Бельгия - Художники Бельгии!!! (бельгийские художники). Бельгийская живопись XVII столетия Moussin Irjan

Ян ван Эйк - ключевая фигура Северного Возрождения, его основоположник.

Ван Эйк считался изобретателем масляных красок, хотя на самом деле он лишь усовершенствовал их. Однако благодаря ему масло получило всеобщее признание.

В течение 16 лет художник был придворным живописцем герцога Бургундского Филиппа Доброго, господина и вассала также связывала крепкая дружба, герцог принимал живое участие в судьбе художника, а ван Эйк стал посредником в женитьбе господина.

Ян ван Эйк был настоящей «личностью эпохи Возрождения»: хорошо знал геометрию, имел определенные познания в химии, увлекался алхимией, интересовался ботаникой, а также весьма успешно выполнял дипломатические поручения.

Где купить: Галерея De Jonckheere, Галерея Oscar De Vos, Галерея Jos Jamar, Галерея Harold t’Kint de Roodenbeke, Галерея Francis Maere, Галерея Pierre Mahaux, Галерея Guy Pieters

Рене Магритт (1898, Лессин — 1967, Брюссель)

Большой шутник и каверзник Рене Магритт однажды сказал: «Смотрите, я рисую трубку, но это не трубка». Используя абсурдное сочетание обычных предметов, художник наполняет свои картины метафорами и скрытыми смыслами, которые заставляют задуматься об обманчивости видимого, таинственности обыденного.

Однако Магритт всегда был в стороне от остальных сюрреалистов, а скорее причислял себя к магическим реалистам, в частности из-за того, что как ни удивительно, не признавал роли психоанализа.

Мать художника покончила с собой, спрыгнув с моста, когда ему было 13 лет, некоторые исследователи считают, что «фирменный» образ загадочного мужчины в пальто и котелке родился под впечатлением этого трагического события.

Где посмотреть:

В 2009 году Королевские музеи изящных искусств в Брюсселе выделили коллекцию художника в отдельный музей, посвященный его творчеству.

Где купить: Галерея De Jonckheere, Галерея Jos Jamar, Галерея Harold t’Kint de Roodenbeke, Галерея Pierre Mahaux, Галерея Guy Pieters

Поль Дельво (1897, Анте - 1994, Вёрне, Западная Фландрия)

Дельво был одним из наиболее успешных художников-сюрреалистов, несмотря на то, что никогда официально не состоял в этом движении.

В печально-таинственном мире Дельво женщина всегда занимает центральное место. Особое глубокое молчание окружает женщин на картинах, они словно находятся в ожидании мужчин, которые пробудят их.

Классический сюжет в изображении Дельво — женская фигура на фоне городского или сельского пейзажа, данного в перспективе, окружённая загадочными элементами.

Писатель и поэт Андре Бретон даже как-то заметил, что художник делает «наш мир Царством Женщины — повелительницы сердец».

Дельво учился на архитектора в Королевской академии изящных искусств в Брюсселе, но потом перешёл в класс живописи. Однако архитектура всегда принимает активное участие в его картинах.

Где купить: Галерея Jos Jamar, Галерея Harold t’Kint de Roodenbeke , Галерея Lancz, Галерея Guy Pieters

Вим Дельвуа (род. 1965)

Остросовременное, нередко провокационное и ироничное творчество Вима Дельвуа демонстрирует обычные предметы в новом для них контексте. Художник соединяет современные и классические сюжеты в тончайшие ссылки и параллели.

К числу самых известных произведений художника относятся «Клоака» (2009-2010) - машина, пародирующая действие пищеварительной системы человека, и «Арт-ферма» около Пекина, на которой Дельвуа создает тату-картины на спинах свиней.

Наибольшую популярность получила его серия псевдоготических скульптур, в которой ажурная резьба сочетается с современными сюжетами.Одна из таких («Cement Truck») стоит возле брюссельского театра KVS.

Где посмотреть:

В Королевском Музее Изящных Искусств Брюсселя, M HKA (Антверпен), в январе в Maison Particuliere Вим Дельвуа станет приглашенным художником на коллективной выставке «Табу». Также скульптура «Бетономешалка» установлена напротив театра KVS (Королевского Фламандского Театра) на площади между улицами Hooikaai /Quai au Foin и Arduinkaai / Quai aux pierres de taille.

Большинство его работ постоянно колесят по миру, экспонируясь на самых лучших арт-площадках.

Где купить:

Ян Фабр (род.1958, Антверпен)

Всесторонне одаренный Ян Фабр известен своими провокационными перформансами, он также писатель, философ, скульптор, фотограф и видеоартист и считается одним из самых радикальных современных хореографов.

Художник - внук неутомимого исследователя бабочек, букашек и паучков

Жана-Анри Фабра. Возможно поэтому мир насекомых является одной из ключевых тем его творчества, наравне с человеческим телом и войной.

В 2002 Фабр по заказу королевы Бельгии Паолы оформил потолок Зеркального зала Королевского дворца в Брюсселе (кстати, впервые после Огюста Родена) миллионами крылышек жуков. Композиция носит название Heaven of Delight (2002).

Однако за переливающейся поверхностью художник напоминает королевской семье о страшном позоре — огромных человеческих жертвах среди местного населения Конго во время колонизации короля Леопольда II ради добычи алмазов и золото.

По словам художника, консервативному бельгийскому обществу это, мягко говоря, не понравилось: «Простого обывателя зачастую раздражает мысль о том, что Королевский Дворец оформлен художником, который открыто призывает не голосовать за правых».

Где посмотреть:

Кроме Королевского дворца, работы Яна Фабра можно увидеть в Королевском Музее Изящных Искусств Брюсселя , где установлена среди прочих его инсталляция «Синий взгляд», Музее Актуального Искусства Гента (S.M.A.K .), M HKA (Антверпен), Belfius Art Collection (Брюссель), Музей Икселя (Брюссель), а также на кураторских временных выставках в Maison Particuliere , Villa Empain , Vanhaerents Art Collection и др.

Где купить: Галерея Jos Jamar, Галерея Guy Pieters

Кто стоит у руля бельгийского арт-рынка? Ян Фабр, Люк Тюйманс и Франсис Алюс

В 2011 году на европейском арт-рынке со скромной долей 1,11 % Бельгия заняла только шестое место, пропустив вперед не только Великобританию, Францию и Германию, но и Швецию с Италией. Впрочем, невысокое положение бельгийского арт-рынка отнюдь не отражает того успеха, которого добились на международном уровне бельгийские художники. Четыре бельгийца вошли в Тор-30 современных европейских авторов в 2011 году, а это значит, что Бельгия стала третьей наиболее широко представленной страной в этом рейтинге после Великобритании и Германии.

Тор-10 аукционных результатов современных бельгийских художников в 2011 году

В 2011 году среди бельгийских художников Люк Тюйманс (Luc Tuymans) был не только самым продаваемым, но и самым щедрым. По сути, два из трех его лучших результатов за год были достигнуты на благотворительных аукционах. Его работа «Deal - No deal» («Везет - не везет») была предложена покупателям 22 сентября на нью-йоркских торгах Christie"s «Художники для Гаити» (выручка пошла на помощь пострадавшим от землетрясения 2010 года). Картину Тюйманса купили за 956 500 долларов, значительно дороже эстимейта 600–800 тысяч долларов. Работа «Deal - No deal» была создана Тюймансом в Брюгге. Автор рассказывает, что его вдохновил одинокий мужчина, игравший на автомате в углу ночного бара после полуночи. На масштабном (200 х 130) полотне Тюйманса игрок пребывает в смятении и растерянности.

ЛЮК ТЮЙМАНС Deal - No deal. 2011 Источник: christies.com

ЛЮК ТЮЙМАНС Берег. 2011 Источник: arcadja.com

Несколько недель спустя Такаси Мураками организовал благотворительный аукцион в пользу жертв землетрясения в Японии, на котором работа Тюйманса «Берег» (2011) была продана за 260 тысяч долларов. В этой картине маслом художник переработал свою более раннюю шелкографию «Берег» 2005 года, основанную на фотографии Polaroid с ночным прибоем. В новом варианте набегающая на берег волна и ночное небо приобрели оттенки серого и белого. В этой работе автор выразил свое личное отношение к трагедии страны, пострадавшей от землетрясения и цунами.

Еще одна работа Тюйманса - «Пасха» (2006) - в мае была продана на нью-йоркских торгах Sotheby"s за 800 тысяч долларов. Картина относится к серии работ Тюйманса, исследующих влияние ордена иезуитов на различные системы принятия решений (политическую, религиозную и проч.). С этими рекордными результатами цены на Тюйманса почти что вернулись к пиковому уровню 2005 года, когда в Тейт Модерн проходила его ретроспектива. А совсем недавно в Брюсселе завершилось путешествие передвижной выставки Тюйманса, посетившей до этого Чикаго, Коламбус, Даллас и Сан-Франциско.

ВИМ ДЕЛЬВО Модели грузовика и экскаватора Caterpillar 5C. 2004 Источник: m.sothebys.com

ВИМ ДЕЛЬВО Модели грузовика и экскаватора Caterpillar 5C (фрагмент) . 2004 Источник: m.sothebys.com

Бельгийский художник Вим Дельво (Wim Delvoye) занимает третью строчку рейтинга со своими «Моделями грузовика и экскаватора Caterpillar 5C» (2004), проданными на лондонских торгах Sotheby"s 13 октября за 297,7 тысячи долларов. Выполненные в знаковом для художника стиле маленький грузовичок и экскаватор стали самой дорогой работой Дельво, проданной на открытых торгах. Вырезанные из стали при помощи лазера ажурные готические узоры напоминают о фламандских корнях художника. Дельво долго считали «плохим мальчиком» бельгийского современного искусства - именно он попробовал набивать татуировки свиньям и изобрел аппарат по производству экскрементов «Клоака». За последний год помимо скандальной известности к художнику пришел и коммерческий успех: три его произведения были проданы дороже 150 тысяч долларов - столько же, сколько за предыдущие четыре года.

Яна Фабра (Jan Fabre) так же, как и Дельво, нельзя причислить к ангелам, но репутация провокатора не помешала ему занять четыре строчки в рейтинге самых преуспевающих бельгийских авторов. Его лучший результат 2011 года стоит на пятом месте в общенациональном зачете. Вторичный рынок работ Фабра наконец начал соответствовать тому уровню международного признания, которого добился художник в последнее время (Ян Фабр, например, был приглашенным художником бельгийского павильона на Венецианской биеннале). Бронзовая статуя «Человек, измеряющий облака» (1998) на торгах Christie"s 15 октября достигла цены молотка 252,4 тысячи долларов - лучшей для художника в 2011 году. Всего Фабр изготовил 8 слепков этой скульптуры; один из них в 2009 году ушел с молотка примерно за 230 тысяч долларов; а еще один уже в этом году, 16 февраля, был продан за 267 тысяч, чем обновил прошлогодний персональный рекорд художника и подтвердил рост цен на рынке его работ. В текущем рейтинге есть еще парочка скульптур Яна Фабра: «Человек, дающий огонь» (233,6 тысячи долларов, Christie"s, Лондон) и «Антропология планеты» (197,9 тысячи долларов, Sotheby"s, Амстердам). Интересно, что одна из самых дорогих работ Фабра в 2011 - «The Battle in the Hour Blue» (221,6 тысячи долларов, Christie"s, Лондон) - рисунок, в то время как все предыдущие результаты графических работ Фабра не превышали 28 тысяч долларов. Работа представляет собой трех жуков-оленей, закрепленных в центре листа бумаги, сплошь закрашенного шариковой ручкой. Это самая старая работа рейтинга - Фабр создал ее еще в 1989.

С ноября 2004 по май 2008-го 12 работ Франсиса Алюса (Francis Alys) ушли с молотка дороже 150 тысяч долларов. С июня 2008 по май 2011 лишь одна его работа достигла результата свыше 80 тысяч долларов. На рынок произведений Алюса кризис повлиял кардинальным образом: в период 2008–2010 цены на его работы упали на 37 процентов. В 2011 в Тейт Модерн прошла одна из самых исчерпывающих выставок бельгийца - «История обмана». Сейчас спрос на работы Алюса снова вырос: в 2011 году без покупателей остался только 21 процент его работ, в то время как в 2009-м этот показатель равнялся 40 процентам. Поэтому не удивительно, что две из них попали в текущий рейтинг. Начинавший как архитектор, Франсис Алюс в своих работах исследует взаимодействие человека и пространства при помощи разнообразнейших техник - от живописи до перформанса. На уже упомянутом благотворительном аукционе «Художники для Гаити» большая работа Алюса маслом «Le juif errant» («Вечный жид») и несколько подготовительных рисунков к ней ушли за 248 тысяч долларов. Картина отражает тему миграции с точки зрения мифологии. Другой превосходный результат принесла работа «Без названия» («Мужчина/женщина с туфлей на голове»): при довольно смелом эстимейте 100–150 тысяч долларов (если учитывать последнюю продажу этой работы в 2004 за 70 тысяч долларов) работа была продана вдвое дороже - за 200 тысяч долларов.

Пока что свои лучшие аукционные результаты бельгийские художники зарабатывают не у себя дома. Тем не менее Бельгия ответственна за четверть от всех проданных лотов этих четырех авторов, которая соответствует 11 процентам от суммарной выручки за их работы на аукционах.

Материал подготовила Мария Онучина, AI

О бельгийских художниках читайте также:
Ян Фабр - художник и энтомолог ;
Третья Московская биеннале современного искусства. Люк Тюйманс ;
Top-10 Newsweek. Франсис Алюс: искусство как комментарий к экзистенции .

Внимание! Все материалы сайта и базы данных аукционных результатов сайт, включая иллюстрированные справочные сведение о проданных на аукционах произведениях, предназначены для использования исключительно в соответствии со ст. 1274 ГК РФ. Использование в коммерческих целях или с нарушением правил, установленных ГК РФ, не допускается. сайт не отвечает за содержание материалов, представленных третьими лицами. В случае нарушения прав третьих лиц, администрация сайта оставляет за собой право удалить их с сайта и из базы данных на основании обращения уполномоченного органа.

Среди них можно видеть также портрет одного из известнейших мастеров Фландрии той эпохи Адриана Брауера (1606-1632) , картины которого коллекционировал сам Рубенс (в его собрании их насчитывалось семнадцать штук) . Каждое произведение Брауера- жемчужина живописи. Художник был наделен огромным колористическим талантом. Темой своего творчества он избрал повседневную жизнь фламандских бедняков - крестьян, нищих, бродяг, - томительную своим однообразием и пустотой, с ее убогими развлечениями, иногда нарушаемую вспышкой диких животных страстей. Брауер продолжил в искусстве традиции Босха и Брейгеля своим активным неприятием убожества и уродства жизни, глупости и животной низменности человеческой натуры и вместе с тем острым интересом к неповторимо характерному. Он не ставит своей целью развернуть перед зрителем широкий фон социальной жизни. Его сила в изображении конкретных жанровых ситуаций. Особенно владеет он умением выразить в мимике лица различные аффекты чувств и ощущений, испытываемых человеком. В противовес Рубенсу, ван Дейку и даже Иордансу он не помышляет ни о каких идеалах и благородных страстях. Он саркастически наблюдает человека таким, каков он есть. В музее можно видеть его картину «Собутыльники», замечательную нежным светлым колоритом, поразительно передающим освещение и атмосферное состояние. Убогий городской пейзаж около крепостного вала вместе с игроками-бродягами вызывает в душе щемящую сердце тоску. Это настроение самого художника, говорящего о тупой безнадежности существования, безусловно глубоко драматично.

Франс Хальс

Голландский отдел живописи сравнительно невелик, но в нем есть полотна Рембрандта, Якоба Рейсдаля, малых голландцев, мастеров пейзажа, натюрморта, жанровых сцен. Любопытен портрет купца Виллема Хейтхейссена, работы великого голландского художника Франса Хальса (1581/85-1666) . Хейтхейссен был богатым, но недалеким и крайне тщеславным человеком. Простоватый по натуре, он стремился тем не менее походить на знатных аристократов элегантностью, которую, казалось бы, разрешали приобрести его богатства. Хальсу смешны и чужды притязания этого выскочки. Потому так настойчиво, с определенной долей сарказма он делает двойственным портретный образ. Сначала мы замечаем непринужденную позу Хейтхейссена, его богатый нарядный костюм, шляпу с щегольски заломленными полями, а затем - невыразительное, бледное, уже немолодое лицо с тусклым взглядом. Прозаическая сущность этого человека проступает, несмотря на все ухищрения спрятать ее. Внутреннюю противоречивость и неустойчивость образа раскрывает более всего оригинально решенная композиция портрета. Хейтхейссен с хлыстом в руке, словно после верховой прогулки, сидит на стуле, который он как бы раскачивает. Эта поза наводит на мысль о быстрой фиксации художником состояния модели за короткий промежуток времени. И та же поза придает образу оттенок некоторой внутренней расслабленности и вялости. Что-то жалкое есть в этом человеке, пытающемся скрыть от самого себя неизбежное увядание, суетность желаний и внутреннюю пустоту.

Лукас Кранах

В разделе немецкой живописи брюссельского музея обращает на себя внимание блестящая работа Лукаса Кранаха Старшего (1472-1553) . Это портрет доктора Иоганна Шеринга, датированный 1529 годом. Образ волевого, сильного человека типичен для искусства немецкого Возрождения. Но Кранах всякий раз улавливает индивидуальные качества ума и характера и раскрывает их в остро схваченном по своей неповторимости физическом облике модели. В суровом взгляде Шеринга, в его лице чувствуется какая-то холодная одержимость, жесткость и неуступчивость. Его образ был бы просто неприятен, если бы огромная внутренняя сила не вызывала чувства уважения к своеобразному характеру этого человека. Поражает виртуозность графического мастерства художника, так остро передавшего некрасивые крупные черты лица и множество мелких деталей портрета.

Итальянская и французская коллекции

Коллекция картин итальянских художников может вызвать интерес посетителей музея, так как в ней находятся произведения Тинторетто, великого живописца, последнего титана итальянского Возрождения. «Казнь св. Марка» - полотно цикла, посвященного жизни святого. Картина пронизана бурным драматизмом, страстной патетикой. Не только люди, но и небо в разорванных тучах и бушующее море, казалось, оплакивают гибель человека.

Шедеврами французской коллекции являются портрет молодого человека Матье Ленена и пейзаж Клода Лоррена.

В его разделе старого искусства насчитывает в настоящее время более тысячи ста художественных произведений, из которых многие способны доставить зрителю глубокое эстетическое наслаждение.

Жак Луи Давид

Вторая часть Королевского музея изящных искусств - коллекции искусства XIX и XX веков. Они содержат в основном работы бельгийских мастеров. Наиболее выдающимся произведением французской школы, хранящимся в музее, является «Смерть Марата» Жака Луи Давида (1748-1825) .

Давид - знаменитый художник Франции, глава революционного классицизма, чьи исторические полотна сыграли огромную роль в пробуждении гражданского сознания его современников в годы, предшествовавшие Французской буржуазной революции. Большинство предреволюционных картин художника было написано на сюжеты из истории Древней Греции и Рима, но революционная действительность заставила Давида обратиться к современности и в ней найти героя, достойного быть идеалом.

«Марату - Давид. Год второй» - такова лаконичная надпись на картине. Она воспринимается как эпитафия. Марат - один из вождей Французской революции-был убит в 1793 году (по революционному исчислению во втором году) роялисткой Шарлоттой Корде. «Друг народа» изображен в момент смерти, сразу же последовавшей за нанесенным ударом. Окровавленный нож брошен возле лечебной ванны, где он работал, несмотря на физические страдания. Суровая тишина наполняет картину, которая звучит как реквием павшему герою. Его фигура мощно вылеплена светотенью и уподоблена статуе. Закинутая голова и упавшая рука как бы застыли в вечном торжественном покое. Композиция поражает строгостью отбора предметов и четкостью линейных ритмов. Смерть Марата воспринята Давидом как героическая драма судьбы великого гражданина.

Учеником Давида, жившего последние годы жизни в изгнании и Брюсселе, стал бельгиец Франсуа Жозеф Навез (1787-1863) . До конца жизни Навез остался верен традиции, созданной его учителем, особенно в портрете, хотя и внес в этот жанр некоторый налет романтической трактовки образа. Одна из известных работ художника «Портрет семьи Эмптинн» написана в 1816 году. Зрителю невольно передается, что Молодую и красивую чету объединяют чувства любви и счастья. Если образ женщины полон спокойной радости, то мужской таит в себе некоторую романтическую загадочность и легкий оттенок печали.

Бельгийская живопись XIX XX веков

В залах музея можно видеть произведения крупнейших бельгийских живописцев XIX века: Анри Лейса, Жозефа Стевенса, Ипполита Буланже. Ян Стоббартс представлен одной из лучших своих картин «Ферма в Крейнингене», правдиво рисующей крестьянский труд в Бельгии. Хотя художник был самоучкой, картина великолепно композиционно построена и отличается высоким качеством живописного выполнения. Ее тема, возможно, навеяна картиной Рубенса «Возвращение блудного сына». Стоббартс был одним из первых живописцев XIX века, провозгласивших принципы реализма.

Начало его художественной карьеры было трудным. Привыкшая к романтической концепции художественного образа антверпенская публика отвергла с возмущением его правдивые картины. Этот антагонизм оказался столь сильным, что Стоббартс вынужден был в конце концов переехать в Брюссель.

Музей обладает двадцатью семью полотнами известного бельгийского художника Анри де Бракелера (1840-1888) , который был племянником и учеником А. Лейса, выдающегося исторического живописца. Повышенный интерес к национальной истории Бельгии, ее традициям, быту, культуре соединился у де Бракелера с каким-то странным чувством любви, полной легкого сожаления и тоски о прошлом. Его жанровые сцены пронизаны воспоминаниями о минувшем, его герои напоминают людей ушедших столетий, будучи окруженными старинными вещами и предметами. В творчестве де Бракелера присутствует несомненно момент стилизации. В частности, его картина «Географ» напоминает работы голландских мастеров XVII века Г. Метсю и Н. Маса. На картине мы видим старика, сидящего на бархатном табурете XVII столетия и погруженного в созерцание старинного раскрашенного атласа.

Картина Джеймса Энсора (1860-1949) «Дама в голубом» (1881) несет следы сильного влияния французского импрессионизма. Живописная гамма состоит из голубых, голубовато-серых и зеленых тонов. Живой и свободный мазок передает вибрацию и движение воздуха.

Живописная интерпретация картины превращает будничный мотив в поэтическую сцену. Обостренное живописное восприятие художника, склонность к фантазии, постоянное желание преобразить увиденное в нечто необычное сказываются и в его блестящих натюрмортах, наиболее удачным примером которых может служить брюссельский «Скат». Морская рыба отталкивающе красива своим резким розовым цветом и как бы расплывающейся на глазах формой, и есть что-то неприятное и беспокоящее в ее завораживающе пронзительном взгляде, устремленном прямо на зрителя.

Энсор прожил долгую жизнь, но активность его творчества падает на период с 1879 по 1893 год. Ирония Энсора, неприятие уродливых черт человеческой натуры с беспощадным сарказмом проявляются в многочисленных картинах с изображением карнавальных масок, которые также можно видеть в брюссельском музее. Несомненна преемственная связь Энсора с искусством Босха и Брейгеля.

Прекраснейший колорист и одареннейший скульптор, погибший в первую мировую войну, Рик Ваутерс (1882-1916) представлен в музее как живописными, так и скульптурными работами. Художник испытал сильнейшее влияние Сезанна, примкнул к течению так называемого «брабантского фовизма», но тем не менее стал глубоко оригинальным мастером. Его темпераментное искусство пронизано горячей любовью к жизни. В «Даме с желтым ожерельем» мы узнаем его жену Нэл, примостившуюся в кресле. Праздничное звучание желтого цвета занавесок, красного - клетчатого пледа, зеленых гирлянд на обоях, синего - платья вызывает чувство радости бытия, захватывающей всю душу.

Музей хранит несколько работ выдающегося бельгийского живописца Пермеке (1886-1952) .

Констан Пермеке широко известен как глава бельгийского экспрессионизма. Бельгия была второй после Германии страной, где это течение получило большое влияние в художественной среде. Герои Пермеке, в основном люди из народа, изображены с нарочитой огрубленностью, которая, по идее автора, должна выявить их природную силу и мощь. Пермеке прибегает к деформации, упрощенной колористической гамме. Тем не менее в его «Обрученных» чувствуется своеобразная монумента л изация, пусть примитивных образов, желание раскрыть характер и взаимоотношения моряка и его подруги.

Среди мастеров реалистического направления XX века выделяются Исидор Опсомер и Пьер Полюс. Первый известен как замечательный портретист («Портрет Жюля Дестре») , второй - как художник, посвятивший свое творчество, подобно К. Менье, изображению трудной жизни бельгийских шахтеров. В залах музея представлены также работы бельгийских художников, принадлежащих другим направлениям в современном искусстве, в основном сюрреализму и абстракционизму.

Разнообразнее и красочнее, чем фламандское зодчество и ваяние, развертывается в своем пышном расцвете фламандская живопись XVII столетия. Еще яснее, чем в этих искусствах, выступает здесь из смеси северных и южных основ вечно фламандское, как неистребимое национальное достояние. Современная им живопись ни в одной стране не захватывала такой богатой и пестрой области сюжетов. В новых или восстановленных храмах сотни исполинских барочных алтарей ждали изображений святых, писанных на больших полотнах. Во дворцах и домах обширные стены тосковали по мифологическим, аллегорическим и жанровым станковым картинам; да и портретная живопись, развившаяся в XVI столетии до портрета в натуральный рост, осталась большим искусством в полном смысле слова, соединяя с благородством выражения увлекательную натуральность.

Рядом с этой большой живописью, которой Бельгия делилась с Италией и Францией, процветала здесь, продолжая старые традиции, самобытная кабинетная живопись большею частью на маленьких деревянных или медных досках, необычайно богатая, охватившая все изобразимое, не пренебрегавшая религиозными, мифологическими или аллегорическими сюжетами, предпочитавшая повседневную жизнь всех классов населения, особенно крестьян, извозчиков, солдат, охотников и моряков во всех ее проявлениях. Разработанные ландшафтные или комнатные фоны этих мелкофигурных картин превращались в руках некоторых мастеров в самостоятельные ландшафтные и архитектурные картины. Этот ряд заканчивают изображения цветов, плодов и животных. Питомникам и зверинцам правящих эрцгерцогов в Брюсселе заморская торговля доставляла чудеса растительного и животного мира. Богатство форм и красок их не могли упустить из вида художники, овладевшие всем.

При всем том в Бельгии уже не было почвы для монументальной стенной живописи. За исключением картин Рубенса в антверпенской иезуитской церкви и немногих церковных серий ландшафтов, великие мастера Бельгии создавали свои большие, написанные на полотне, стенные и плафонные картины для иностранных властителей, а падение брюссельской техники гобеленов, которой участие Рубенса сообщило только временный подъем, сделало излишним участие других бельгийских мастеров, каковы Иордансы и Тенирсы. Зато бельгийские мастера принимали известное, хотя и не такое глубокое, как голландцы, участие в дальнейшем развитии гравюры и офорта. Голландцы по рождению были даже лучшими граверами до Рубенса, а участие величайших бельгийских живописцев: Рубенсов, Иордансов, Ван Дейков, Броуверов и Тенирсов в «живописной гравюре» - офорте, является отчасти лишь побочным делом, отчасти даже сомнительным.

Антверпен, богатый нижненемецкий торговый город на Шельде, стал теперь более чем когда-либо, в полном смысле столицей нижненидерландской живописи. Брюссельская живопись, разве только в ландшафте искавшая самостоятельных путей, стала ветвью антверпенского искусства; даже живопись старых фламандских центров искусства, Брюгге, Гента и Мехельна, жила сначала только своими отношениями к антверпенским мастерским. Но в валлонской части Бельгии, именно в Люттихе, можно проследить самостоятельное тяготение к итальянцам и французам.

Для общей истории фламандской живописи XVII столетия имеют значение, кроме сборников литературных источников Ван Мандера, Гоубракена, де Би, Ван Гооля и Вейермана, лексиконы Иммерзееля, Крамма и Вурцбаха, сводные, лишь отчасти устаревшие, книги Михиельса, Ваагена, Вотерса, Ригеля и Филиппи. Ввиду преобладающего значения искусства Шельды можно назвать также историю антверпенского искусства Ван ден Брандена и Роозеса, требующую, конечно, дополнений и изменений. Относящаяся сюда глава автора этой книги в его и Вольтмана «Истории живописи» уже устарела в деталях.

Полной свободы живописного расположения и исполнения, внутреннего единства рисунка и красок, самой плавной широты и силы фламандская живопись XVII столетия достигла в творческих руках своего великого мастера Петера Пауля Рубенса, сделавшего Антверпен центральным местом вывоза картин для всей Европы. Не было недостатка, однако, и в мастерах, стоящих на переходе между старым и новым направлениями.

В национальных реалистических отраслях, с небольшими фигурами на фоне разработанного ландшафта, жили еще только отголоски величия и непосредственности Питера Брейгеля Старшего. Передача ландшафта в переходную эпоху остается в рамках созданного Жилиссом Ван Конинкслоо «кулисного стиля» с его пучкообразной древесной листвой и обходом трудностей воздушной и линейной перспективы посредством разработки отдельных, чередующихся один за другим, различно окрашенных тонов. Из этого условного стиля исходили и основатели теперешней ландшафтной живописи, антверпенцы, братья Маттеус и Пауль Бриль (1550 - 1584 и 1554 - 1626), о ходе развития которых почти ничего неизвестно. Маттеус Бриль появился внезапно как живописец ландшафтных фресок в Ватикане в Риме. После его ранней смерти Пауль Бриль, товарищ своего брата по Ватикану, развил дальше новый в то время нидерландский ландшафтный стиль. Достоверных картин Маттеуса сохранилось немного; тем больше дошло от Пауля, о церковных и дворцовых ландшафтах которого в Ватикане, в Латеране и в палаццо Роспильози в Санта Чечилия и в Санта Мария Маджоре в Риме я сообщал в других местах. Лишь постепенно переходят они под влияние более свободных, с большим единством выполненных ландшафтов Аннибале Карраччи, к указанному выше уравновешенному переходному стилю. Дальнейшее развитие Бриля, составляющее часть общей истории ландшафтной живописи, отражается в его многочисленных, частью отмеченных годами, маленьких ландшафтах на досках (1598 г. в Парме, 1600 - в Дрездене, 1601 - в Мюнхене, 1608 и 1624 - в Дрездене, 1609, 1620 и 1624 - в Лувре, 1626 - в Петербурге), обильных по обыкновению деревьями, редко стремящихся передать определенную местность. Во всяком случае, Пауль Бриль принадлежит к основателям ландшафтного стиля, из которого выросло искусство Клода Лоррена.

В Нидерландах антверпенец Иоссе де Момпер (1564 - 1644), лучше всего представленный в Дрездене, разрабатывал кулисный стиль Конинкслоо в бойко писаных горных ландшафтах, не особенно богатых деревьями, на которых «три фона», иногда с добавлением освещенного солнцем четвертого, обычно являются во всей своей буро-зелено-серо-синей красе.

Влияние более старых картин Бриля сказывается на втором сыне Петера Брейгеля Старшего, Яне Брейгеле Старшем (1568 - 1625), ранее своего возвращения в Антверпен, в 1596 г., работавшего в Риме и Милане. Кривели и Михель посвятили ему отдельные сочинения. Он писал главным образом маленькие, иногда миниатюрные картинки, производящие впечатление ландшафта даже в тех случаях, когда представляют библейские, аллегорические или жанровые темы. Именно они твердо держатся стиля Конинкслоо с пучковидной листвой, хотя тоньше передают взаимные переходы трех фонов. Характерно для разносторонности Яна Брейгеля то, что он писал ландшафтные фоны для фигурных живописцев, как Бален, фигуры для пейзажистов, как Момпер, цветочные венки для таких мастеров, как Рубенс. Известно его свежо и тонко исполненное «Грехопадение» гаагского музея, в котором Рубенс написал Адама и Еву, а Ян Брейгель ландшафт и животных. Его собственные, обильно уснащенные пестрой народной жизнью ландшафты, еще не особенно выразительно передающие небо с его облаками, представляют преимущественно орошаемые реками холмистые местности, равнины с ветряными мельницами, деревенские улицы с трактирными сценами, каналы с лесистыми берегами, оживленные проселки на лесистых высотах и лесные дороги с дровосеками и охотниками, живо и верно наблюденными. Ранние картины его кисти можно видеть в миланской Амброзиане. Всего богаче он представлен в Мадриде, хорошо в Мюнхене, Дрездене, Петербурге и Париже. Особенное значение в смысле искания новых путей имела его живопись цветов, в высшей степени убедительно передававшая не только всю прелесть форм и яркость красок редких цветов, но также и их сочетания. Картинами цветов его кисти обладают Мадрид, Вена и Берлин.

Из его сотрудников мы не должны пропустить Гендрика Ван Балена (1575 - 1632), учителем которого считается второй учитель Рубенса, Адам Ван Ноорт. Его алтарные картины (например, в церкви Иакова в Антверпене) невыносимы. Прославился он своими маленькими, гладко писанными, слащавыми картинами на досках с содержанием преимущественно из античных басен, например, «Пир богов» в Лувре, «Ариадна» в Дрездене, «Сбор манны» в Брауншвейге, но его картинам этого рода также не хватает художественной свежести и непосредственности.

Описанный выше ландшафтный стиль переходного времени продолжался, впрочем, у слабых подражателей до начала XVIII столетия. Здесь можно отметить только сильнейших мастеров этого направления, перенесших его в Голландию, Давид Винкбоонс из Мехельна (1578 - 1629), переселившийся из Антверпена в Амстердам, писал свежие лесные и деревенские сцены, при случае также библейские эпизоды в ландшафтной обстановке, но всего охотнее храмовые праздники перед деревенскими корчмами. Его лучшие картины в Аугсбурге, Гамбурге, Брауншвейге, Мюнхене, Петербурге довольно непосредственно наблюдены и не без силы написаны цветистыми красками. Рёлант Савери из Куртрэ (1576 - 1639), которому Курт Эразмус посвятил с любовью написанное исследование, изучил на службе у Рудольфа II немецкие лесистые горы, после чего поселился как живописец и офортист сначала в Амстердаме, затем в Утрехте. Свои пронизанные светом, постепенно сливающиеся три плана, но несколько сухие по исполнению, горные, скалистые и лесные ландшафты, с которыми можно хорошо ознакомиться в Вене и Дрездене, он уснащал живыми группами диких и ручных животных в сценах охоты, в изображениях рая и Орфея. Он принадлежит также к наиболее ранним самостоятельным живописцам цветов. Адам Виллаертс из Антверпена (1577, ум. после 1649 г.), переселившийся в 1611 г. в Утрехт, был представителем морского пейзажа этого переходного стиля. Его береговые и морские виды (например, в Дрездене, у Вебера в Гамбурге, в галерее Лихтенштейна) еще сухи по рисунку волн, еще грубы в изображении корабельной жизни, но подкупают честностью своего отношения к природе. Наконец, Александр Керринкс из Антверпена (1600 - 1652), перенесший свое фламандское ландшафтное искусство в Амстердам, в картинах с его подписью еще всецело следует Конинксло, но в более поздних картинах Брауншвейга и Дрездена, очевидно, находится под влиянием буроватой голландской тональной живописи Ван Гойена. Он принадлежит, таким образом, к переходным мастерам в полнейшем смысле слова.

Из антверпенских мастеров этого пошиба, оставшихся дома, Себастиан Вранкс (1573 - 1647) обнаруживает несомненные успехи как пейзажист и живописец лошадей. Он тоже изображает листву в виде пучков, всего чаще висячих, как у березы, но сообщает ей более естественную связь, придает воздушному тону новую ясность и умеет сообщить жизненный характер действиям уверенно и связно написанных коней и всадников своих батальных и разбойничьих сцен, которые можно видеть, например, в Брауншвейге, Ашаффенбурге, Роттердаме и у Вебера в Гамбурге.

Наконец, в архитектурной живописи еще в XVI столетии развивает, по путям Стеенвика Старшего, переходный стиль, состоящий в постепенной замене буквенного следования природе художественной прелестью, сын его Гендрик Стеенвик Младший (1580 - 1649), переселившийся в Лондон, а рядом с ним, главным образом, Петер Неефс Старший (1578 - 1656), внутренние виды церквей которого можно найти в Дрездене, Мадриде, Париже и Петербурге.

В общем, фламандская живопись находилась, очевидно, на очень верном пути возвращения к малому искусству, когда большое искусство Рубенса взошло над нею как солнце и увлекло ее за собою в царство света и свободы.

Петер Пауль Рубенс (1577 - 1640) - солнце, вокруг которого вращается все бельгийское искусство XVII столетия, но вместе с тем одно из великих светил общеевропейского искусства этого периода. Вопреки всем итальянским барочным живописцам, он главный представитель барокко в живописи. Полнота форм, свобода движений, господство над массами, придающая живописность барочному стилю архитектуры, в картинах Рубенса отрешаются от тяжести камня и при опьяняющей роскоши красок получают самостоятельное, новое право на существование. Мощью отдельных форм, величием композиции, расцветшей полнотой света и красок, страстью жизни в передаче внезапных действий, силой и огнем в возбуждении телесной и душевной жизни своих мясистых мужских и женских, одетых и неодетых фигур он превосходит всех других мастеров. Белизною сияет роскошное тело его белокурых женщин с полными щеками, пухлыми губами и веселой улыбкой. Обожженная солнцем, светится кожа его богатырей мужчин, а смелый выпуклый лоб их оживляется мощным изгибом бровей. Его портреты самые свежие и здоровые, а не самые индивидуальные и интимные для своего времени. Диких и ручных животных никто не умел воспроизводить так жизненно, как он, хотя по недостатку времени он в большинстве случаев предоставлял изображать их на своих картинах помощникам. В ландшафте, выполнение которого он также поручал помощникам, он видел, прежде всего, общий эффект, обусловленный атмосферной жизнью, но и сам писал, даже в преклонном возрасте, удивительные ландшафты. Его искусство охватывало весь мир духовных и физических явлений, всю сложность прошлого и настоящего. Алтарные картины и снова алтарные картины писал он для церкви. Портреты и портреты писал он преимущественно для себя и своих друзей. Мифологические, аллегорические, исторические изображения и охотничьи сцены создавал он для великих мира сего. Ландшафтные и жанровые картины были случайными побочными работами.

Заказы градом сыпались на Рубенса. По крайней мере, две тысячи картин вышли из его мастерской. Большой спрос на его искусство вызывал частое повторение целых картин или отдельных частей руками его учеников и помощников. В зените своей жизни он и собственноручные картины предоставлял обыкновенно помалевывать помощникам. Между его собственноручными произведениями и картинами мастерской, для которых он давал только наброски, имеются все переходы. При всем сходстве основных форм и основных настроений его собственноручные картины обнаруживают значительные изменения стиля, такие же, как у многих его современников, от твердой пластической моделировки и густого, тяжелого письма к более легкому, свободному, светлому исполнению, к более оживленным очертаниям, к более мягкой, воздушной моделировке и к полной настроения, озаренной цветистыми красками тональной живописи.

Во главе новейшей литературы о Рубенсе стоит широко задуманный сборный труд Макса Роозеса: «Произведения Рубенса» (1887 - 1892). Лучшие и важнейшие биографические работы принадлежат Роозесу и Михелю. Сводные работы, после Ваагена, издали также Якоб Бурхардт, Роберт Фишер, Адольф Розенберг и Вильгельм Боде. Отдельные вопросы о Рубенсе разбирали Рюеленс, Вольтман, Ригель, Геллер фон Равенсбург, Гросман, Риманс и другие. Рубенсом, как гравером, занимались Гиманс и Фоортгельм-Шнефогт.

Рубенс родился в Зигене, близ Кёльна, от уважаемых антверпенцев и получил свое первое художественное воспитание в городе своих отцов у Тобиаса Верхегта (1561 - 1631), посредственного ландшафтного живописца переходного стиля, затем учился четыре года у Адама Ван Ноорта (1562 - 1641), одного из средних мастеров манерного итализма, как теперь известно, а затем работал еще четыре года у Отто Ван Вена, богатого на выдумки, пустого по формам ложного классика, к которому сначала тесно примкнул и в 1598 г. стал цеховым мастером. Трем учителям Рубенса Габерцвиль посвятил в 1908 г. обстоятельные статьи. Нельзя установить с уверенностью ни одной картины раннего антверпенского периода Рубенса. От 1600 до 1608 г. он жил в Италии; сначала в Венеции, потом преимущественно на службе у Винченцо Гонзага в Мантуе. Но уже в 1601 г. он написал в Риме для трех алтарей церкви Санта Кроче ин Джерузалемме «Обретение Креста», «Венчание терновым венцом» и «Воздвижение Креста». Эти три картины, принадлежащие теперь капелле больницы в Грассе, в Южной Франции, обнаруживают еще ищущий себя, находящийся еще под влиянием копий с Тинторетто, Тициана и Корреджо, но уже исполненный самостоятельного стремления к силе и движению, стиль его первого итальянского периода. С поручением от своего князя отправился молодой мастер в 1603 г. в Испанию. Из написанных им там картин фигуры философов Гераклита, Демокрита и Архимеда в мадридском музее обнаруживают еще напыщенные, несамостоятельные формы, но и сильное впечатление к психологической глубине. Вернувшись в Мантую, Рубенс написал большой трехчастный алтарный образ, средняя картина которого, с поклонением семьи Гонзага св. Троице, сохранилась в двух частях в мантуанской библиотеке, а из широких, обильных фигурами боковых картин, показывающих все растущую силу форм и действия масс, «Крещение Христа» попало в антверпенский музей и «Преображение» в музей Нанси. Затем в 1606 г. мастер снова написал в Риме для Кьеза Нуова великолепный, уже исполненный рубенсовской мощи в своих залитых светом фигурах, запрестольный образ «Успения св. Григория», принадлежащий ныне гренобльскому музею, а в Риме замещенный уже в 1608 г. тремя другими, ничуть не лучшими картинами того же мастера. Яснее напоминает манеру Караваджо эффектное «Обрезание Христа» 1607 г. в Сант Амброджо в Генуе. Впрочем, такие исследователи, как Роозес и Розенберг, относят к итальянскому периоду мастера, когда он копировал произведения Тициана, Тинторетто, Корреджо, Караваджо, Леонардо, Микеланджело и Рафаэля, еще ряд картин его кисти, по-видимому, однако, написанных позднее. Большие, происходящие из Мантуи, сильные по формам и краскам, аллегории показа и добродетели в Дрездене, если и не написаны, как думает вместе с нами Михель, около 1608 г. в Мантуе, то мы скорее допускаем вместе с Боде, что они явились по возвращении Рубенса на Родину, чем с Роозерсом, что они написаны до его итальянского путешествия в Антверпен. Уверенно рисованный и пластично моделированный образ Иеронима в Дрездене также обнаруживает своеобразную рубенсовскую манеру, быть может, даже слишком выработанную для его итальянского периода, к которому мы и теперь относим эту картину. По возвращении Рубенса в 1608 г. в Антверпен, уже в 1609 г. он был назначен придворным живописцем Альбрехта и Изабеллы, а его стиль, уже самостоятельный, быстро развился до грандиозной силы и величия.

Загроможденным по композиции, беспокойным в очертаниях, неровным в световых эффектах является его «Поклонение волхвов» (1609 - 1610) в Мадриде, отмеченное, однако, мощным движением. Полон жизни и страсти, могуч по мускулистой моделировке тел его знаменитый трехчастный образ «Воздвижение Креста» в антверпенском соборе. Более сильные итальянские воспоминания сказываются в одновременных мифологических картинах, каковы Венера, Амур, Вакх и Церера в Касселе, и дебелый скованный Прометей в Ольденбурге. Характерными образчиками портрета больших размеров этой эпохи являются ландшафтно выполненные портреты Альбрехта и Изабеллы в Мадриде и великолепная мюнхенская картина, представляющая в беседке из жимолости самого мастера с его молодой женой, Изабеллой Брант, привезенной им в 1609 г. на родину, несравненное изображение спокойного чистого счастья любви.

Дальнейший полет искусство Рубенса обнаружило между 1611 и 1614 г.г. Огромная картина «Снятия с Креста» с величественными «Посещением Марией Елизаветы» и «Введением во храм» на створках, в антверпенском соборе, считается первым произведением, в котором мастер довел до полного развития свои типы и свой способ письма. Чудесна страстная жизненность отдельных движений, еще чудеснее проникновенная сила живописного исполнения. Мифологические картины, как «Ромул и Рем» в Капитолийской галерее, «Фавн и Фавна» в галерее Шёнборна в Вене также принадлежат этим годам.

Живопись Рубенса в 1613 и 1614 г.г., уверенную в композиции, с ясно определившимися формами и красками, представляют некоторые картины, помеченные в виде исключения его именем и годом исполнения. Таковы - чистая по формам, прекрасная по краскам картина «Юпитер и Каллисто» (1613), полное волшебного света «Бегство в Египет» в Касселе, «Озябшая Венера» (1614) в Антверпене, патетическое «Оплакивание» (1614) в Вене и «Сусанна» (1614) в Стокгольме, тело которой без сомнения, приятнее и лучше понятно, чем слишком роскошное тело его более ранней Сусанны в Мадриде; по способу живописи к этим картинам примыкают и мощные символические изображения одинокого распятого Христа на фоне потемневшего неба в Мюнхене и Антверпене.

С этого времени заказы до того нагромождаются в мастерской Рубенса, что он дает своим помощникам более заметное участие в исполнении своих картин. К старейшим, кроме Яна Брейгеля, принадлежит выдающийся живописец животных и плодов Франс Снейдерс (1579 - 1657), по словам самого Рубенса написавший орла на упомянутой выше ольденбургской картине с Прометеем, и бойкий пейзажист Ян Вильденс (1586 - 1653), работавший с 1618 г. для Рубенса. Самым замечательным сотрудником был Антон Ван Дейк (1599 - 1641), позднее ставший самостоятельной величиной. Во всяком случае, сделавшись в 1618 г. мастером, он был до 1620 г. правой рукой Рубенса. Собственноручные картины Рубенса этих годов противопоставляют, обыкновенно, голубоватые полутени тела красновато-желтым световым пятном, тогда как картины с ясно установленным сотрудничеством Ван Дейка отличаются равномерной теплой светотенью и более нервной живописной передачей. К числу их принадлежит шесть больших, с воодушевлением написанных изображений из жизни римского консула Деция Мусса, во дворце Лихтенштейна в Вене, картоны которых Рубенс в 1618 г. выполнил для тканых ковров (сохранившиеся экземпляры находятся в Мадриде), и большие декоративные плафонные картины (сохранились только наброски в различных собраниях), а некоторые из эффектных по композиции, со множеством фигур запрестольных образов этой церкви, «Чудо св. Ксаверия» и «Чудо св. Игнатия», спасены венским придворным музеем. Не подлежит сомнению сотрудничество Ван Дейка также в огромном Распятии в Антверпене, на котором Лонгин верхом на коне прободает копьем бок Спасителя, в Мадонне с кающимися грешниками в Касселе, а по Боде также в мюнхенском «Троицыне дне» и в берлинском «Лазар», по Роозесу же и в драматической охоте на льва и в не менее драматическом, страстном и быстром похищении дочерей Левкиппа в Мюнхене. Все эти картины блещут не только смелой мощью рубенсовской композиции, но и проникающей тонкостью чувства живописи Ван Дейка. В числе собственноручных картин, написанных в главных частях самим Рубенсом между 1615 и 1620 г.г., находятся и лучшие религиозные картины - полны кипучих, волнующихся массовых движений «Страшный Суд» в Мюнхене и полное внутреннего одушевления «Успение Богоматери» в Брюсселе и в Вене, а также мастерские мифологические картины, роскошные «вакханалии» и изображения «Фиазоса» в Мюнхене, Берлине, Петербурге и Дрездене, в которых мощь бьющей через край чувственной радости жизни, переведенной с римского на фламандский, по-видимому, впервые достигает полного выражения. «Битва амазонок» в Мюнхене (около 1620 г.), творение недосягаемое в смысле живописной передачи самой неистовой свалки и битвы, хотя и написанное в небольшом размере, примыкает сюда же. Затем следуют голые дети в натуральную величину, как превосходные «путти» с гирляндой плодов в Мюнхене, далее бурные охотничьи сцены, охота на льва, из которых лучшая в Мюнхене, и охоты на кабана, из которых лучшая висит в Дрездене. Затем следуют первые ландшафтные картины с мифологическими добавлениями, например, полное настроения «Кораблекрушение Энея» в Берлине, или же с натуральными околичностями, каков лучезарный римский ландшафт с руинами в Лувре (около 1615 г.) и полные жизни ландшафты «Лето» и «Зима» (около 1620 г.) в Виндзоре. Величественно переданные, широко и правдиво написанные без намеков на старую манерность, освещенные светом всяческих небесных проявлений, они стоят как межевые столбы в истории ландшафтной живописи.

Ясно, величаво, мощно выступают, наконец, портреты Рубенса этого пятилетия. Мастерское произведение его автопортрет в Уффици, великолепна его портретная группа «Четыре философа» в палаццо Питти. В расцвете своей красоты является его супруга Изабелла на благородных портретах Берлина и Гааги. Около 1620 г. был написан также изумительный, овеянный нежнейшей светотенью портрет Сусанны Фурман в шляпе с пером в лондонской Национальной галерее. Знаменитые мужские портреты мастера этих годов можно видеть в Мюнхене и в галерее Лихтенштейна. Насколько страстно изображал Рубенс эпизоды из священной мировой истории, охотничьи сцены и даже ландшафты, настолько же спокойно писал он свои портретные фигуры, умея передать их телесную оболочку с монументальной мощью и правдой, но не пытаясь одухотворить внутренне, схваченные лишь в общем, черты лица.

Ван Дейк оставил Рубенса в 1620 г., а его жена Изабелла Брант умерла в 1626 г. Новым толчком для его искусства была вторичная женитьба на молодой прекрасной Елене Фурман, в 1630 г. Впрочем, толчками послужили также его художественные и дипломатические поездки в Париж (1622, 1623, 1625), в Мадрид (1628, 1629) и в Лондон (1629, 1630). Из двух больших исторических серий с аллегориями, 21 огромная картина из жизни Марии Медичи (историю написал Гроссман) принадлежит теперь к лучшим украшениям Лувра. Набросанные мастерской рукой Рубенса, подмалеванные его учениками, законченные им самим, эти исторические картины наполнены множеством современных портретов и аллегорических мифологических фигур в духе современного барокко и представляют такую массу отдельных красот и такую художественную гармонию, что навсегда останутся лучшими произведениями живописи XVII столетия. Из серии картин жизни Генриха IV французского две полузаконченные попали в Уффици; эскизы к другим хранятся в разных собраниях. Девять картин, прославляющих Иакова I английского, которыми Рубенс спустя несколько лет украсил плафонные поля парадной залы в Уайт-Холле, почерневшие от лондонской копоти, неузнаваемы, но и они сами по себе не принадлежат к самым удачным произведениям мастера.

Из религиозных картин, написанных Рубенсом в двадцатых годах, большое пламенное «Поклонение волхвов» в Антверпене, законченное в 1625 г., снова обозначает поворотный пункт в его художественном развитии своей более свободной и широкой кистью, более легким языком форм и более золотистым, воздушным колоритом. Светлое, воздушное «Успение Марии» антверпенского собора было готово в 1626 г. Затем следуют живописное, свободное «Поклонение волхвов» в Лувре и «Воспитание Девы Марии» в Антверпене. В Мадриде, где мастер снова изучал Тициана, его колорит стал более богатым и «цветистым». «Мадонна» с поклоняющимися ей святыми в церкви августинцев в Антверпене есть более барочное повторение Тициановой Мадонны-Фрари. Осмысленно переработанная часть «Триумфа Цезаря» Мантеньи, находившаяся в 1629 г. в Лондоне (теперь в Национальной галерее), судя по ее письму, также могла возникнуть только после этого времени. Это десятилетие особенно богато большими портретами мастера. Постаревшей, но еще полной согревающей миловидности является Изабелла Брант на прекрасном портрете Эрмитажа; уже более резкие черты представляет портрет в Уффици. К прекраснейшим и самым красочным принадлежит двойной портрет его сыновей в галерее Лихтенштейна. Знаменит выразительный портрет Каспара Геваэрта за письменным столом, в Антверпене. А сам постаревший мастер является перед нами с тонкой дипломатической улыбкой на устах на прекрасном погрудном портрете Аремберга в Брюсселе.

Последнее десятилетие, выпавшее на долю Рубенса (1631 - 1640), стояло под звездой его возлюбленной второй жены Елены Фурман, которую он писал во всех видах, и которая служила ему натурой для религиозных и мифологических картин. Ее лучшие портреты кисти Рубенса принадлежат к самым прекрасным женским портретам в мире: поясные, в богатом платье, в шляпе с пером; в натуральную величину, сидя, в роскошном, открытом на груди платье; в малом виде, рядом с мужем на прогулке в саду - она является в мюнхенской Пинакотеке; нагая, лишь отчасти прикрытая меховой мантией - в венском Придворном музее; в костюме для гуляния в поле - в Эрмитаже; со своим первенцем на помочах, под руку с мужем, а также на улице, сопровождаемая пажом - у барона Альфонса Ротшильда в Париже.

Самые значительные церковные произведения этой цветущей, лучезарной поздней эпохи мастера - величественный и спокойный по композиции, сияющий всеми цветами радуги, алтарь св. Ильдефонса с мощными фигурами жертвователей на створках венского Придворного музея и великолепный запрестольный в собственной надгробной капелле Рубенса в церкви Иакова в Антверпене, со святыми города, написанными с близких мастеру лиц. Более простые произведения, как то: св. Цецилия в Берлине и пышная Вирсавия в Дрездене - не уступают им по тону и краскам. К драгоценным мифологическим картинам этого периода принадлежат блистающие суды Париса в Лондоне и Мадриде; а какой страстной жизненностью дышит охота Дианы в Берлине, как сказочно роскошен праздник Венеры в Вене, каким волшебным светом озарены Орфей и Эвридика в Мадриде!

Подготовительными для этого рода картин являются некоторые жанровые изображения мастера. Так, характером мифологического жанра запечатлен дерзко чувственный, в натуральную величину, «Час свидания» в Мюнхене.

Прообразами всех светских сцен Ватто являются знаменитые, с летающими божками любви, картины, называемые «Садами любви», с группами роскошно одетых влюбленных парочек на празднике в саду. Одним из лучших произведений этого рода владеет барон Ротшильд в Париже, другим мадридский музей. Важнейшие жанровые картины с небольшими фигурами из народной жизни, написанные Рубенсом, это - величавый и жизненный, чисто рубенсовский крестьянский танец в Мадриде, наполовину ландшафтный турнир перед рвом замка, в Лувре, и ярмарка в том же собрании, мотивы которых напоминают уже Тенирса.

Большинство настоящих ландшафтов Рубенса также принадлежит последним годам его жизни: таков сияющий ландшафт с Одиссеем в палаццо Питти, таковы новые по замыслу ландшафты, художественно поясняющие простым и широким изображением окрестности ту плоскую местность, в которой находилась дача Рубенса, и с величественной, полной настроения передачей изменений неба. К самым прекрасным принадлежат огненный закат солнца в Лондоне и ландшафты с радугой в Мюнхене и Петербурге.

За что бы ни брался Рубенс, он все превращал в блистающее золото; и тот, кто приходил в соприкосновение с его искусством, как сотрудник или последователь, не мог уже вырваться из его заколдованного круга.

Из многочисленных учеников Рубенса только Антон Ван Дейк (1599 - 1641) - свет которого, конечно, относится к свету Рубенса, как лунный солнечному - достигает небес искусства озаренной блеском головой. Хотя настоящим учителем его считается Бален, но сам Рубенс называл его своим учеником. Во всяком случае, его юношеское развитие, насколько оно нам известно, находилось под влиянием Рубенса, от которого он никогда не отступает вполне, но, соответственно своему более впечатлительному темпераменту, перерабатывает в более нервную, нежную и тонкую в живописи и менее сильную в рисунке манеру. Многолетнее пребывание в Италии окончательно превратило его в живописца и мастера красок. Изобретать и драматически обострять живое действие - было не его дело, но он умел на своих исторических картинах ставить фигуры в ясно продуманные отношения друг к другу и сообщать своим портретам тонкие черты общественного положения, что сделался любимым живописцем вельмож своего времени.

Новейшие сводные работы о Ван Дейке принадлежат Михиельсу, Гиффрею, Кусту и Шефферу. Отдельные страницы его жизни и искусства пояснили Вибираль, Боде, Гиманс, Роозес, Лау, Менотти и автор этой книги. Ещё и теперь спорят о разграничении различных периодов времени жизни, стоявших в связи, главным образом, с путешествиями. По новейшим исследованиям он работал до 1620 года в Антверпене, в 1620 - 1621 в Лондоне, в 1621 - 1627 в Италии, преимущественно в Генуе, с перерывом от 1622 до 1623 г., проведенных, как показал Роозес, вероятно на родине, в 1627 - 1628 в Голландии, затем опять в Антверпене, а с 1632 г. в качестве придворного живописца Карла I в Лондоне, где умер в 1641 г., причем в течение этого периода, в 1634 - 1635 был в Брюсселе, в 1640 и 1641 в Антверпене и Париже.

Едва ли найдутся ранние произведения Ван Дейка, в которых не было бы заметно влияние Рубенса. Даже его ранние апостольские серии уже обнаруживают следы рубенсовской манеры. Из них некоторые оригинальные головы сохранились в Дрездене, другие в Алторпе. К числу религиозных картин, писаных Ван Дейком по собственному замыслу, на свой страх и риск, с 1618 по 1620 г., пока находился на службе у Рубенса, принадлежат «Мученичество св. Себастиана», с перегруженной по-старому композицией «Оплакивание Христа» и «Купающаяся Сусанна» в Мюнхене. «Фома в Петербурге», «Медный змий» в Мадриде. Ни одна из этих картин не может похвалиться безупречной композицией, но они хорошо написаны и цветисты по краскам. Живописен и глубоко в душе прочувствован дрезденский «Иероним», представляющий яркую противоположность соседнему более спокойному и грубо написанному Иерониму Рубенса.

Затем следуют: «Поругание Христа» в Берлине, самая сильная и выразительная из этих полурубенсовских картин, и прекрасный по композиции, без сомнения набросанный Рубенсом, «Св. Мартин» в Виндзоре, сидя на коне, протягивающий плащ нищему. Упрощенное и более слабое повторение этого Мартина в церкви Савентем стоит ближе к позднейшей манере мастера.

Великим художником является Ван Дейк в эту рубенсовскую эпоху, особенно в своих портретах. Некоторые их них, соединяющие известные преимущества обоих мастеров, приписывались в XIX столетии Рубенсу, пока Боде не вернул их Ван Дейку. Они индивидуальнее в отдельных чертах, нервнее в выражении, мягче и глубже по письму, чем одновременные портреты Рубенса. К старейшим из этих полурубенсовских портретов Ван Дейка принадлежат оба погрудные портрета пожилой супружеской четы 1618 г. в Дрездене, к самым прекрасным - полуфигуры двух супружеских чет в галерее Лихтенштейна: женщина с золотой шнуровкой на груди, господин, натягивающий перчатки, и сидящая перед красной занавеской дама с ребенком на коленях, в Дрездене. Великолепная Изабелла Брант Эрмитажа принадлежит ему же, а из луврских двойной портрет предполагаемого Жана Грюссе Ришардо и стоящего рядом с ним его сынишки. Из двойных портретов известны стоящие рядом супруги - портрет Франса Снейдерса и его жены с очень принужденными позами, Яна де Ваель и его супруги в Мюнхене, наиболее живописный. Наконец, на юношеских автопортретах мастера, со вдумчивым, самоуверенным взглядом, в Петербурге, Мюнхене и Лондоне, уже самый возраст его, лет двадцать, указывает на ранний период.

Из религиозных картин, написанных Ван Дейком между 1621 - 1627 г.г. в Италии, на юге остались прекрасная, внушенная Тицианом, сцена с «Монетой Петра» и «Мария с младенцем» в пламенном ореоле, в палаццо Бианко, напоминающей Рубенса, «Распятие» в королевском дворце в Генуе, нежно прочувствованное в живописном и духовном отношениях, «Положение во Гроб» галереи Боргезе в Риме, томная голова Марии в палаццо Питти, великолепное, сияющее красками семейство в Туринской Пинакотеке и мощный, но довольно манерный запрестольный образ Мадонны дель Розарио в Палермо с удлиненными фигурами. Из светских картин упомянем здесь только о прекрасной, в духе Джорджоне картине, изображающей три возраста жизни в городском музее в Винченце и простую по композиции, но пламенно написанную картину «Диана и Эндимон» в Мадриде.

Уверенный, твердый и вместе с тем нежный, моделирующий в темной светотени мазок и глубокий, насыщенный, стремящийся к единству настроения колорит итальянских голов мастера проявляются и в его итальянских, особенно генуэзских портретах. Написанный в смелом ракурсе, почти лицом к зрителю, конный портрет Антонио Джулио Бриньоле Сале, размахивающего в знак привета шляпой в правой руке, находящийся в палаццо Росси в Генуе, был истинным показателем нового пути. Благородные, с барочными колоннами и драпировками на заднем фоне, портреты синьоры Джеронимы Бриньоле Сале с ее дочерью Паолой Адорио в темно-голубом шелковом платье с золотыми вышивками и молодого человека в одежде знатного лица, того же собрания, стоят на высоте абсолютного портретного искусства. К ним примыкают портреты маркизы Дураццо в светло-желтом шелковом камчатном платье, с детьми, перед красной занавесью, оживленный групповой портрет трех детей с собачкой и благородный портрет мальчика в белом платье, с попугаем, хранящиеся в палаццо Дураццо Паллавичини. В Риме Капитолийская галерея обладает очень жизненным двойным портретом Луки и Корнелиса де Ваель, во Флоренции в палаццо Питти находится одухотворенный выразительный портрет кардинала Джулио Бентиволио. Другие портреты итальянского периода Ван Дейка попали за границу. Одним из самых прекрасных владеет Пирпонт Морган в Нью-Йорке, но их можно найти также в Лондоне, Берлине, Дрездене и Мюнхене.

Чрезвычайно плодотворным оказалось пятилетие (1627 - 1632), проведенное мастером на родине по возвращении из Италии. Большие, полные движения запрестольные образы, каковы мощные Распятия в церкви св. Жен в Дендермонде, в церкви Михаила в Генте, и в церкви Ромуальда в Мехельне, и к ним примыкающие «Воздвижение Креста» в церкви св. Жен в Куртрэ, не так хорошо представляют его, как полные внутренней жизни произведения, к которым мы относим Распятие с предстоящими в лилльском музее, «Отдых во время бегства» в Мюнхене и полные чувства отдельные Распятия в Антверпене, Вене и Мюнхене. Эти картины, переводящие образы Рубенса с героического языка на язык чувства. К прекраснейшим картинам этого периода принадлежит Мадонна с коленопреклоненной четой жертвователей и ангелами, сыплющими цветы, в Лувре, Мадонна со стоящим младенцем Христом в Мюнхене и полные настроения «Плачи над Христом» в Антверпене, Мюнхене, Берлине и Париже. Мадонны и оплакивания вообще были любимыми темами Ван Дейка. Он редко брался за изображения языческих богов, хотя его «Геркулес на распутье» в Уффици, изображения Венеры, Вулкана, в Вене и Париже показывают, что он до некоторой степени умел с ними справляться. Он оставался главным образом портретистом. От этого пятилетия сохранилось около 150 портретов его кисти. Черты лиц их ещё резче, в типично изящных, малоподвижных руках еще меньше выражения, чем в итальянских картинах его в том же роде. К их осанке прибавилось несколько более аристократической непринужденности, а в более холодном колорите явилось более тонкое общее настроение. Одежда обыкновенно падает легко и свободно, но вещественно. К прекраснейшим из них, написанным в натуральную величину, принадлежат характерные портреты правительницы Изабеллы в Турине, в Лувре и в галерее Лихтенштейна, Филиппа де Руа и его супруги в собрании Уоллеса в Лондоне, двойные портреты господина и дамы с ребенком на руках в Лувре и в готском музее и еще несколько портретов господ и дам в Мюнхене. К самым выразительным поясным и поколенным мы относим портреты епископа Мульдеруса и Мартена Пепина в Антверпене, Адриана Стевенса и его жены в Петербурге, графа Ван ден Берга в Мадриде, и каноника Антонио де Тассис в галерее Лихтенштейна. Томно смотрит органист Либерти, скучным выглядят скульптор Колин де Ноле, его супруга и их дочка на портретной группе в Мюнхене. Благородной живописной осанкой отличаются в особенности портреты господина и дамы в Дрездене и Марии Луизы де Тассис в галерее Лихтенштейна. Влияние Ван Дейка на всю портретную живопись его времени, особенно английскую и французскую, было громадно; однако естественной характеристикой и внутренней правдой его портреты не могут равняться с портретами его современников Веласкеса и Франса Гальса, чтобы не называть других.

При случае, впрочем, Ван Дейк брался и за гравировальную иглу. Известны 24 легко и с большим смыслом выполненных листа его работы. С другой стороны, он поручил другим граверам воспроизвести большую серию нарисованных им, написанных в одном сером тоне маленьких портретов знаменитых современников. В полном собрании эта «Иконография Ван Дейка» в ста листах появилась только после его смерти.

Как придворный живописец Карла I Ван Дейк в течение последних восьми лет своей жизни мало писал религиозные и мифологические картины. Все же к этому позднему времени мастера относятся несколько лучших картин, написанных во время его непродолжительного пребывания в Нидерландах. Это было последнее и самое живописное изображение «Отдыха на пути в Египет», с хороводом ангелов и летящими куропатками, теперь в Эрмитаже, самое зрелое и самое прекрасное «Оплакивание Христа» в антверпенском музее, не только ясное, спокойное и трогательное по композиции и проникнутое выражением истинной скорби, но и по краскам, своим прекрасным аккордам голубого, белого и темно-золотистого представляющее мастерское, чарующее произведение. Затем следуют чрезвычайно многочисленные портреты английского периода. Правда, его головы становятся под влиянием лондонского придворного типа все более похожими на маски, его руки все менее выразительными; зато платья все утонченнее и вещественнее по письму, краски, серебристый тон которых лишь постепенно начал блекнуть, все более выигрывают в нежной прелести. Конечно, и Ван Дейк устроил в Лондоне мастерскую с крупным производством, в которой занимались многочисленные ученики. Семейный портрет в Виндзоре, изображающий сидящую королевскую чету с двумя детьми с собачкой, довольно слабая показная вещь. С большим вкусом написан находящийся там же конный портрет короля перед триумфальной аркой, еще живописнее его конный портрет в Национальной галерее, действительно живописен восхитительный портрет сошедшего с лошади короля в охотничьем костюме, в Лувре. Из портретов королевы Генриетты Марии работы Ван Дейка принадлежащий лорду Нортбруку в Лондоне и изображающий королеву с ее карликами на террасе в саду относится к самым свежим и ранним, а находящийся в дрезденской галерее, при всем его благородстве, к самым слабым и поздним. Знамениты различные портреты детей английского короля, принадлежащие к привлекательнейшим шедеврам Ван Дейка. Прекраснейшими из портретов трех королевских детей обладают Турин и Виндзор; но всех роскошнее и миловиднее виндзорский портрет с пятью детьми короля, с большой и маленькой собаками. Из остальных многочисленных портретов Ван Дейка в Виндзоре портрет леди Венеции Дигби своими аллегорическими добавками в виде голубей и божков любви предвещает новую эпоху, а двойной портрет Томаса Киллигрью и Томаса Керью поражает несвойственными нашему мастеру жизненными отношениями изображенных. Особенным изяществом отличается портрет Джемса Стюарта, с большой, прильнувшей к нему собакой в Метрополитен-музее в Нью-Йорке, восхитителен портрет обрученных, детей Вильгельма II Оранского и Генриетты Марии Стюарт, в городском музее в Амстердаме. Сохранилось около сотни портретов английского периода мастера.

Ван Дейк умер молодым. Как художник, он высказался, по-видимому, весь. Ему недостает многосторонности, полноты, мощи его великого учителя, но он превосходил всех своих фламандских современников тонкостью чисто живописного настроения.

Остальные важные живописцы, сотрудники и ученики Рубенса в Антверпене до и после Ван Дейка, живут лишь отголосками рубенсовского искусства, Даже Абрагам Дипепбек (1596 - 1675), Корнелис Шут (1597 - 1655), Теодор Ван Тульден (1606 - 1676), Эразмус Квеллинус (1607 - 1678), брат великого ваятеля, и его внук Ян Эразмус Квеллинус (1674 - 1715) не так значительны, чтобы останавливаться на них. Более самостоятельное значение имеют представители различных реалистических отделов мастерской Рубенса. Франс Снейдерс (1579 - 1657) начал с мертвой натуры, которую любил исполнять в естественную величину, широко, реалистично и при всем том декоративно; всю жизнь он писал большие, полные здоровой наблюдательности изображения кухонных припасов и фруктов, какие имеются в Брюсселе, Мюнхене и Дрездене. В мастерской Рубенса он научился также изображать оживленно и увлекательно, почти с силой и яркостью своего учителя, живой мир, животных в натуральную величину в охотничьих сценах. Его большие охотничьи картины в Дрездене, Мюнхене, Вене, Париже Касселе и Мадриде являются в своем роде классическими. Иногда со Снейдерсом смешивают его шурина Пауля де Вос (1590 - 1678), большие картины которого с животными не могут сравняться свежестью и теплотой с картинами Снейдерса. Яснее выступает перед нами новый, развившийся под влиянием Рубенса, ландшафтный стиль, почти совершенно покончивший со старыми трехкрасочными кулисными фонами и традиционной пучковидной древесной листвой, в картинах и офортах Лукаса Ван Уденса (1595 - 1672), помощника в позднюю пору мастера по части ландшафта. Его многочисленные, но большей частью небольшие ландшафтные картины, из которых девять висят в Дрездене, три в Петербурге, две в Мюнхене - простые, естественно схваченные изображения прелестных местных пограничных ландшафтов между брабантской холмистой областью и фламандской равниной. Исполнение широкое и тщательное. Его краски стремятся передать не только естественное впечатление от зеленых деревьев и лугов, буроватой земли и голубоватых холмистых далей, но также слегка облачного, светлого неба. Солнечные стороны его облаков и деревьев мерцают обыкновенно желтыми световыми пятнами, и под влиянием Рубенса появляются иногда также дождевые тучи и радуга.

Искусство Рубенса вызвало переворот и в нидерландской гравюре на меди. Многочисленные граверы, работы которых он сам просматривал, состояли у него на службе. Старейшие из них, антверпенец Корнелис Галле (1576 - 1656) и голландцы Якоб Матам (1571 - 1631) и Ян Мюллер, еще переводили его стиль на более старый язык форм, но граверы школы Рубенса, ряд которых открывается Питером Соутманом из Гарлема (1580 - 1643), и продолжает блистать такими именами, как Лукас Форстерман (род. 1584), Пауль Понтиус (1603 - 1658), Боэций и Шельте. Больсверт, Питер де Иоде младший, и главным образом, великий гравер светотени Ян Витдёк (род. 1604) сумели наполнить свои листы рубенсовской силой и движением. Новая техника меццотинто, придававшая шероховатую поверхность пластине посредством грабштихта, чтобы выскоблить на ней рисунок в мягких массах, была если не изобретена, то впервые широко применена Валлераном Вайльян из Лилля (1623 - 1677), учеником рубенсовского ученика Эразма Квеллинуса, известным превосходным портретистом и своеобразным живописцем мертвой натуры. Так как, однако, Вайльян изучал это искусство не в Бельгии, а в Амстердаме, куда он переселился, то история фламандского искусства может лишь упомянуть о нем.

Некоторые важные антверпенские мастера этого периода, не имевшие непосредственных сношений с Рубенсом или его учениками, примкнувшие в Риме к Караваджо, образовали римскую группу. Ясные очертания, пластическая моделировка, тяжелые тени Караваджо, смягчаются только в их позднейших картинах более свободного, теплого, широкого письма, говорившего о влиянии Рубенса. Во главе этой группы стоит Абрагам Янсенс Ван Нуессен (1576 - 1632), ученик которого Герард Цегерс (1591 - 1651) в своих позднейших картинах несомненно перешел в фарватер Рубенса, а Теодор Ромбоутс (1597 - 1637) обнаруживает влияние Караваджо в своих жанровых, в натуральную величину, с металлическими блестящими красками и черными тенями, картинах в Антверпене, Генте, Петербурге, Мадриде и Мюнхене.

Старейший из тогдашних фламандских живописцев, не бывших в Италии, Каспар де Крайер (1582 - 1669), переселился в Брюссель, где, состязаясь с Рубенсом, не пошел дальше взятого эклектизма. Во главе их стоит антверпенец Якоб Йорданс (1583 - 1678), тоже ученик и зять Адама Ван Ноорта, глава действительно независимых бельгийских реалистов эпохи, один из значительнейших в своем роде фламандских выдающихся живописцев XVII столетия рядом с Рубенсом и Ван Дейком. Роозес посвятил и ему обширное сочинение. Более грубый, чем Рубенс, он непосредственнее и самобытнее его. Тела у него еще массивнее и мясистее, чем у Рубенса, головы круглее и ординарнее. Его композиции, обычно повторяемые, с небольшими изменениями для различных картин, часто более безыскусственны, а часто и перегружены, его кисть, при всем мастерстве, суше, глаже, иногда плотнее. При всем том он замечательный, своеобразный колорист. Сначала он пишет свежо и бойко, слабо моделируя в насыщенных локальных красках; после 1631 года, увлеченный чарами Рубенса, он переходит к более нежной светотени, к более резким посредствующим краскам и к коричневатому тону живописи, из которой эффектно просвечивают сочные глубокие основные тона. Он также изображал все изобразимое. Лучшими успехами он обязан аллегорическим и жанровым картинами в натуральную величину, в большинстве случаев на тему народных пословиц.

Самая ранняя известная картина Йорданса «Распятие» 1617 г. в церкви св. Павла в Антверпене обнаруживает влияние Рубенса. Вполне самим собою является Йорданс в 1618 г. в «Поклонении пастырей» в Стокгольме и в подобной же картине в Брауншвейге и особенно в ранних изображениях сатира в гостях у крестьянина, которому он рассказывает небывальщину. Самой ранней картиной его в этом роде владеет г. Цельст в Брюсселе; затем следуют экземпляры в Будапеште, Мюнхене и Касселе. К ранним религиозным картинам относятся также выразительные образы евангелистов в Лувре и «Ученики у гроба Спасителя» в Дрездене; из ранних мифологических картин заслуживает упоминания «Мелеагр и Атланта» в Антверпене. Самые ранние из его живых по композиции семейных портретных групп (около 1622 г.) принадлежат мадридскому музею.

Рубенсовское влияние снова сказывается в картинах Йорданса, написанных после 1631 г. В его сатире у крестьянина в Брюсселе уже заметен поворот. Его знаменитые изображения «Бобового короля», самым ранним экземпляром которых обладает Кассель - другие находятся в Лувре и в Брюсселе - равно как и его несчетное число раз повторенные изображения поговорки «Что поют старые, то пищат малые», антверпенский экземпляр которого от 1638 г. еще свежее по краскам, чем дрезденский, написанный в 1641 г. - другие в Лувре и Берлине - принадлежат уже к более плавной и мягкой манере мастера.

До 1642 г. написаны также грубоватые мифологические картины «Шествие Вакха» в Касселе и «Ариадна» в Дрездене, бойкие отличные портреты Яна Вирта и его супруги в Кёльне; затем до 1652 г. картины, оживленные внешне и внутренне, несмотря на более спокойные линии, как св. Иво в Брюсселе (1645), превосходный семейный портрет в Касселе и полный жизни «Бобовый король» в Вене.

В полной силе застало мастера в 1652 г. приглашение в Гаагу, чтобы принять участие в украшении «Лесного замка», которому «Обоготворение принца Фридриха Генриха» и «Победа смерти над завистью» кисти Йорданса придают его отпечаток, а в 1661 г. приглашение в Амстердам, где он написал сохранившиеся, но почти неразличимые теперь картины для новой ратуши.

Самая прекрасная и религиозная картина его поздних лет - «Иисус среди книжников» (1663) в Майнце; роскошно по краскам «Введение во храм» в Дрездене и пронизанная светом «Тайная вечеря» в Антверпене.

Если Йорданс слишком груб и неровен, чтобы быть причисленным к величайшим из великих, то все же, как антверпенский бюргер-живописец и живописец бюргеров, он занимает почетное место подле Рубенса, князя живописцев и живописца князей. Но именно в силу своей самобытности он не создал сколько-нибудь замечательных учеников или последователей.

Мастером, подобно Йордансу, самостоятельно примыкавшим к дорубенсовскому прошлому фламандского искусства был Корнелис де Вос (1585 - 1651), особенно выдающийся как портретист, стремящийся к безыскусственной правде и искренности со спокойной, проникновенной живописной манерой, своеобразным блеском глаз своих фигур и полным света колоритом. Самый лучший семейный портрет-группа, с непринужденной композицией, принадлежат брюссельскому музею, а самый сильный одиночный портрет цехового мастера Графеуса - антверпенскому. Очень типичны также его двойные портреты супружеской четы и маленьких дочерей его в Берлине.

В противоположность его чисто фламандскому стилю с примесью итальянского, которого держалось с большими или меньшими отклонениями огромное большинство бельгийских живописцев XVII столетия, люттихская валлонская школа, исследованная Гельбиром, развивала римско-бельгийский стиль следовавшего французам пуссеновского направления. Во главе этой школы стоит Жерар Дуффе (1594 - 1660), изобретательный, с вылощенной живописью академик, с которым всего лучше можно ознакомиться в Мюнхене. Ученик его ученика Бартоле Флемалля или Флемаля (1614 - 1675), вялого подражателя Пуссена, Жерар Лересс (1641 - 1711), уже в 1667 г. переселившийся в Амстердам, пересадил из Люттиха в Голландию этот подражающий французскому академический стиль, который он проводил не только как живописец и офортист мифологических сюжетов, но и пером в своей книге, имеющей значительное влияние. Он был крайний реакционер и всего более содействовал на рубеже столетия повороту здорового национального направления нидерландской живописи в романский фарватер. «Селевк и Антиох» в Амстердаме и Шверине, «Парнас» в Дрездене, «Отплытие Клеопатры» в Лувре дают о нем достаточное понятие.

Лерес, наконец, возвращает нас от большой бельгийской живописи к малой; а эта последняя, несомненно, еще переживала в мелкофигурных картинах с ландшафтными или архитектурными фонами зрелый национальный расцвет XVII столетия, который вырос непосредственно из почвы, подготовленной мастерами переходного времени, но полной свободы движения достиг благодаря всемогущему Рубенсу, кое-где также благодаря новым влияниям, французскому и итальянскому, или даже воздействию юного голландского искусства на фламандское.

Настоящая жанровая картина и теперь, как и раньше, играла первую роль во Фландрии. При этом между мастерами, изображавшими в светских сценах или маленьких групповых портретах жизнь высших классов, и живописцами народной жизни в харчевнях, на ярмарках и проселочных дорогах заметна довольно резкая граница. Рубенс создал образцы обоих родов. Светские живописцы, в духе «Садов любви» Рубенса, изображают дам и кавалеров в шелку и бархате, за игрой в карты, за пирушкой, за веселой музыкой или танцами. Одним из первых среди этих живописцев был Христиан Ван дер Ламен (1615 - 1661), известный по картинам в Мадриде, Готе, особенно в Лукке. Самым удачным его учеником был Жероом Янсенс (1624 - 1693), «Танцора» и сцены танцев которого можно видеть в Браунгшвейге. Выше его как живописец стоит Гонзалес Коквец (1618 - 1684), мастер аристократических маленьких портретов-групп с изображением членов семей, соединенных в домашней обстановке в Касселе, Дрездене, Лондоне, Будапеште и Гааге. Самыми плодовитыми фламандскими изобразителями народной жизни низших классов были Тенирсы. Из многочисленной семьи этих художников выделяются Давид Тенирс Старший (1582 - 1649) и его сын Давид Тенирс Младший (1610 - 1690). Старший, вероятно, был учеником Рубенса, младшему Рубенс, вероятно, давал дружеские советы. Оба одинаково сильные и в ландшафте, и в жанре. Однако отделить все произведения старшего от юношеских картин младшего не удалось. Несомненно, старшему принадлежат четыре мифологические ландшафта венского Придворного музея, еще занятые передачей «трех планов», «Искушение св. Антония» в Берлине, «Горный замок» в Брауншвейге и «Горное ущелье» в Мюнхене.

Так как Давид Тенирс Младший подвергался влиянию великого Адриена Броувера из Уденарда (1606 - 1638), то мы даем преимущество последнему. Броувер - создатель и пролагатель новых путей. Искусство и жизнь его основательно исследовал Боде. Во многих отношениях он величайший из нидерландских живописцев народной жизни и в то же время один из самых одухотворенных бельгийских и голландских пейзажистов. Влияние голландской живописи на фламандскую в XVII столетии впервые является вместе с ним, учеником Франса Халса в Гаарлеме, уже до 1623 г. По возвращении из Голландии он поселился в Антверпене.

Одновременно его искусство доказывает, что самые простые эпитеты из жизни простонародья могут приобрести, благодаря исполнению, высшее художественное значение. У голландцев взял он непосредственность восприятия природы, живописное исполнение, само по себе художественное. Как нидерландец он заявляет о себе строгой замкнутостью в передаче моментов различных проявлений жизни, как нидерландец драгоценным юмором, высвечивает сцены куренья, драки, картежной игры и кабацких попоек.

Самые ранние, написанные им в Голландии картины, крестьянские попойки, драки, в Амстердаме, обнаруживают в своих грубых, носатых персонажах отклики старофламандского переходного искусства. Шедеврами этого времени становятся его уже антверпенские «Игроки в карты» и кабацкие сцены Штеделевского института во Франкфурте. Дальнейшее развитие резко выступает в «Поножовщине» и «Деревенской бане» мюнхенской Пинакотеки: здесь действия драматически сильны уже без лишних побочных фигур; исполнение во всех деталях живописно продумано; из золотистой светотени колорита еще светятся красный и желтый тона. Затем следует зрелый поздний период мастера (1633 - 1636), с более индивидуальными фигурами, более холодным тоном колорита, в котором выделяются зеленая и синяя локаль краски. К ним принадлежат 12 из его восемнадцати мюнхенских и лучшие из его четырех дрезденских картин. Шмидт-Дегенер присоединил к ним ряд картин из парижских частных собраний, но подлинность их, по-видимому, не всегда точно установлена. Лучшие ландшафты Броувера, в которых простейшие мотивы природы из окрестностей Антверпена овеяны теплой, сияющей передачей воздушных и световых явлений, также относятся к этим годам. «Дюны» в Брюсселе, картина с именем мастера, доказывают подлинность других. Они более современно прочувствованы, чем все его остальные фламандские ландшафты. К лучшим принадлежат картина лунного света и пастушеский ландшафт в Берлине, ландшафт дюн с красной крышей в Бриджватерской галерее и мощный, приписанный Рубенсу, ландшафт с солнечным закатом в Лондоне.

Жанровые картины двух последних лет жизни мастера больших размеров предпочитают легкое, затушеванное письмо и более ясное подчинение локальных красок общему, серому тону. К поющим крестьянам, играющим в кости солдатам и хозяйской чете в питейном доме мюнхенской Пинакотеки примыкают сильные картины с изображением операций в Штеделевском институте и луврский «Курильщик». Самобытное искусство Броувера всегда представляет полнейшую противоположность всяким академическим условностям.

Давид Тенирс Младший, любимый жанрист знатного мира, приглашенный в 1651 г. придворным живописцем и директором галереи эрцгерцога Леопольда Вильгельма из Антверпена в Брюссель, где он умер в преклонных летах, не может сравниться с Броувером в непосредственности передачи жизни, в душевном переживании юмора, но именно поэтому превосходит его внешней утонченностью и по-городскому понятой стилизацией народной жизни. Он любил изображать аристократически одетых горожан в их отношениях к деревенскому народу, при случае писал светские сцены из жизни аристократии и даже религиозные эпизоды передавал в стиле своих жанровых картин, внутри утонченно отделанных помещений или среди правдиво наблюденных, но декоративных ландшафтов. Искушение св. Антония (в Дрездене, Берлине, Петербурге, Париже, Мадриде, Брюсселе) принадлежит к его любимым темам. Не раз также он писал темницу с изображением Петра на заднем фоне (Дрезден, Берлин). Из мифологических тем в стиле его жанровых картин назовем «Нептун и Амфитриту» в Берлине, аллегорическую картину «Пять чувств » в Брюсселе, поэтические произведения - двенадцать картин из «Освобожденного Иерусалима» в Мадриде. Его картины, представляющие алхимиков (Дрезден, Берлин, Мадрид), также могут быть отнесены к жанру из высшего света. Огромное большинство его картин, которых в Мадриде имеется 50, в Петербурге 40, в Париже 30, в Мюнхене 28, в Дрездене 24, рисует среду развлекающихся деревенских жителей в часы досуга. Он изображает их пирующими, пьющими, танцующими, курящими, играющими в карты или кости, в гостях, в шинке или на улице. Его легкий и свободный в своей естественности язык форм, размашистое и вместе нежное письмо переживали изменения только в колорите. Тяжеловат, но глубок и холоден тон его «Храмового праздника в полусвете» 1641 г. в Дрездене. Затем он возвращается к бурому тону ранних лет, который быстро развивается в пламенный золотистый тон в таких картинах, как темница 1642 г. в Петербурге, «Цеховая пивная» 1643 г. в Мюнхене и «Блудный сын» в 1644 в Лувре, разгорается все светлее в таких, как «Пляска» 1645 г. в Мюнхене и «Игроки в кости» 1646 г. в Дрездене, затем, как показывают «Курильщики» 1650 г. в Мюнхене, постепенно становится серее и, наконец, в 1651 г., в «Крестьянской свадьбе» в Мюнхене, превращается в утонченный серебристый тон и сопровождается все более легким и плавным письмом, отличающим картины Тенирса пятидесятых годов, например, его «Караульню» 1657 г. в Букингемском дворце. Наконец, после 1660 г. его кисть становится менее уверенной, колорит снова более бурым, сухим и мутным. Мюнхен владеет картиной, представляющей алхимика, с особенностями письма престарелого мастера 1680 г.

Из учеников Броувера выдается Иоос Ван Креесбеек (1606 - 1654), на картинах которого драки иногда оканчиваются трагически; из учеников Тенирса младшего известен Гиллис Ван Тильборх (около 1625 - 1678 г.г.), писавший также семейные групповые портреты в стиле Коквеса. Наряду с ними являются члены семьи художников Рикавертов, из которых в особенности Давид Рикаерт III (1612 - 1661) поднялся до некоторой широты самостоятельности.

Рядом с национальной фламандской мелкофигурной живописью идет одновременное, хотя не равноценное, итальянизирующее направление, мастера которого временно работали в Италии и изображали итальянскую жизнь во всех ее проявлениях. Впрочем, крупнейшими из этих, увлеченных Рафаэлем или Микеланджело, членов нидерландской «общины» в Риме были голландцы, к которым мы вернемся ниже. Питер Ван Лаер из Гаарлема (1582 - 1642) - истинный основатель этого направления, повлиявший одинаково как на итальянцев пошиба Черквоцци, так и на бельгийцев пошиба Яна Мильса (1599 - 1668). Менее самостоятельным являются Антон Гоубау (1616 - 1698), уснащавший пестрой жизнью римские руины, и Петер Ван Блемен, по прозванию Стандаард (1657 - 1720), предпочитавший итальянские конные ярмарки, кавалерийские бои и лагерные сцены. Итальянская народная жизнь осталась со времени этих мастеров областью, ежегодно привлекавшей толпы северных живописцев.

Наоборот, в национально-фламандском духе развивалась ландшафтная живопись, с батальными и разбойничьими темами, примыкая к Себастиану Вранксу, ученик которого Петер Снайерс (1592 - 1667) переселился из Антверпена в Брюссель. Ранние картины Снайерса, например дрезденские, показывают его на вполне живописной колее. Позднее, как батальный живописец дома Габсбургов, он придавал больше значения топографической и стратегической верности, чем живописной, как показывают его большие картины в Брюсселе, Вене и Мадриде. Лучшим учеником его был Адам Франс Ван дер Мёлен (1631 - 1690), батальный живописец Людовика XIV и профессор парижской академии, пересадивший в Париж стиль Снайерса, утонченный им в воздушной и световой перспективе. В Версальском дворце и в Отеле Инвалидов в Париже он написал большие серии стенных картин, безупречных по уверенным формам и впечатлению живописного ландшафта. Его картины в Дрездене, Вене, Мадриде и Брюсселе с походами, осадами городов, лагерями, победоносными вступлениями великого короля также отличаются светлой живописной тонкостью восприятия. В Италию перенес эту ново-нидерландскую батальную живопись Корнелис де Ваель (1592 - 1662), поселившийся в Генуе, и, приобретя здесь более совершенную кисть и теплый колорит, вскоре перешел к изображению итальянской народной жизни.

В собственно бельгийской ландшафтной живописи, описанной автором этой книги более подробно в «Истории живописи» (своей и Вольтмана), можно довольно ясно отличить самобытное, туземное, лишь слегка тронутое южными влияниями направление от ложноклассического направления, примыкавшего в Италии к Пуссену. Национальная бельгийская ландшафтная живопись сохраняла, в сравнении с голландской, оставляя в стороне Рубенса и Броувера, черту несколько внешней декоративности; с этой чертой она явилась в украшении дворцов и церквей декоративными сериями картин в таком обилии, как нигде. Антверпенец Пауль Бриль привил этот род живописи в Риме; позднее офранцузившиеся бельгийцы Франсуа Милле и Филипп де Шампань украшали парижские церкви картинами ландшафтного характера. О церковных ландшафтах автор этой книги написал в 1890 г. отдельную статью.

Из антверпенских мастеров следует указать прежде всего на Каспара де Витте (1624 - 1681), затем Петера Спиринкса (1635 - 1711), которому принадлежат ошибочно приписанные Петеру Рисбраку (1655 - 1719) церковные ландшафты в хоре августинской церкви в Антверпене, и в особенности на Яна Франса Ван Блёмена (1662 - 1748), получившего прозвище «Оризонте» за ясность голубых горных далей своих удачных, сильно напоминающих Дюге, но жестких и холодных картин.

Национальная бельгийская ландшафтная живопись этого периода процветала преимущественно в Брюсселе. Ее родоначальником был Денис Ван Альслоот (около 1570 - 1626), выработавший, исходя из переходного стиля, в своих полудеревенских, полугородских картинах большую силу, твердость и ясность живописи. Его праученик Лукас Ахтшеллинкс (1626 - 1699), находившийся под влиянием Жака д̓ Артуа, участвовал в украшении бельгийских церквей библейскими ландшафтами с пышными темно-зелеными деревьями и голубыми холмистыми далями, в широкой свободной, несколько размашистой манере. Жак д̓ Артуа (1613 - 1683), лучший брюссельский пейзажист, ученик почти неизвестного Яна Мертенса, также украшал церкви и монастыри большими ландшафтами, библейские сцены которых писались друзьями его, историческими живописцами. Его ландшафты капеллы св. Жен брюссельского собора автор этой книги видел еще в ризнице этой церкви. Церковными ландшафтами были, во всяком случае, также его большие картины Придворного музея и галереи Лихтенштейна в Вене. С его небольшими комнатными картинами, представляющими пышную лесную природу окрестностей Брюсселя, с ее зелеными исполинскими деревьями, желтыми песчаными дорогами, голубыми холмистыми далями, светлыми речками и прудами, всего лучше можно познакомиться в Мадриде и Брюсселе и также отлично в Дрездене, Мюнхене и Дармштадте. С роскошной замкнутой композицией, глубокие, насыщенные яркими красками, с ясным воздухом с облаками, для которых характерны золотисто-желтые освещенные стороны, они отлично передают общий, но все же только общий характер местности. Золотистее, теплее, декоративнее, если угодно более венецианец по колориту, чем д̓ Артуа, его лучший ученик Корнелис Гюисманс (1648 - 1727), лучший церковный ландшафт которого - «Христос в Эммаусе» церкви св.Жен в Мехельне.

В приморском городе Антверпене естественно развивалась и марина. Стремление к свободе и натуральности XVII столетия осуществилось здесь в картинах, представляющих прибрежья и морские сражения Андриеса Артвельта или Ван Эртвельта (1590 - 1652), Буонавентура Петерса (1614 - 1652) и Гендрика Миндергоута (1632 - 1696), которые, однако, не могут сравняться с лучшими голландскими мастерами той же отрасли.

В архитектурной живописи, изображавшей охотно внутренность готических церквей, фламандским мастерам, как Петер Неефс младший (1620 - 1675), почти не заходивший дальше грубого переходного стиля, тоже недоставало внутренней, залитой светом, живописной прелести голландских изображений церквей.

Тем больше дерзости и яркости вносили бельгийцы в изображения животных, плодов, мертвой натуры и цветов. Дальше Снейдерса, однако, не шли даже Ян Фит (1611 - 1661), живописец кухонных припасов и плодов, тщательно выполнявший и декоративно сливавший все подробности. Живопись цветов тоже не шла в Антверпене, по крайней мере своими силами, дальше Яна Брейгеля старшего. Даже ученик Брейгеля в этой области, Даниель Сегерс (1590 - 1661), превосходил его разве лишь в широте и роскоши декоративной компоновки, но не в понимании прелести форм и переливов красок отдельных цветов. Во всяком случае, Сегерсовы цветочные венки на мадоннах больших фигурных живописцев и его редкие, самостоятельные изображения цветов, как серебряная ваза в Дрездене, обнаруживают ясный холодный свет несравненного исполнения. Антверпен в XVII столетии является главным местом нидерландской живописи цветов и плодов, этим он все же обязан не столько местным мастерам, сколько великому утрехтцу Яну Давидсу де Геем (1606 - 1684), переселившемуся в Антверпен и здесь воспитавшему своего сына, родившегося в Лейдене, Корнелиса де Геем (1631 - 1695), впоследствии также антверпенского мастера. Но именно они, величайшие из всех живописцев цветов и фруктов, отличаются бесконечной любовью к отделке подробностей и силой живописи, способной внутренне слить эти подробности, как мастера голландского, а не бельгийского типа.

Мы видели, что между фламандской живописью и голландским, итальянским, французским искусством существовали значительные связи. Фламандцы умели оценить непосредственное, интимное восприятие голландцев, патетическое изящество французов, декоративную роскошь форм и красок итальянцев, но, оставляя в стороне перебежчиков и единичные явления, они всегда оставались в своем искусстве самими собою лишь на четверть, на другую четверть они были романизованными внутренне и внешне германскими нидерландцами, умевшими схватывать и воспроизводить природу и жизнь с сильным и стремительным воодушевлением, а в декоративном смысле с настроением.

По дороге к находятся несколько музеев. В этой статье я рассказу Вам о Королевском музеи изящных искусств в Брюсселе. Вернее это целый комплекс состоящий из шести музеeв.

Четыре в центре Брюсселя:

*Музей старинного искусства.
Замечательная коллекция старых мастеров периодa от 15 -го до 18 -го веков.
Основная часть этой коллекции состоит из живописи южнонидерландских (фламандских) художников. Представлены шедевры таких мастеров как Рогир ван дер Вейден, Петрус Кристус, Дирк Баутс, Ганс Мемлинг, Иероним Босх, Лукас Кранах, Герард Давид, Питер Брейгель Старший, Питер Пауль Рубенс, Антонис ван Дейк, Якоб Йорданс, Рубенс и другие …
Коллекция возникла во время Французской революции, когда многие произведения искусства были захвачены оккупантами. Значительная часть была переправлена в Париж, а из того что складировалось был основан Наполеоном Бонапартом музей в 1801 году. Все конфискованные ценности вернулись из Парижа в Брюссель только после низложения Наполеона. С 1811 г. музей поступил в собственность города Брюсселя. С возникновением при короле Вильгельме I Объединённого Королевства Нидерландов фонды музея значительно расширились.

Робер Кампен. «Благовещение», 1420-1440

Якоб Йорданс. Сатир и крестьяне», 1620 год

*Музей современного искусства.
Коллекция современного искусства охватывает произведения начиная с конца 18-го века и по сей день. Основу коллекции составляют работы бельгийских художников.
Известную картину Жака-Луи Давида — смерть Марата можно увидеть в старой части музея. Коллекция иллюстрирует бельгийский неоклассицизм и основана на работах, посвященных бельгийской революции и основания страны.
Сейчас она представлена ​​публике в виде временных выставок в так называемой «Патио» комнате. Эти позволяют регулярную ротацию произведений современного искусства.
В музее хранится «Саломея» Альфреда Стевенса, наиболее известного представителя бельгийского импрессионизма. А также представлены такие известные работы, как «Русская музыка» Джеймса Энсора и «Нежность сфинкса» Фернана Кнопфа. Среди мастеров XIX в., представленных в музее, особо выделяются шедевры Жана Огюста Доминика Энгра, Гюстава Курбе и Анри Фантен-Латура. Французская живопись конца XIX в. представлена «Портретом Сюзанны Бамбридж» Поля Гогена, «Весна» Жоржа Сёра, «Бухта» Поля Синьяка, «Два ученика» Эдуара Вюйара, пейзаж Мориса Вламинка и скульптура Огюста Родена «Кариатида», «Портрет крестьянина» Винсента ван Гога (1885 г.) и «Натюрморт с цветами» Ловиса Коринта.

Жан Луи Давид. «Смерть Марата», 1793 год

Густав Вапперс. «Эпизод сентябрьских дней», 1834 год

*Музей Магриттa.
Открыт в июне 2009 года. В честь бельгийского художника-сюрреалиста Рене Магритт (21 ноября 1898 - 15 августа 1967). В коллекции музея более 200 работ из масел на холсте, гуаши, рисунков, скульптур и окрашенных объектов, а также рекламных плакатов (он многие годы работал художником плакатов и рекламы на фабрике бумажной продукции), старинных фотографий и фильмов снятых самим Магритт.
В конце 20 годов Магритт подписывает контракт с брюссельской галереей Сенто и тем самым полностью посвящает себя живописи. Он создаёт сюрреалистическую картину «Потерянный жокей», которую считал своей первой удачной картиной такого рода. В 1927 году устраивает свою первую выставку. Однако критики признают её неудачной, и Магритт уезжает в Париж, где знакомится с Андре Бретоном и вступают в его кружок сюрреалистов. Он приобретает фирменный своеобразный стиль, по которому узнаются его картины. При возвращении в Брюссель продолжает свое творчество уже в новом стиле.
Музей также является центром исследования наследия художника-сюрреалиста.

*Музей «конца века» (Fin de siècle).
Музей объединяет произведения конца 19-го и начала 20- века, так называемый «конца века», в основном с авангардным характером. Живопись, скульптура и графика, с одной стороны, но также прикладное искусство, литература, фотография, кино и музыка с другой.
В основном представлены бельгийские художники, но также работы зарубежных мастеров, которые вписываются в контекст. Работы художников, которые были членами великих прогрессивных движений бельгийских художников того времени.

И два в пригороде:

*Музей Вирца
Вирц (Антуан-Жозеф Wiertz) - бельгийский живописец (1806-1865). В 1835 г. была написана им первая его значимая картина «Борьба греков с троянцами за обладание трупом Патрокла», не принятая на выставку в Париже, но возбудившая в Бельгии сильный восторг. За нею следовали: «Смерть св. Дионисия», триптих «Положение во гроб» (с фигурами Евы и сатаны на створках), «Бегство в Египет», «Возмущение ангелов» и лучшее произведение художника, «Триумф Христа». Оригинальность концепции и композиции, энергичность красок, смелая игра световыми эффектами и широкий взмах кисти дали повод большинству бельгийцев смотреть на Вирца как на возродителя их старинной национальной исторической живописи, как на прямого наследника Рубенса. Чем далее, тем более эксцентричны становились его сюжеты. Для его работ, по большей части огромного размера, равно как и для опытов применения изобретенной им матовой живописи, бельгийское правительство выстроило ему в Брюсселе обширную мастерскую. Здесь Вирц, не продававший ни одной из своих картин и существовавший только портретными заказами, собрал все свои, по его мнению, капитальные произведения и завещал их вместе с самою мастерскою в наследство бельгийскому народу. Теперь эта мастерская - «Музей Вирца». В нём хранится до 42 картин, в том числе и вышеупомянутые шесть.

*Музей Менье
Музей открытый в честь Константина Менье (1831-1905)ь который родился и вырос в бедной семье выходцев из бельгийского угледобывающего региона Боринаж. С детства был знаком с тяжёлым социальным положением и зачастую нищенским существованием горняков и их семей. Свои впечатления о жизни горняцкого края Менье запечатлел в пластических формах, демонстрирующих человека труда гармонически развитой личностью. Скульптор разработал такой образ труженика, в котором отражаются его гордость и сила, и который не стыдится своей профессии грузчика или докера. Признавая некоторую идеализацию, с которой Менье создавал своих героев, нужно признать также его огромную историческую заслугу в том, что он одним из первых мастеров сделал центральной темой своего творчества человека, занимающегося физическим трудом, показав его при этом творцом, исполненным внутреннего достоинства.