поэтического текста и связанное с этим одноплановое музыкальное прочтение. С другой - это создание многомерного образа поэта-абсурдиста, который достигается с помощью предельной концентрации основных идей его творчества в относительно малых масштабах музыкального произведения. Поэтика Даниила Хармса оказывается близка художественному мировоззрению Вячеслава Кузнецова, претворившему в данных сочинениях ключевые идеи его философии.

Список литературы:

1. Баева С. Хоровое a capell" ное творчество В. Кузнецова // Вести БГАМ. - 2005. - № 7.
2. Гладких Н.В. Эстетика и поэтика прозы Д.И. Хармса: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук: 10.01. - Томск, 2000. - 19 с.
3. Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс и конец русского авангарда. - СПб.: Академический проект, 1995. - 472 с.
4. Жаккар Ж.-Ф. Литература как таковая. От Набокова к Пушкину: Избранные работы о русской словесности. - М.: Новое литературное обозрение, 2011. - 408 с.
5. Златковский Ю. Композитор Вячеслав Кузнецов. - Минск: Изд. центр БГУ, 2007. - 64 с.
6. Масленкова Н.А. Поэтика Даниила Хармса: Эпос и лирика: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук: 10.01.01. - Самара, 2000. - 22 с.
7. Ручьевская Е.А. О соотношении слова и мелодии в русской камерно-вокальной музыке начала XX века // Русская музыка на рубеже XX века. - М.: Л., 1966. - С. 73-88.
8. Суслова О. Музыка и графика. Двухслойность звучащего и незвучащего в произведениях В. Кузнецова // Музыкальное искусство на рубеже столетий. - Минск, 2000.
9. Шенкман Я. Логика абсурда (Хармс: отечественный текст и мировой контекст) // Вопросы литературы. - 1998. - № 4.
10. Ямпольский М. Беспамятство как исток (читая Хармса). - М.: Новое литературное обозрение, 1998. - 384 с.